теплые следы.
– Где бы они… – он судорожно сглотнул. – Где бы появились новые?
– По краям, – прошептала я.
Все его тело звенело от напряжения, а чрезмерно яркие глаза говорили о страхе.
– Как определить, новые ли они?
– Они меньше… и мягче.
Я подумала обо всех заработанных мной перьях, как мне нравилось гладить нетронутый пух. По мне пробежала дрожь от этого воспоминания, и крылья закачались, щекоча мои обнаженные плечи и руки.
– Я не вижу, Перышко, – сказал Джаред, и во мне зародилась надежда. Но потом я поняла, что он не мог видеть, потому что мои крылья были поджаты. – Расправь их.
Кости моих крыльев казались сделанными из ржавой стали, а не из небесной магии. Когда я расправила полотно из сухожилий и хрящей, у основания моей шеи выступил холодный пот.
Джаред побледнел.
Капля скатилась по моему позвоночнику, прочерчивая путь между сведенными лопатками.
– Они… ты что-нибудь заметил?
Я все же вывернула шею настолько, насколько это было возможно. Когда это не помогло, я сомкнула крылья перед собой.
Джаред отступил назад. Не знаю, был ли он в ужасе или ему нужно было дополнительное расстояние, чтобы рассмотреть перья. Я провела пальцами по дальнему краю крыльев, цепкий взгляд Джареда проследил за движением моей руки. Мне казалось, что мое сердце так и не забилось с тех пор, как я выпустила крылья наружу. Исследовав каждый стержень и каждую косточку, я покачала головой.
Брови Джареда поползли вверх.
– Нет?
Я продолжила отрицательно трясти головой. Внезапно кровь заструилась по венам, воздух наполнил легкие, и мое сердце забилось быстрее. Комок в горле пропал не сразу, но как только это произошло, мне удалось прохрипеть:
– Нет.
Краска медленно прилила к лицу Джареда.
– Нет? – повторил он, как будто не расслышал меня.
Прежде чем я осознала, что делаю, я взяла его руку и провела ею по краю моего правого крыла.
– Чувствуешь? Ни одного пушистого.
Джаред резко втянул воздух и задерживал его, пока я не убрала его пальцы от своих перьев и не отпустила его запястье.
– Прости.
– За что, Перышко?
– За то, что заставила тебя… прикоснуться к ним. Я знаю, как сильно ты их ненавидишь.
Удар сердца.
– Я действительно ненавижу их, но сегодня вечером по совершенно другой причине, – Джаред протянул руку и провел ладонью по серебряным перьям. Когда его рука достигла нижней части крыла, дрожь прошла по всему моему телу. – Сегодня вечером я ненавижу их, потому что они могут забрать тебя у меня.
Я ахнула от этого признания.
– Сегодня вечером я ненавижу их, потому что это, черт возьми, самая красивая вещь, что я когда-либо видел. И все же мне дико хочется оторвать их от твоего тела, – Джаред снова погладил крыло с нежностью, которая не соответствовала тону его голоса или огню в глазах. Когда он снова провел рукой вниз, мои зубы сжались от удовольствия, которое пронзило каждый мой стержень оперения. Мужчина отдернул руку.
– Больно? – неподдельное беспокойство исказило его черты.
– Нет, Джаред. Мне не больно.
– Тогда почему… почему ты дрожала?
Я улыбнулась из-за того, каким невинным он выглядел сейчас. Как мальчик, который никогда не прикасался к чужому телу. Как бы я хотела, чтобы так было на самом деле. Но его поцелуи поведали мне, что я была далеко не первой женщиной, к которой он прикоснулся губами. Прежде чем во мне зазвенела ревность, я отогнала эту мысль.
Как можно дальше.
– Может, попробуешь сделать дикое предположение? – протянула я. – Ты хорош в угадывании.
Его зрачки затмили радужную оболочку, а затем обе его руки, не сдерживаясь, легли на нижнюю часть моих крыльев.
Я задохнулась воздухом, почти как от резкого удара, и задрожала настолько сильно, что Джаред обхватил меня одной рукой за талию, а другую убрал от моих крыльев.
– Мне не больно. Клянусь.
Джаред заглянул мне в глаза.
Я прислонила голову к его шее и прошептала ему на ухо то, что наверняка будет стоить мне перышка.
– Снова. Сделай так снова.
Я услышала, как Джаред сглотнул. Не убирая руку с моей талии, он поднял другую руку и мучительно медленно провел ею по пушистому изгибу. Мой позвоночник изогнулся, когда разряд удовольствия пронесся по стержням, удерживающим мои перья. И вот тогда я поняла, почему нам было запрещено прикасаться к крыльям другого ангела без его согласия.
Я уткнулась головой в изгиб шеи Джареда, когда он медленно провел пальцами вверх, а затем обратно вниз. Мои колени подогнулись, меня удерживала только его жесткая рука. Я застонала ему в шею, вдыхая его запах.
– Перышко?
– М-м-м…
– Быстрее? Медленнее?
– Не знаю. Я никогда… никто никогда… не прикасался к моим крыльям.
Тихий стон сорвался с моих губ. Я попыталась приглушить его, прижавшись к коже Джареда, но, судя по тому, как напряглось его тело, скорее всего, он уловил звук.
Мужчина неторопливо провел ладонью, и хотя это была самая сладкая форма пытки, я прорычала:
– Быстрее.
Низкий смешок вырвался из его груди. В течение долгой секунды я думала, что он не послушает меня. Но поглаживания ускорились, напряжение нарастало внутри моего тела и обжигало кожу, а мое сердце… Мое сердце расширилось, будто пытаясь вырваться из грудной клетки, чтобы проникнуть в Джареда.
Я тяжело дышала около его шеи, затем попеременно покусывала напряженную плоть и стонала в нее, делая дыхание Джареда таким же прерывистым, как и мое собственное.
Мир внезапно замер, а затем взорвался. Пол, потолок и стены дома Джареда рухнули. Остались только сверкающие звезды и мой порочный грешник.
Пальцы Джареда замерли на моем бедре, удерживая меня на ногах, пока блеск исчезал, а стены кабинета снова смыкались вокруг нас. Затем он прижался губами к моему виску, запечатлев их форму на моей коже.
Долгое, очень долгое мгновение спустя он пробормотал:
– Солги мне, Перышко.
– Ч-что? – меня выкинуло назад в реальность.
– Солги мне.
Я отстранилась от Джареда.
– Сколько перьев я заставил тебя потерять? Три, четыре?
Мои глаза расширились.
– Сколько тебе еще нужно заработать?
Туман от моего оргазма – или что я только что испытала? – рассеялся.
– Восемьдесят шесть. Кажется.
– Солги мне двадцать раз, – сказал Джаред, обхватывая мое лицо ладонями. – Я знаю, это будет больно, но солги. Если Ашер снизит мой балл сегодня вечером, или завтра, или на следующей неделе, это не вырвет тебя из моих объятий, – он прикоснулся ртом к моим приоткрытым губам. – Пожалуйста…
По моему сердцу пошли трещины.
– Ненавижу ощущение твоих рук на моих крыльях.
Кости моего крыла напряглись, а затем перо упало вниз, как сгусток первого снега.
– Снова, – произнес
