— Секретаршей на фирме? Ну, это самая неблагодарная и грязная работа. Вечно угождай шефу Чуть что не так, выпрет взашей тут же, да еще опозорит в своих кругах, по всему городу и что докажешь? Эти умеют порочить. Управы на них нет.
— Откуда знаешь?
— Земля круглая, слухи до всех доходят.
— Люди тоже разные. Может этот человек не такой.
— Фирмачи все одинаковы. Я им не верю. Нет средь них порядочных мужиков! — не соглашался Мишка.
— Если б так было, у них никто бы не работал.
— Подолгу не задерживаются. Месяц или два от силы и линяют. Скажи почему? На зарплате обжимают, никаких льгот нет, и пенсионный стаж не идет. Вот и думай, стоит ли у такого вкалывать, а он еще приставать начнет, если его припечет по мужской части не вовремя.
— Ко мне не полезет. Я старая! — отмахнулась Юлька равнодушно.
— В перерыв не до выбора, любая сойдет, какая под руку попадется. Не хотелось бы, чтоб о тебе дурная молва пошла. Я знаю, старики беспощадны. И уж если решили опозорить, от их сплетен не отмоешься.
— Этот не старик, ему едва за сорок!
— Решай сама!
— Ну, ведь аэродром скоро закроют, и я останусь без работы. А как жить?
— Лучше шмотками на базаре торговать.
— Пробовала. Не получилось. Не дано, не состоялась из меня торгашка.
— Ну, в почтальоны иди!
— Дурак ты, Мишка! Там даже на хлеб не заработаю!
— А если диспетчером в таксопарк или на автовокзал? Там нормально платят.
— Но все места заняты. Я узнавала. У них целая очередь желающих.
— На бензозаправках нужно спросить.
— Там только по знакомству берут.
— В аптеку упаковщицей или помощником стоматолога!
— Ты издеваешься! У меня совсем другое образование, кто возьмет в аптеку?
— Ну, тогда не знаю! — развел руками беспомощно.
— Мишка! Ну, ведь и тебе скоро придется искать работу! — напомнила Юлька.
— О себе договорился. Меня берут программистом. Месяц дают на переподготовку. Я за неделю уложусь. Там никаких сложностей, а зарплата почти такая же! И голова ни о чем не болит. Да, Надя устроилась. Пока в «Зеленхозе», дальше видно будет. Но на жизнь нам с нею хватит.
— А как же я?
— Наивная ты, Юлька! Досиделась чуть ни до последнего дня, а теперь спрашиваешь, что делать? Ведь времени было много, давно могла найти другую работу и теперь не квохтала б. Сидела курицей в корзинке. На кого надеялась? Теперь тебе и правда только в содержанки или секретаршей на фирму.
— Но ведь сам говоришь, что не стоит!
— Для кого как! Свою сеструху, конечно, не пустил бы. А с тобою ну что делать? Не могу ж себе на шею повесить, взять на иждивение. Сами на ногах слабо держимся. Тебя никак не потянем, — пил кофе мелкими глотками.
Юлька смотрела на него так, словно впервые увидела этого человека.
— Ну, чего вылупилась? Теперь всяк устраивает свою жизнь как может. Вон Надюшку отвел в реставрацию. Там ее пока уборщицей взяли. А у директорши мастерской дочка есть. Девка на выданье. У нее отдельная трехкомнатная квартира, дача с участком и садом, машина импортная и отец полковник милиции. Живут круто, на завтрак бутерброды с ветчиной и красной икрой. Я окосел! На вечер горячий шоколад пьют. Отец только коньяк пьет. И меня угощает не зажимаясь. Хотя о его дочери покуда не говорили. Она меня пригласила к себе. Вот я и думаю, с чем пойти к ней? Одного букета цветов, конечно, мало. Взять духи, дорого. Коробку конфет, банально. Еще осмеют. Вот и думаю, с чем заявиться?
— Книгу купи! Это всегда было кстати и модно.
— Книгу? А они читать умеют? Я у них дома даже газету не видел. Поймут ли?
— Смотря, как преподнесешь!
— По-моему, начиная с отца, все предпочитают брать подарки только живыми деньгами.
— Тогда зачем в эту семью лезешь?
— Пойми, Юлька! Туда приду на все готовое. Так устал в нужде кувыркаться.
— Ну, а невеста какая из себя? — загорелись любопытством глаза Юльки.
— Если бы хорошей или красивою была, ее давно бы взяли, — рассмеялся Мишка и добавил:
— А так меня дождалась. Родители торчат от радости. Но я еще не совсем согласен. Себя пока не обломал. Не столько рожа невесты, сколько должность тестя пугает. Он же, черт легавый, всю жизнь продержит меня в наручниках, пристегнутого к кобуре, чтоб не слинял от них.
— Мишка! Может не стоит туда шею совать? Лучше живи вольно! Не ищи приключений на свой зад!
— Юлька! Ну а другие бабы, чем лучше? Хорошие замужем, а дрянь самому не надо. Рожа у девки не ахти, ну, что поделаешь? Я тоже не из красавцев. Как-то свыкнемся, — хохотнул едко:
— Знаешь, что ее папашка брякнул, будто мы с его дочкой, как две пули из одной обоймы, точь-в-точь похожие. Я как услышал, пачку валидола с упаковкой вместе проглотил.
— А как жить с ней будешь? — округлились глаза Юльки. Она смотрела на парня жалостливо:
— Бедный козлик! Может, другую подыщи.
— Те, какие нравятся, на меня не смотрят. Кому охота за голожопого выходить. Да еще сестра будет жить с нами. Тут уж не до моего выбора, кто меня примет и захочет.
— А невеста твоя работает?
— Ну да! На дискотеке вышибалой! Там я ее увидел. Мама родная! Танк рядом с нею отдыхает.
— Батюшки! Мишка! А как ты с нею в постели будешь?
— Юлька! Твой Прошка не легче. Если наедет всерьез, живьем не вырвешься. Шкаф трехстворчатый! Моя все ж помельче габаритами.
— Прохор — мужик! Ему положено быть таким.
— Ну, а моя в нашей семье станет Прошкой. Все на нее сгружу Эта потянет. Ломовая баба, с такою не пропадешь! — смеялся диспетчер.
— Мишка, а как же любовь?
— Она не моя попутчица. Я для нее рылом не вышел. Проходит мимо без оглядки.
— Нет, я так не хочу!
— Мало чего ты не хочешь! Клюнет жареный в задницу, на все согласишься, не торгуясь и не раздумывая. Без любви прожить можно, а вот без хлеба не продышишь. Выбирай, что важнее.
— А мне ты другим казался. А на деле такой как все.
— Не согласен. Все мы разные. Я дольше других терпел. Все чуда ждал. А и оно мимо проскакало.
— Мишка! А разве не чудо, что Надежда вылечилась и стала нормальным человеком?
— Но она осталась неграмотной. И никому не нужна, ее никто не возьмет замуж!
— Помнишь, еще недавно ты радовался, что она у тебя есть, единственная родная душа. Теперь о другом заговорил. А что произошло? Почему к сестре так круто изменился?
— Вчера Надюха весь вечер проревела. Ей хочется любви. Но кому она нужна? Не могу ей бесконечно врать и рассказывать розовые сказки. В городе полно молодых, красивых девчат. Надюха против них серая мышка. И не стоит на это закрывать глаза. Ну, не получается, не обращают на нее внимание, она психует, а я чем помогу? Самому сколько лет не везло.
— Оно и теперь удачей не назвать! — оборвала Юлька и спросила:
— Неужели наш аэропорт совсем закроют? Всего три самолета остались! Помнишь, сколько было? А и экипажи сплошные старики. До пенсии тянут. А там все! Видела, оборудование демонтируют и увозят. На что надеешься, чего ждешь?
— Как и ты, чуда!
— Сказка кончилась, Юлька! Мы стали взрослыми, но никак ни умными. А пора бы…
— Ладно, Мишка! Не отчитывай меня! Уж проживу, какая есть. Ведь вот я считала тебя другом. А ты даже на знакомого не вытянул. Паскудный человечек, мелкий и подлый, готовый свое будущее запродать за призрачную сытость. А не боишься изжоги? Когда болела сестра, ты мечтал, чтоб только вылечить, теперь тебе другое не по кайфу. Она неграмотна, ее замуж не берут. А я-то тут при чем? Ты себе нашел работу, даже невесту присмотрел. А моего Прохора с дерьмом смешал, даже в глаза не видя. Он и старый, и грубый, и бродяга, непригодный для семьи. С ним нельзя связывать судьбу и я буду самой несчастной на земле. Но посмотри на себя! Ведь ты ничтожество! Сама никчемность!
— Прекрати свою истерику. Я прекрасно понимаю, чем она вызвана. Но не могу жениться на тебе. Ты мне не подходишь и я это сразу понял. Ты груба, невежественна, плохо воспитана, не умеешь ладить с людьми и мало что умеешь. Ты считаешь себя красивой и умной, но глубоко ошибаешься. Ты глупа, наивна, с очень обычной серой внешностью, ни на кого не можешь произвести хорошего впечатления. А вот оттолкнешь любого. Ни с кем не сдружишься и не сработаешься из-за своего дурного, дерзкого характера. Только я терпел тебя из жалости, но и мое терпенье лопнуло. Недаром за столько времени ни одного любовника не заимела. Хотя бы какого-нибудь завалящего старика нашла. Так и тут не обломилось! Случайно ли? Приглядись к себе пока не поздно, мой тебе совет…
— Пшел вон, козел! — открыла настежь двери, но Мишка не спешил:
— Уходи! И чтобы больше никогда не переступал мой порог.
— Юлька! Ведь позовешь!
— Никогда! Ни за что в жизни!
— Ладно! Пусть будет по-твоему. Но помни, что только настоящие друзья говорят правду в глаза!
— Я ее тебе высказала.
