– Тише, Лилэр. Отдохни.
– Как ты попал сюда?
– Мне сказали, тебе стало плохо. Гватре не нашёл ничего ужасного. Тебе просто надо отдохнуть. Пообещай мне, что будешь беречь себя.
Он гладил её по волосам, целуя в холодные после тряпицы виски. Лиля зажмурилась.
– Обещаю, – сказала Лиля.
Щемящее, пульсирующее чувство распирало её грудь изнутри. Джерилл прижал её к себе. Лиля лежала, вслушиваясь в ритм его сердца, который окружал её, отгораживая от всего мира.
– Кирья!
Лиля протянула руку, но рядом было пусто. Она открыла глаза.
– Кирья Лилэр, прости. Уже полдень, я беспокоилась.
Катьонте стояла у постели, беспокойно сжимая подол. Лиля села.
– Всё в порядке. Всё в порядке. Голова только кружится. Тилма, мне нужна тёплая вода.
Лиля лежала в ванне, ощущая, как отголоски жара и тошноты бродят где-то внутри. Перед глазами всё время всплывала рука Ларата с кольцом. Поставщик двора... Благодарность.
Тилма ждала под дверью и удручённо посмотрела на Лилю, которая вышла, завернувшись в полотенце.
– Я могла бы помочь выйти из купели, – сказала она, расправляя на кровати свежее нижнее платье. – Лерин передала слова Мейделла. Он отстраняет тебя от репетиций, пока ты не поправишься, госпожа.
Чистое платье скользнуло на слегка влажную кожу. Лиля зажмурилась от удовольствия, но вспомнила, как вчера на этом же самом месте сдирала с себя пиявок. Она зажала рот рукой, и перед глазами мелькнуло мерзкое блестящее в свете свечей тело пиявки.
– Кирья! – испугалась Тилма. – Тебе дурно?!
– Вспомнила ваши методы лечения, – пробормотала Лиля. – Фу. Не могу сидеть тут. Позови, пожалуйста, Лерин. Я хочу отвлечься.
Лиля шла за Лерин в библиотеку. Сквозняки из приоткрытых окон неприятно холодили кожу, и она ёжилась.
– Скоро потеплеет, – сказала Лерин, глядя на неё. – Ещё неделя-полторы, и станет совсем хорошо. Госпожа не выбрала личную горничную?
– Нет. Пока нет. Хорошо, что потеплеет. Я, видимо, опять подцепила какую-то вашу простуду.
В коридорах было на удивление много народа. В одном из общих помещений им навстречу попались три девушки из свиты креи, которые шли, встревоженно переговариваясь.
– Что случилось, Лерин? – забеспокоилась Лиля.
– Крейт утром подписал договор о браке Айлэм. Она скоро уедет в Койт, сразу после праздника рождения.
– Но ей всего двенадцать!
– Госпожа, но ведь это формальный брак, – слегка испуганно повернулась к ней Лерин. – Мираэл, средняя, тоже просватана. Она уедет в Харадал через два года, когда ей тоже исполнится двенадцать.
Лиля вспомнила о браке самого крейта и кивнула.
– Точно... Что-то я растерялась. Интересно бы на них взглянуть. Красивые девочки, наверное.
– На отца похожи, – улыбнулась Лерин. – Они в парке иногда гуляют с нянями и дэсками, и по дворцу ходят. Ты не встречала?
– Дворец огромный, да и я в основном в хранилище сижу.
– Кирья, там меглейо...
Лиля присела, опуская глаза.
– Кирья Солар, тебе лучше?
– Благодарю вас, меглейт, – сказала Лиля, глядя на свой подол и краем глаза видя белые чулки и туфли крейта с блестящими пряжками. Какой у него размер, интересно? Сорок шестой? – Мне уже гораздо лучше.
– Мне сказали, что ты сомлела после спектакля. Кир Бинот перепугал всех, когда принёс тебя в банкетный зал.
– Простите, меглейт. Не хотела доставить вам неудобства, – сказала Лиля, приседая чуть глубже.
– Поправляйся. Обидно, когда внезапная болезнь мешает в полной мере наслаждаться жизнью, не так ли? Надеюсь всё же на более близкое знакомство, когда ты полностью поправишься.
57. Книги об искусстве любви
Он развернулся и пошёл дальше по коридору, и Лиля выдохнула, прикладывая руки к щекам и оглядываясь на его широкую спину и тщательно уложенные волосы.
– Кирья Солар, может, лучше вернёшься? – спросила Лерин. – Крейт очень беспокоится о тебе. Он вчера вечером даже хотел отложить подписание бумаг о браке дочери, когда ему сказали, что тебе нехорошо.
Она шла, кусая губу. Нехорошо. Это действительно нехорошо. Валить нужно отсюда, вот что! Желательно поскорее. И так, чтобы крейт не обиделся. Хорошо бы вообще, как, к примеру, граф Монте-Кристо, сымитировать кончину. Тогда он не разъярится на неё, и кир Бинот останется при своих виноградниках. Начать жить с чистого листа, с новыми документами, без прошлого актрисы... Ларат пристроит её в новый род, равный роду Джерилла, и тот сможет жениться на ней.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Можно мне ачте сюда? – спросила она у Алайте, и он кивнул. – И те два трактата. И словарь. И описание земель.
Лиля задумчиво листала какой-то очень глубокомысленный философский трактат. Смысл его строк практически терялся в ритмичности и красоте слога, которым тот был написан, а длинные сложные предложения, что растягивались задумчиво и витиевато на половину страницы, увлекали мысль за собой, ведя её такими запутанными, заманчивыми тропинками через такие пышные цветистые метафоры, что нагромождение образов окончательно сбивало с толку, оставляя Лилю в недоумении вопрошать у долгожданной точки – а с чего, собственно, всё начиналось?
Она написала письмо Ларату и сидела за письменным столом у окна над открытыми страницами книги, написанной в далёком прошлом этого мира, и не находила ответа на этот вопрос.
– Лилэр.
На плечо опустилась рука. Лиля вздрогнула, потом закрыла глаза и вдохнула слабый аромат корицы, прижимаясь щекой к горячей коже.
– Сиди, сиди. Не вставай, – сказал Джерилл.
Она откинула голову назад, прислоняясь к нему, а он гладил её по волосам и шее.
– Тебе уже лучше?
– Ты напугал меня. Я задумалась, а ты подошёл сзади по этим коврам...
– Прости. Я постараюсь больше так не делать.
– Что ты тут делаешь?
– Волновался о тебе. У меня тут было дело рядом. Один катьонте мне шепнул, что ты тут. На всех этажах уже распространились слухи, что ты планомерно и целенаправленно ходишь сюда портить свой характер.
Лиля вздохнула.
– Мне сказали, что от большого количества мыслей возникают морщины. Но я просто не представляю, чем ещё тут развлекаться.
Джерилл нагнулся, заглядывая ей в глаза, и поиграл бровями. Лиля рассмеялась.
– Ты не всегда рядом. Джерилл, мне больше нет смысла оставаться тут. Меглейт сказал, что хочет познакомиться со мной поближе, когда я поправлюсь.
– Но ты ещё не поправилась. Ты сейчас такая же горячая, как я. Потрясающе, – сказал он, заглядывая ей через плечо. – Я впервые вижу, как женщина читает, и это зрелище поистине завораживает. Даже кирио редко открывают книги после того, как катис покидает их. Ты и вправду полна загадок.
– Ты сейчас говоришь как благородный кир, – наморщилась Лилия, поворачиваясь к нему. – Небось, одалживал у своего господина пропуск в ваше хранилище книг, чтобы почитать там что-нибудь... погорячее?
– Погорячее? – удивился Джерилл, протягивая ей руку. – А ну, иди ко мне. Пойдём на диван.
Он устроился на широком диване, вытянул ноги на столик и похлопал по сиденью рядом с собой.
– А ну давай поподробнее, – заинтересованно сказал он, подтягивая Лилю поближе к себе. – Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду книги об... искусстве любви, – хихикала Лиля. – Ну, ты знаешь.
– Не знаю, – с любопытством глянул на неё Джерилл. – Я действительно бывал в хранилище на площади Врейт, но такого там не видел.
– Я как-то имела возможность ознакомиться с таким... трактатом. Там сначала правила гигиены, приличий, поведения, а потом... Разное. – Она повернулась к нему и недвусмысленно покивала, подняв брови. – Неужели у вас такого нету?
– Думаю, нету. Иначе об этом стало бы известно, ты же знаешь, как интересные сведения быстро достигают ушей камьеров. Книги в хранилище подвергаются отбору. Ну, думаю, мы с тобой вполне могли бы написать такую, правда?
– Погоди. Сейчас, я успокоюсь, – пробормотала Лиля, прикладывая ладони к раскрасневшемуся лицу. – Мы бы могли, да. Только она всё равно не попала бы в хранилище. Насколько я понимаю, у вас тут довольно строго отвергают то, что может... развращать.
