— И какие варианты?
— Извне. Это наилучший. Его дар научился поглощать её из окружающего пространства.
— А наихудший?
— Собственное тело — это тоже источник силы. Маг, доходя до края, начинает черпать жизненные силы. Заканчивается это…
— Смертью?
— Я умру? — уточнил Джер, но как-то… с недоверием, что ли.
Все-таки ребенок. А Ирграм в его возрасте другим был. Он-то точно знал, что умереть может любой. И легко. Или не очень легко, тут уж как повезет. И это знание стало уже привычным.
Да.
— Когда-нибудь, обязательно, — Ирграм качнулся, перенося вес на руки. — Честно говоря, признаков не вижу. Ни лихорадки, ни испарины. Усталым ты тоже не выглядишь. Так что, скорее всего ты как-то поладил с этим местом.
— Тогда…
— Но бесконтрольное развитие дара тоже опасно. Сумеет ли твоя сила прорваться через оболочку? И когда это случится? Выживешь ли ты или же уничтожишь себя. Выживешь, но уничтожишь не себя, выплеснув силу вовне? Я этого не скажу. Я не целитель.
— А кто?
— Самому бы понять, — Ирграм ответил вполне искренне. — Иди. Если не к Карраго, то к Миаре. Она еще та поганка, но если сочтет тебя пациентом, то скорее наизнанку вывернется, чем позволит помереть.
— Спасибо, — мальчишка даже чуть поклонился, потом, правда, опомнился, верно, сообразив, что негоже владетельному барону кланятся какой-то там нежити.
А тот, второй, тоже сказал.
— Спасибо.
Пожалуйста.
Это… ерунда, на самом деле. Хотя… раньше как-то Ирграма не благодарили.
Было приятно.
Наверное, все-таки, что-то от человека в нем осталось. Пока.
Глава 31
Глава 31
Верховный
Он все-таки добрался. Стоило признать, что в прежние годы, когда он был молод, дорога занимала куда меньше времени и сил. И ныне, оказавшись в знакомом тоннеле, Верховный просто остановился, чтобы отдышаться. Он оперся о влажную стену и застыл.
Сердце билось ровно.
Но одного сердца недостаточно, чтобы вернуть молодость.
— Господин? — Акти подал флягу с травяным отваром.
— Твое тело почти достигло предела биологических значений, — Маска была куда менее любезна.
— Знаю, — Верховный сделал глоток, причем не сразу, но подержал травы во рту. — Скоро я умру.
— Тебя это пугает?
— Нет.
— Я могу сделать так, что ты проживешь дольше.
— Куда уж дольше. Я и так…
Травы не придали сил, но хотя бы жажду утолили. А с остальным Верховный как-нибудь… предстояло подняться по лестнице. Ступеней — две дюжины, но высокие.
Справится.
Пусть медленно… интересно, его уже хватились? Должны были. И искали бы. И на вершину пирамиды поднялись бы, пусть не Владыка Копий, он не осмелится, но Яотл точно поднимется.
Что сказать?
Хотя… надо ли говорить хоть что-то?
— Идем, — он сказал это и Маске, и Акти, что замер неподвижный, не спускающий с Верховного встревоженного взгляда.
Подъем.
И воздух меняется.
Дверь. Мгновенье сомнений. Вдруг да эта дверь не откроется? Мало ли времени прошло. Но нет, она привычно скользит в сторону, разве что поскрипывая. И Верховный пытается отделаться от мысли, что и дверь эта невозможно стара.
Ее создали в незапамятные времена, и чудо…
— Примитивные технологии.
— Помолчи уже, — не выдержал Верховный. — Люди… люди не равны богам, но и их разум стремиться к познанию.
— К сожалению, у большинства устремления куда как более примитивны.
Но развивать мысль Маска не стала.
Небо догорало. Сквозь белизну пожара проступала успокоительная чернота. Где-то там даже виднелся мутный силуэт ночного светила.
Пахло дымом.
Суета и та почти улеглась. Разве что откуда-то из переулка доносились крики и плач. Люди… люди будут встревожены. А Верховный все-таки глупость сделал. Город огромен. И он, пусть выбрался в него, сумеет ли дойти до нужного дома?
Он вовсе слабо представляет, где тот, ибо давно привык к тому, что рабы сами знают, куда нести паланкин.
— Кажется… — стоит признать неудачу?
Стыдно.
Но и бродить по городу, искать кого-то, кто знает, где же стоит дом уважаемого хранителя памяти? Смешно… или попытаться вспомнить самому?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Просто блуждать на удачу?
— Ты заблудился, — сказала Маска. — Не удивлен. Но я, кажется, чувствую, что ты хотел мне показать… нам везет.
— Везет?
— Атмосферная сеть еще работает, следовательно, взрывы происходят в верхних слоях, что относительно безопасно. Однако сами они вызывают энергетические всплески. И техника на них отзывается. А я… надень меня.
— Что?
— Надень.
— Ты сказал, что это меня убьет, — заметил Верховный.
— Возможно, попытайся ты достигнуть полного слияния, но полное пока не нужно. Попробую оперировать без включения тебя в систему.
Не слишком успокоило уверение.
— Контакт с тобой позволит четче уловить направление…
— Нет, — подумав, Верховный покачал головой. — Так говори. Куда идти. Если я правильно понял, то чем ближе мы будем, тем ты явнее будешь чувствовать? Как пламя становится ярче по мере приближения.
— Люди всегда отличались склонностью описывать процессы ассоциативно.
Верховный промолчал.
А Маска скомандовала.
— Ладно. А то еще и вправду помрешь раньше времени. Прямо.
Верховный подчинился.
Он сумел выбраться из переулка. Даже улицу узнал, конечно, это улица Трех лилий, не самая большая, но вполне приличная. А вот ведет она к Дороге Цапли, которую в народе именуют Императорской.
Но чем ближе подходил Верховный, тем сильнее становился запах дыма.
К нему добавились иные, весьма тревожные.
Крики… крики усилились.
И вот дом, объятый пламенем. Толпа какая-то. Что бы ни происходило, оно явно происходило без согласия на то хозяев дома.
Домов…
Завоняло кровью.
— Господин, — Акти первым остановился. — Вперед идти небезопасно.
Это Верховный и сам чувствует.
Раздался грохот.
И тонкий бьющий по нервам вопль. А из распахнутых окон дома полыхнуло пламенем и жаром.
Он попятился.
Возможно, будь Верховный чуть более удачлив, у них получилось бы отступить. И уйти незаметно, благо, на первый взгляд улица казалась совсем пустой. Он даже развернулся было, но…
Что он может сделать?
Там, где люди почуяли запах крови и чужой слабости? Он не воин. Он лишь старик и…
— Иди уже куда-нибудь, — устало произнесла Маска. — Одно отрадно, что люди не меняются со временем.
И это было отнюдь не похвалой.
Верховный сделал шаг.
— Ты… можешь их остановить?
— Кого?
— Тех, кто… там… рабы взбунтовались, наверное. Или городское отребье. Или…
Или кто-то из тех, кто бывал уже в доме, гостем, кто называл себя другом, а может, просто следил издали, не приближаясь, решил, что грешно будет упустить момент столь удобный.
Верховный стиснул зубы.
— Я мало на что способен. Без носителя.
— А если я…
Это лишь один дом. А их множество во всем городе. И нынешней ночью загорятся… сколько? Десятки? Сотни? Нет, вряд ли много, ибо страх перед возмездием еще жив. И уже к рассвету бунты подавят.
Или нет?
Владыка Копий стянет войска к Императорскому дворцу.
И врата закроет. Выставит стражу на стенах. Сделает все, чтобы защитить ту, которая…
Верховный потер лоб.
А уже завтра, убедившись с безнаказанности, ошалевшая от крови и страха толпа, выплеснется на улицы. И тогда полыхнет весь город.
Но что сделает маска?
И не выйдет ли, что Верховный разменяет свою жизнь на пустую надежду, как бедняк случайно попавший в руки золотой на привычную звонкую медяшку?
Второй крик был полон отчаяния.
И Верховный вытащил маску, отер зачем-то краем плаща.
— Господин…
— Кстати, как вариант. Парень молод и полон сил…
А еще его привел Владыка Копий. И пусть Акти полезен, но это не значит, что Верховный готов ему верить. Поверхность маски была теплой. И Верховный прижал её обеими руками к лицу. Закрыл глаза, ожидая боли. И боль пришла, впрочем, была она далека от той, прошлой, которую он ощутил в прошлый раз.
