Юльке от этого письма стало холодно.
— Выходит, ты принял меня за обывательницу, какой важно удобно устроиться в своем гнезде, где все будет обустроено, кроме самого главного. Ведь в душе останется пустота! Но ты не веришь мне! Ты думаешь, что нас с Мишкой связывают близкие отношения или даже любовь? — усмехнулась горько и, поставив перед собою фото, сказала:
— Дурак ты, Прошка! Круглый идиот. Нас с ним роднит одно — одиночество. Мы оба никому не нужны. Случись что, он найдет женщину по себе, Мишка тут же забудет мое имя. А и я так же. Нас не тянет друг к другу. Мы даже не нравимся, вечно спорим и ругаемся по мелочам. Я, по его мнению, грубиянка, наивная телушка, а для меня он слабак и хлюпик. Уж лучше одной остаться, чем иметь такого мужа. И за что ты мне его пророчишь, — невольно вспомнила руки, губы Прохора, его глаза, умеющие говорить без слов. Юльке стало совсем не по себе:
— Дура я! Может, он и остался бы со мной, если б уступила ему в ту ночь. Человек он порядочный и надежный. Зря я тогда на рога встала. Ведь он и хозяин, и много чего умеет. Вон Никита на все лады его хвалит. Во всей Сосновке никто дурного слова не сказал о Прохоре. И только я глумная. Досиделась до этих лет. Вон деревенские ровесницы уже по двое-трое детей имеют. Я же одна, как колода. И чем старше становлюсь, тем меньше шансов. А что если плюнуть на все и сорваться к Прошке? Только, где столько денег на билет возьму? Может, он уже не ждет и видеть не захочет. Завел другую. Мало ли что в письмах писал. Бумага все выдержит и не покраснеет. Но ведь можно проверить. К примеру, дать телеграмму, что люблю его. Интересно, что на это ответит? Может, приедет? Вряд ли! Ведь у него контракт! Зато он его уже не продлит. Обязательно сначала переговорит со мною. А вдруг, вообще не ответит, не поверит. Ну, что я теряю? Пусть думает что хочет. Но он и вправду не покидает мою голову. Дня нет, чтоб о нем не думала. Все время стоит перед глазами. Сколько ребят и мужиков вертятся вокруг. А ни к одному душа не лежит. Что я в нем нашла, не пойму.
И снова вспоминается Прохор. Юлька устала спорить сама с собой и прямо с домашнего телефона послала телеграмму на борт судна. А уже на следующий день получила ответ:
— Я обязательно вернусь…
Юлька от счастья смеялась и пела, целовала фото Прохора, кружилась с ним по квартире. Потом повалилась на диван и мечтала, как он приедет, как они будут жить вместе.
— Ты не рассчитывай, я не поеду в Сосновку. Ну, не люблю деревню! Хочу жить в городе! Слышишь? И тебе здесь дело сыщется! — говорила фотографии.
Звонок в дверь раздался внезапно. Юлька никого не ждала. Мишка никогда не приходил, не позвонив заранее.
— Кто там? — спросила насторожено.
— Свои! Открой, Юля! — послышался знакомый голос. Юрий Михайлович не появлялся здесь давно. Но держался так, словно только вчера гостил здесь:
— Ну, сыпь, что у тебя тут нового? Чем дышишь и кашляешь? Какие проблемы блохами грызут. Не обижает ли кто-нибудь?
— Я сама любого обижу! — огрызнулась Юлька.
— Как у тебя на работе? Не достают пернатые?
— Мало их осталось. В других городах летают. У нас всего три экипажа осталось. Аэропорт и впрямь закрывать собираются. Я все не верила. Сколько времени о том говорили, а теперь все! Те, что остались, им до пенсии недолго. Куда отправлять в другие города, их никуда не возьмут по возрасту. Вот только мне куда деваться? Конечно, есть места в больницах, но мне туда не хочется, платят мало. И условия дерьмовые. Честно говоря, отвыкла я от больниц, возвращаться неохота, — поставила перед Юрием Михайловичем чашку кофе, сама села напротив.
— Я как раз пришел к тебе не без дела. Будто чувствовал, что во мне нуждаешься. Есть одно деловое предложение. Я думаю, ты его примешь с радостью. Дозрела, что называется, — оглядел Юльку пристально, та насторожилась.
— Друг у меня имеется. Крутой мужик. У него своя фирма, кажется ни одна. Бизнес легальный. Чем он занимается, я не вникал. Сама понимаешь, чем меньше знаешь, тем дольше живешь. Но я не о том! Этому мужику нужна секретарша. Он торчит от молодых баб! Конечно, может взять семнастку, но нынче это не престижно и не модно. Партнеры не доверяют, да и что поручишь этой секретарше. Она за жвачку заложит и подставит. Мало того еще и наведет. Он уже калач тертый. Всякое повидал и осторожным стал не случайно. Платит он кучеряво. Никто на него не обижался. Фирма солидная.
— Ну, я понятия не имею о работе секретаря!
— Самая плевая работа! Доложить, кто пришел на прием и по какому вопросу. Оградить шефа от нежелательных посетителей. Сказать, что его нет, он уехал и будет не скоро.
— От кого его прятать надо?
— Ну, не знаю, может от налоговиков или других проверяющих. Не выдавать секреты конкурирующим фирмам, держать марку своей. И… быть подругой своего шефа! Это очень немаловажно.
— Не врубилась! Что от меня потребуется в таком случае? Ведь дружбу не закажешь никакой зарплатой.
— Не лепи из себя дуру. Секретарша у любого шефа не только помощница в работе, а и перерывная жена.
— Что? Да за кого меня держишь? — подскочила Юлька, взбеленясь лицом.
— Остынь! Может, он на тебя, как на бабу, даже смотреть не захочет. Ты уже старая. А мужикам «телки» помоложе нужны. Еще посмотрят ли в твою сторону. Ты же старше своей матери смотришься. А туда же, гоноришься! Глянь на себя в зеркало, старая индюшка, и все на том!
— Кто б говорил, а вы бы помолчали! Мало было облысеть, так и стиражировался по мужской части, — напомнила ехидно.
— Я ни к себе тебя уговариваю. Тот мужик в полном порядке. Потому может не захотеть старую. На всяк случай в известность ставлю. Может, подойдешь по его запросам. Желающих работать с ним хватает. Да и работа, смех сказать, не бей лежачего, — рассмеялся Юрий Михайлович и продолжил:
— Хотя среди этих фирмачей нимало оригиналов. Порою такие встречаются, что удивляешься. Так и этот, за него гарантию не дашь. Может он тебе содержание предложит. Мужик состоятельный, серьезный, дело у него надежное. «В седле» он крепко сидит. Имеет все, что хочет. Каждый год отдыхает по заграницам. Ему немногим за сорок. Не развалина и не жлоб. В авторитете дышит. Так что подумай. Такая удача не часто обламывается.
— А может он не захочет меня взять. Старой или глупой покажусь. Такие в бабах, как в дерьме, ковыряются.
— Мне главное знать, согласна ли ты?
— Согласна без интима. И, конечно, важно, сколько будет отслюнивать?
— Юлька! Ты размечталась? Без интима хочешь кучеряво получать, где такое видела? — рассмеялся Юрий Михайлович.
— Значит, не договоримся.
— А зря! Потом сама пожалеешь.
— Почему Аленку к нему не устроишь?
— Ну, это наивно! Моя дочь и постоянная привязка к фирме, вещи несовместимые. К тому же она на содержании с недавнего времени. Недели полторы или две назад сфаловалась пташка. Уломали ее на содержание. Теперь в золотой клетке дышит. Условия райские, но мужик говно. Иного не скажешь. Нет, он не жлоб. Но за всяким ее шагом следит, как собака. Из дома не отлучись ни на шаг. Даже мобильник забрал. Выдает его, чтобы со мной поговорила. О ресторане даже думать не смей. Ни шагу без него. Дома возле туалета караулит. На всех окнах решетки поставил. Ну, моя дочь села за компьютер. Хотела отвлечься. Он увидел, что Аленка заочное знакомство завела, и убрал компьютер, поставил в другой комнате и закрыл на ключ.
— Так пусть уйдет от него!
— А контракт! Знаешь, сколько придется выплатить! Не шутки! Уже и сама жалеет, что согласилась. Да, сумма ошеломила девку. Мужик старый, думала, недолго проскрипит, а он каждую ночь лезет к ней в постель и кувыркается. Вот тебе и «мухомор». Любого молодого на лопатки разложит. Мне б его прыть, — позавидовал Юрий Михайлович.
— Аленка любого укатает. И этот долго не попрыгает, — усмехнулась Юлька.
— И я на то рассчитываю, — согласился гость.
— Почему ж не предложил ей этого фирмача?
— Дочка с ним не скентовалась бы. Там работать надо. Она не умеет. Привыкла жить по-своему. Вот и предлагаю тебе.
— Ну, мы друг друга в глаза не видели. Вовсе не знакомы. Может он от меня откажется. Или я не соглашусь.
— Давай вас познакомлю. Побазарю с ним. Если уломается, назначим встречу у него! — предложил Юрий Михайлович и, заговорщицки подморгнув Юльке, вскоре ушел.
Едва он опустился вниз, к Юле пришел Мишка:
— А кто-то у тебя был! — почувствовал запах табака.
— Знакомый навестил, предложил работу, — рассказала о недавнем разговоре.
— Секретаршей на фирме? Ну, это самая неблагодарная и грязная работа. Вечно угождай шефу Чуть что не так, выпрет взашей тут же, да еще опозорит в своих кругах, по всему городу и что докажешь? Эти умеют порочить. Управы на них нет.
— Откуда знаешь?
— Земля круглая, слухи до всех доходят.
— Люди тоже разные. Может этот человек не такой.
