Трения с военными были далеки от того, чтобы закончиться. Армейский главнокомандующий фон Браухич отдал приказ своим службам, чтобы они выступали против работы людей Гиммлера и не допускали ни малейшего ущемления власти военных.
Таким образом, Кнохен ограничился сбором сведений об эмигрантах, коммунистах, евреях и франкмасонах. Но, занимаясь этим, он оказался соперником другой службы — «боевого» штаба Розенберга. Эта команда была создана теоретиком-мистиком партии тоже для того, чтобы собирать документацию о религиозных и тайных обществах, в частности о масонских ложах. Не замедлили появиться конфликты. Люди Кнохена снова оказались в подчиненном положении, так как Кнохен представлял во Франции Гиммлера, а служба Розенберга получила специальные полномочия лично от фюрера. В конечном счете было достигнуто какое-то согласие: служба Розенберга обязалась забирать лишь те архивы, которые представляют исторический интерес, оставляя политические современные документы Кнохену, а тот обещал передавать в штаб Розенберга исторические документы. Конкуренция продолжилась с прежней силой, и служба Кнохена не смогла передать Розенбергу ни одной бумаги.
Кнохен вздохнул с облегчением, когда узнал о прибытии бригадефюрера СС (генерала) доктора Томаса. Это был личный представитель Гейдриха, которому было поручено надзирать за работающими зондеркомандами. Имея титул «представителя шефа сыскной полиции и СД по Бельгии и Франции», Томас официально отвечал за обеспечение связи с посольством Германии и с военным командованием во Франции. Появление этого персонажа принесло успех.
Генерал Томас был похож на колосса, такой же высокий, как Кнохен, но в два раза шире, мощный и громогласный. Насколько Кнохен был человеком изысканным, сдержанным, работящим, настолько же Томас был мало одарен талантом разведывательной работы и часто рассуждал о ней с легкостью. До этого он ведал вопросами безопасности в тыловой зоне за «линией Зигфрида» и находился в Висбадене; о нем говорили, что он больше знаком с казино и ночными заведениями этого курорта, чем с укреплениями линии.
Это был веселый великан, большой выпивоха и не очень разборчивый любитель женщин. Кроме того, он был личным другом Гейдриха, с которым совершал многочисленные и памятные «вылазки» в берлинские злачные места. У генерала Томаса на руках был важный козырь, который обеспечивал ему доверие Гейдриха и способствовал его назначению в Париж: его дочь, любовница Гейдриха, имела от него ребенка.
В Париже Томас поселился в доме номер 57 на бульваре Ланн. Он делил свое время между Парижем и Брюсселем, так как его функции также распространялись и на Бельгию. Когда он был во Франции, его деятельность распространялась на посещения кабаре на площади Пигаль и Елисейских Полях. Тем не менее Томас претендовал на политическую и полицейскую роль, и его коньком были сепаратистские партии. Он установил контакты с представителями движений басков, корсиканцев, бретонцев, убежденный в том, что его помощь этим движениям позволит им расширить сферу своих действий и сыграть важную роль во французской внутренней политике. Он не понимал, что их ничтожная численность не позволяла им развернуть серьезную деятельность. Одновременно Томас принимал в Париже представителей партий, всегда готовых сотрудничать с нацистами. Среди них был секретный комитет революционного действия — группа, настроенная резко антиреспубликански и антисемитски. Два руководителя комитета, Делонкль и Фийоль, очень быстро стали желанными гостями Томаса и в некотором роде его «политическими советниками». Они же тогда создали партию, названную ими «Социальное революционное движение».
Томас и Кнохен, подлинный руководитель игры, использовали тех, кто по своей продажности или убеждениям уже много лет был восприимчив к интенсивной пропаганде, которую нацистские службы вели во Франции. Самым коварным инструментом было германское управление железных дорог: под прикрытием туризма оно распространяло всевозможные листовки и брошюры, принимало нужных людей, выявляло тех, кто был падок на природные и архитектурные красоты Германии, и предоставляло им огромные «льготы».[13] Служба пропаганды ДНБ (агентство официальной прессы) субсидировала некоторые газеты при заключении контрактов на рекламу и добивалась благоприятного отношения к нацизму.
Некоторое число публикаций обеспечивалось нацистскими фондами через рекламное агентство «Прима». Так обстояло дело, например, с «Франс аншене», органом антиеврейского объединения Франции, основанного Луи Даркье де Пеллепуа, который поступил потом на службу к нацистам и охотился за евреями во Франции. То же самое было и с «Гран Оксидан», чей генеральный директор, некий Поль Фердонне, никому не известный в 1937 году, стал знаменит в 1939-м под прозвищем «штутгартского предателя».[14]
Важную роль играл также комитет «Франция—Германия», руководящими членами которого были Жорж Скапини и Фернан де Бринон.
Эти газеты и движения способствовали тому, что часть французского общества была подготовлена к восприятию нацистских идей, постепенно подведена к «пониманию» нацистских методов и снисходительному к ним отношению.
Что касается французов, которые были настроены благожелательно к режиму, то они давно находились под наблюдением двух учреждений: «Вельтдинст» («Всемирная служба», резиденция которой находилась в Эрфурте и которая выпускала дважды в месяц бюллетень на шести языках «Сервис мондиаль») и «Немецкого союза Фихте», располагавшегося в Гамбурге и распространявшего пангерманистские листовки и брошюры.
В основе пропаганды лежал антисемитизм. К германским службам он привлекал симпатизирующих, среди которых гестапо и СД сразу после внедрения в страну смогли завербовать ценных агентов. Связи с коллаборационистскими партиями оказались настолько плодотворными, что Кнохен поручил одному из своих помощников, Зоммеру, заниматься исключительно ими.
Но службы Кнохена были тем не менее зависимыми от военной администрации. Организация Верховного командования во Франции, обосновавшегося в отеле «Мажестик» на авеню Клебер и имевшего руководителем генерала фон Штюльпнагеля, подразделялась на две ветви: военный штаб, начальником которого был генерал Шпейдель, и военную администрацию во главе с доктором Шмиттом.
Наряду со штабом, решающим чисто военные вопросы (личный состав, интендантская служба, разведка), военная администрация располагала службами для решения гражданских проблем: полицией с ее шефом доктором Вестом, экономической — с доктором Михелем, сельскохозяйственной — с Рейнхардтом и юридической — с доктором Медикусом.
Бест, ведавший полицией, был выбран на этот пост благодаря своему огромному опыту. Можно вспомнить, что он был одним из организаторов СД, потом — шефом I и II управлений РСХА в период его создания. Задачами военной администрации были в основном решения организационных вопросов и обеспечение связи с французскими службами. Поэтому Бест тоже не имел никакой исполнительной власти, которая принадлежала исключительно секретной полевой полиции и полевой жандармерии, а они подчинялись непосредственно штабу. Но Бест руководил специальным подразделением администрации для оккупированных стран, которое решало все полицейские вопросы и осуществляло надзор над французской полицией.
Штаб занимался реквизированными лагерями и тюрьмами и обеспечивал их охрану. В каждой комендатуре был отдел, занимавшийся отношениями с префектами, с генеральными секретарями префектур и передававший им директивы верхних инстанций. Один из членов каждой комендатуры ведал полицейскими вопросами.
Как видим, в начале оккупации службы Гиммлера во Франции были вынуждены ограничиваться сбором сведений; их роль была очень маленькой. Такая ситуация продолжалась вплоть до мая 1942 года.
В области сбора сведений существовало учреждение, уполномоченное заниматься вопросами безопасности и разведывательными данными для военных: абвер, разместившийся в отеле «Лютеция» и руководимый подполковником Рудольфом.[15]
Абвер, как и все шпионские организации, маскировал свои службы под безобидными социальными учреждениями. Одна из важнейших служб в Германии именовалась бюро по набору женского персонала Красного Креста 12-го армейского корпуса, бюро в Нанте — управление работ Нанта, в Дижоне — штаб труда, в Бордо — служба бухгалтерии, в Туре — международное общество транспортных средств.
По отношению к этой огромной организации группа, руководимая Кнохеном, казалась слабой и плохо оснащенной. И все-таки после многих месяцев тайной борьбы она поглотила своего соперника и стала хозяином положения.
Но генерал Отто фон Штюльпнагель, главнокомандующий вооруженными силами в оккупированной зоне Франции, сильно усложнил задачу Кнохена. Он ожесточенно боролся против присутствия людей Гиммлера в своей вотчине и создавал различные трудности службе Кнохена, мешая ей работать, несмотря на соглашение, которое тот заключил с доктором Зова, шефом секретной полевой полиции. Штюльпнагель даже приказал Кнохену прекратить разведывательную деятельность и сделал невозможным его общение с Гейдрихом, лишив средств связи с Германией.
