и придержал дверь для меня.
Моим ногам потребовалось мгновение, чтобы прийти в себя после этого необычного комплимента. Сверхъестественная. Это означало, что он считал меня красивой или наоборот? Что, если в его системе чем меньше баллов, тем лучше? Возможно, он хотел назвать меня милой? Щенки и дети милые. Вот какой Джаред видел меня? Ребенком? Но что еще более важно, почему меня волновало его мнение? Он был моим грешником, а не возлюбленным.
Вздохнув, я прошла мимо него в дом, где было так тихо, что я почувствовала необходимость прошептать:
– Я только возьму свою сумку…
– Как насчет еще одного бокала?
Я обернулась, когда Джаред закрыл за собой дверь, без телохранителя на хвосте.
– Мне лучше больше не пить.
Он обошел меня по кругу.
– С каких пор для нас лучше то, что мы хотим?
– Я и не хочу, Джаред.
Мой ответ испортил его хорошее расположение духа.
– Но я бы с удовольствием провела еще время в твоей компании.
Постепенно тьма на его лице рассеялась.
– Надо было сказать сразу, – наконец произнес он, что вызвало у меня широкую улыбку.
– Ноль баллов за креативность, месье Адлер, – поддразнила я его. – Ты просто повторил за мной.
Мой разум отключился, когда он переплел наши пальцы и потянул меня в кабинет. Отрезав нас от остального мира, Джаред зажег канделябр и светильник над масляной картиной с лошадью, затем отпустил мою руку, пересек широкую комнату и задернул шторы.
Я завороженно наблюдала за его элегантной походкой. Пока мужчина наполнял чем-то свой стакан, я осматривала его с головы до ног. Он был создан из обсидиана и звездного света, а не из плоти и грехов. Если кто-то и был грешником в этой комнате, так это я.
Девушка, которая не могла оторвать взгляд.
Девушка, которую интересовало, каким будет его дыхание на вкус: как огонь и специи или как почва и сладость, подобно его аромату.
– Устала, Перышко?
– Что? – мой голос звучал словно издалека.
– Ты светишься.
Шум в моих ушах стих.
Ох… сладкие херувимы… нет.
Я изобразила зевок, отчего его губы опять дернулись в сдерживаемой улыбке, и он направился ко мне.
– Тебе нужно подключиться к зарядному устройству?
– Очень смешно.
Джаред пошевелил бровями.
– Ты всегда можешь вздремнуть в моей постели.
Хоть я и не могла посмотреть на себя в зеркало, я подозревала, что даже мои глаза начали блестеть. Этого же не могло произойти?
Он подошел достаточно близко, чтобы я ощутила дымный запах напитка и сладкий аромат его шеи. Я посмотрела на шторы, страстно желая завернуться в них, пока моя кожа не придет в норму. Но что бы это изменило?
Возможно, будет не так уж и плохо покинуть этот мир.
– А теперь, когда мы друзья, почему бы тебе не рассказать мне правду о том, почему твоя кожа светится?
Я сглотнула и отступила на шаг.
– Я правда не хочу говорить.
Джаред шагнул ко мне. Я снова попятилась. Мы исполняли этот маленький танец, пока мой копчик не наткнулся на твердое дерево и я оказалась в ловушке.
– Хочешь, чтобы я угадал?
– Нет.
– У меня есть очень уместное умозаключение.
– Держи его при себе.
Его глаза ярко блестели. Но насколько это было из-за моей кожи, а насколько из-за его извращенного удовольствия от моего смущения?
– Я думаю, что ты сияешь, когда возбуждена.
– Нет.
Пожалуйста, пожалуйста, Ишим, не забирай перо с моих крыльев.
Джаред опустил взгляд в пол. Ни одно перышко не упало, и это, очевидно, сбило его с толку, потому что между его бровями пролегла небольшая, уже привычная складка.
Предположи он, что я тлею, потеряла бы я еще одно перо?
Брови Джареда сошлись так близко, что почти соприкоснулись.
Он был разочарован. Потому что не угадал или потому что хотел, чтобы это было правдой?
Желая вернуть улыбку на его по-глупому великолепное лицо, даже сделав хуже самой себе, я объяснила:
– Это называется тление. Только женщины нашего вида делают это. Мужчины распахивают свои крылья, то есть пушатся.
Джаред молча ждал моих дальнейших объяснений.
Я облизнула губы, прежде чем признаться:
– Это случается, когда мы хотим привлечь кого-то.
Глава 35
– Ты хочешь привлечь меня, Перышко? – его бархатисто-хриплый голос заставлял мое тело испытывать смесь неприличных эмоций.
Я закатила глаза, пытаясь изобразить, что тление – это просто досадная случайность.
– Не специально.
Он нахмурился.
– Я не сама зажигаю свое тело, чтобы заставить тебя посмотреть на меня. Это произошло само собой.
Дважды. Это произошло дважды. Первый раз можно списать на случайность, но второй?
– То есть твое подсознание хочет привлечь меня?
– Точно.
Плюс в том, что блеск, подобный диско-шару, скрыл мой унизительный румянец.
Джаред склонил голову набок.
– Значит, подсознательно ты хочешь меня.
– Точно, – повторила я. Но потом поняла, как это прозвучало, и пискнула, как в тот раз, когда в темном переулке Нью-Йорка наткнулась на грызуна размером с человека. – Нет, то есть да. Ох.
Его лоб разгладился, и дерзкая ухмылка вернулась.
Я перевела взгляд на картину с лошадью.
– Ты можешь перестать так на меня смотреть?
– Как так?
– Как будто я только что врезалась лицом в фонарный столб.
– Если ты истолковала мой взгляд так, то мне действительно нужно над ним поработать.
Только по веселью в голосе Джареда я поняла, что его улыбка стала шире.
– Перышко?
Я прикусила губу.
– Посмотри на меня.
– Я, пожалуй, откажусь, – нечетко выдавила сквозь стиснутые зубы.
– Пожалуйста?
Прикусив губу, я прижалась затылком к дереву, желая впитаться в него целиком.
Джаред нажал большим пальцем на мою губу, высвободив ее из зубов.
– Если бы у меня были крылья, – сказал он хрипло, – они были бы распахнуты от одной стены офиса до другой.
Мое сердце замерло, затем расплавилось и растеклось по каждой клеточке моего тела. Он погладил краешек моей губы, а затем наклонился и прижался своим ртом к моему. Клянусь, я больше не тлела. Я горела жарким, голодным пламенем, которое он разжег порочными улыбками и страстными словами.
Я была так ошеломлена, что не ответила на поцелуй и не закрыла глаза. Мне же следовало закрыть глаза? Что делали героини в прочитанных мной книгах? Они обвивали руками шею того, кто их целовал. Можно начать с этого.
Подняв руки, я задела стакан, который Джаред все еще держал, и напиток выплеснулся ему на штаны.
Ох… черт.
Джаред отпрянул.
– П-п-прости, – запнулась я. – Я просто пыталась…
– Остудить меня? – его улыбка скривилась.
– Нет, я хотела… тьфу… – мне вдруг захотелось, чтобы в меня прилетел залп ангельского
