За мгновение до того, как огненный шар должен был врезаться в людей, с неба посыпались ледяные кристаллы, и поднимающееся солнце закрыла огромная тень. Эта тень широко распростерла крылья, сплошь покрытые блестящей чешуей, пряча людей от надвигающейся беды.
– Гри! – закричала Свон, с ужасом видя, как дрогнуло тело стоящего спиной к ним белого дракона. Его перепончатые крылья начали неловко складываться, голова мотнулась из стороны в сторону, а земля содрогнулась, когда огромная туша рухнула, отделяя дом от вспыхнувшего леса.
Свон рвалась к Гри, но руки Эдуарда ее не отпускали. Она обернулась и увидела его лицо, в котором отражалась смесь чувств: непонимание, ужас, неверие, смятение.
Там, где недавно стояла его мать, ветер ворошил серую кучу пепла, из которой виднелась пара черных как смоль перчаток.
На счастье людей, ветер гнал адов огонь прочь от них. Тот нашел себе иную жертву – пожирал деревья, перепрыгивая с ветки на ветку. Черный дым густо стелился по небу, а на его фоне высокие языки пламени отплясывали свой дикий танец.
Только река и голые скалы остановили продвижение бешеного пламени, но, еще не достигнув их, огонь чувствовал свою безнаказанность и пировал, превращая густую зелень в мертвую черноту.
Ничего этого не замечали двое: один стоял на коленях перед кучкой пепла, другая обнимала морду белого дракона, плача навзрыд.
– Он дышит, он не может умереть, – твердила Свон, испугавшись, что королева убила еще одного ее друга. Только сейчас она поняла, что Гри спас их, оттолкнув адов огонь своим телом. Смертоносная магия отразилась от его чешуек-кристаллов так же, как до этого отражался свет. Огненный шар вернулся к тому, кто его бросил.
– Трилли! – прерывисто вздохнул дракон. – Она убила мою Трилли!
Из дома выбежали Дак и Роки, не понимая, что произошло: почему Гри лежит безвольной тушей, почему так убивается Свон, почему Эдуард застыл над кучей пепла, и когда успел загореться лес, еще недавно радующий взор зеленью листвы.
Они надолго забыли об Аделаиде, привязанной на кухне к стулу, напрасно ждущей, когда появится ее королева и спасет свою Первую фрейлину, как обещала. Она успела даже поспать, когда в комнату внесли свечу и разбудили ее разговором. За окном стоял густой сумрак.
– Я вскипячу молоко, – произнес Роки, разжигая очаг. – Оно успокоит Свон.
– Накапай туда укрепляющей настойки, что дала Сара.
Дак, вошедший на кухню, бросил в углу дорожные сумки. Порывшись в них, он вытащил на стол кольца домашней колбасы, остро пахнущий приправами, сыр и мешочек, из которого извлек стеклянные бутылочки с плотно притертыми пробками и торчащими, словно крылья чепца монахини, полосками бумаги. Наклонившись к свече, Дак прочитал надпись на одной из них и протянул коку:
– Вот. Пять капель на бокал, и она проспит до утра.
Никто не заметил, как зло блеснули глаза Аделаиды, и кривая ухмылка растянула ее искусанные губы.
Над ними, на втором этаже, на широкой кровати лежала Свон, уткнувшись лицом в грудь Эдуарда. Она уже не плакала, но ее била дрожь, и не холод был тому виной (любимый укутал Свон в одеяло и крепко обнял), ее тело сотрясалось от пережитого волнения.
За окном, выходящим во внутренний дворик, высился небольшой холм. Там похоронили прах Трилли. Рядом лежал белый дракон, который напрочь отказался отходить от могилы. Он считал себя виноватым, что отпустил Трилли вперед, провозившись у реки. Они спускались к ней напиться, оставив Дака и Роки на дороге, ведущей в поместье.
Он видел гибель Трилли, но не успел долететь. Гри с ужасом опознал в женщине в черном давнюю убийцу, хотя прошло почти восемнадцать лет, и она сильно постарела.
Когда второй шар адова огня полетел в сторону Свон, дракон встал на его пути. Нет, он не думал о том, что может погибнуть, он хотел спасти подругу, которую любил не меньше, чем Трилли.
Для Гри стало неожиданностью, что магия от него отразилась и вернулась к убийце.
Глава 21
Прах королевы собрали в кувшин. Эдуард решил похоронить Елизавету Эрийскую со всеми почестями в королевской усыпальнице. Какими бы ни были мотивы, сделавшие из королевы преступницу, она оставалась матерью принцев. Эдуард знал, что в усыпальнице она найдет достойную компанию из прежних правителей Эрии. Ни одна власть не может похвастаться тем, что не убивала. Короли оставались королями даже после смерти.
Но сейчас его мысли были заняты другим. На кухне сидела та, что может ответить на многие вопросы. Аделаида слишком давно находилась рядом с королевой и могла знать, кто его настоящий отец.
Свон, наконец, затихла. Эдуард высвободил руку, на которой лежала ее голова, снял с пальца любимой Кольцо правды. Прислушавшись к дыханию Свон, он притушил свет в лампе и покинул комнату.
– Раз, два, три, четыре, пять, – на кухне Дак считал капли, ожидая, когда они плюхнутся в теплое молоко.
– Она заснула, – сообщил Эдуард, садясь в кресло с противоположной от Аделаиды стороны стола.
– А молоко? Мы в него успокоительное добавили, – обернулся от очага Роки, повесив вымытый котелок на крюк.
– Ей дайте, – кивнул на Аделаиду принц. – Ей сейчас пригодится.
Фрейлина сидела, с изумлением глядя на Эдуарда. От тона, которым принц произнес последнюю фразу, у нее прошелся холодок по спине.
– Откуда вы здесь, Ваше Высочество?
– Вы ей ничего не говорили? – поинтересовался Эдуард, не спуская внимательного взгляда с Аделаиды.
– Нет.
– Развяжите ее.
Пока Роки распутывал узлы на запястьях фрейлины, она лихорадочно соображала, что можно говорить, а что стоит утаить. Они условились с королевой, что та дождется ее в лесу, на поляне, где оставили лошадей.
Что знает Эдуард? Сможет ли она выкрутиться? Эх, как ей не повезло, что эти два олуха нашли труп молочницы! Откуда Дак и этот чернявый вообще взялись? Она хотела всего лишь убедиться, что женщина, скрывавшаяся в поместье – Свон. Ну и убрать ее по-тихому. Зачем королеве пачкать руки? Верная фрейлина сама бы справилась. Никто никогда не узнал бы, что смерть девки на совести королевы и ее верной фрейлины: сейчас они не в Окайро, а находятся в монастыре, что клятвенно подтвердит мать-настоятельница.
Появление принца смешало все карты. Что теперь делать? Эдуард не тот человек, что отпустит ее, не добившись истины.
Да, она скажет правду, решила Аделаида, но не всю.
Немного успокоившись, женщина быстро растерла руки, на которых алели следы от веревки. Как только пальцы потеплели, осторожно отодвинула бокал с молоком в сторону.
– Можно воды? – попросила она. – Я не люблю молоко.
Эдуард отметил, как тряслись руки женщины, когда она убирала от себя бокал. Он сделал знак Роки, который потянулся к чайнику. Кок, поняв знак, тут же поставил его на место.
– Отчего же, любезная Аделаида, вы не желаете молоко? Совсем недавно, на свадьбе Уильяма, я наблюдал, как вы пили его, мучимые излишними возлияниями с вечера.
Аделаида закатила глаза. Она вспомнила, как напилась, досадуя, что ее любовник женился на Софии. Та превосходила ее всем: и молода, и красива, и королевского рода. Вино помогло ей пережить унизительное присутствие на свадьбе возлюбленного.
– С тех пор и не пью.
– Хорошо, – миролюбиво произнес Эдуард. – Что вас привело в эти края? Насколько я знаю, вы сопровождали королеву, изъявившую желание посетить монастырь на Святой реке.
«Так знает он или нет, что королева была здесь?» – эта мысль не давала Аделаиде покоя.
– Я услышала, что в Окайро видели девушку, похожую на Свон. Вот и решила проверить.
Эдуард мельком взглянул на Камень правды. Тот молчал, сохраняя естественную окраску.
– Для чего?
– Я знала, что ваш отец мечтает встретиться с дочерью. А тут мне доносят, что в Окайро поселилась девушка, похожая как две капли воды на прежнюю хозяйку поместья – Роуз Лорийскую. Я решила лично убедиться и сообщить радостную весть королю. Но никак не ожидала, что вы, Ваше Высочество, тоже в Окайро.
– Зачем вы убили молочницу?
Аделаида замялась:
– Она могла выдать Свон врагам – слишком длинный язык у безграмотных селян. От Квирке наш осведомитель узнал о принцессе.
Фрейлина облизала пересохшие губы. Последний раз она пила из фляги, когда привязывала лошадь к дереву, и жажда сильно ее мучила.
– Дайте воды, – она повернула голову к Роки. – Пожалуйста!
Кок посмотрел на Эдуарда, тот чуть заметно качнул головой. «Нет!»
– Пейте молоко, Аделаида. У вас трясутся руки. Вам нужно успокоиться.
– Спасибо, Ваше Высочество, я предпочту простую воду… Или вино.
– Пейте молоко, – спокойно повторил Эдуард.
Аделаида обиженно поджала губы. Заметив недовольную гримасу женщины, принц на мгновение задумался, и произнес:
– Хорошо. Роки, налей воды в кубок и поставь его рядом с бокалом молока. Приготовь ложки.
