При этих словах Рауль нахмурился: он-то не собирался оставлять Санчеза в живых. Эрнесто тем временем повернулся к Мауриньо:
— Товарищ Феликс, ты сможешь заманить Санчеза в эту ловушку?
— Как нефиг делать, команданте, — усмехнулся Мауриньо, — Шеф давно хочет взять под свою крышу дона Мануэля, так что он очень обрадуется, когда узнает, что мы захватили дорогого сыночка. Так что, думаю, это будет просто!
— Отлично! — кивнул команданте Эрнесто, — Ну а вы, гринго, будете сидеть в засаде и действовать по обстоятельствам! После этого, вы получите вознаграждение и информацию, о которой ты меня просил, товарищ Рене.
— Вы узнали, где Перес? — поднял я вверх брови.
— Да, — ответил команданте, — Но…. Об этом после выполнения задания. Кроме того, товарищ Рене, мне нужно, чтобы вы сделали для меня кое-что….
Он наклонился ко мне и шепнул несколько слов, на которые я только улыбнулся и кивнул.
— Будет сделано, команданте! — ответил я, — Не сомневайтесь!
— Удачи всем вам!
— Эй, товарищ Рене! — позвал меня Мауриньо нахально, когда команданте нас распустил — Не поможете мне с другом погрузить нашу ценную посылку в багажник?
— Ладно, — проворчал я.
Мы потащили упирающегося Мигеля вон из склада. Открыв багажник своего «Бьюика Аполло», Мауриньо бесцеремонно толкнул сынка Ортеги внутрь и захлопнул дверь.
— Чего ты добиваешься, гринго? — оглядевшись по сторонам и убедившись, что никто из партизан нас не слушает, спросил я, — Какого хрена ты связался с Герильей, Мауриньо? Или это план Санчеза?
— Хм, я могу спросить то же самое у тебя, Рене, — Мауриньо полез в карман пиджака за своими сигаретами, — Деньги не пахнут, правда, гринго?
— Ты можешь пудрить мозги команданте, но мне уж точно не запудришь! Что ты задумал, гринго?
— Меня не интересует революция, Рене, — Мауриньо прикурил, и дым от его вонючей сигареты ударил мне в лицо, — Санчез уже конкретно изжил себя. Все прекрасно знают, что он — подлый коррупционер, невзирая на свои белые доспехи, которые он напялил с помощью тебя и меня. А вот нового шефа полиции — молодого и энергичного Феликса Рамонеса, который займёт место Санчеза — не знает никто. У меня ничем не запятнанная репутация, Рене! А если сотрудничать с Герильей и поддерживать нейтралитет с ними — это ли не успешное начало карьеры?
— Ты долго не протянешь на этом кресле….
— С чего бы? — удивился Мауриньо, — После того, как мы устраним главного наркобарона в регионе — преступность понизиться, а я сумею выплыть на поверхность. Тем более, ты мне в этом поможешь, а я тебе….
— Мне не нужна твоя помощь, — оборвал его я, но Мауриньо даже бровью не повёл:
— На тебя спущены все цепные собаки Колумбии, гринго! Ты не сможешь покинуть страну без моей помощи! Подумай об этом, Рене!
Я долго смотрел в сторону удаляющегося «Бьюика Аполло», буравя его ненавистным взглядом. Этого подлеца я ненавидел ещё больше, чем Санчеза.
— Скользкий тип, — произнёс Рауль, глядя как удаляется машина с пленённым Мигелем внутри, — Кажется мне, что не быть ему новым шефом.
— Увидим! — небрежно бросил я, направляясь к «Бернадетте».
***
Утром мы были уже на месте засады и изучали местность. Карьер выглядел идеальной мышеловкой, как и сказал нам команданте Эрнесто. Я выбрал нам с Раулем и Каталиной небольшую траншею у западного выхода, и нам, судя по всему, следовало удерживать полицейский спецназ: вряд ли шеф Санчез приехал бы на сделку без него.
— Нужно взять побольше бронебойных патронов, — произнёс я задумчиво, рассматривая местность в бинокль, — Люди Санчеза будут одеты в бронежилеты, а их простой пулей не пробьёшь!
— Не проще ли стрелять в голову? — усмехнулась Каталина, зажмуривая левый глаз, словно уже целилась из снайперской винтовки, — Тут уж никакая защита не поможет!
Один лишь Рауль промолчал. Я знал, что ему всё ещё не нравилась мысль убивать служителей закона.
— Эй, гринго! — толкнул я его плечом, — Сегодня ночью ты сможешь свершить свою месть, не забыл?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Не забыл, — отозвался Рауль как-то отрешённо, — Я думаю, ты дашь мне возможность прибить Санчеза?
— Конечно, — улыбнулся я, — Я только за. Единственное, что меня беспокоит — это Сонни.
— О, Господи, ты опять об этом индейце? — недовольно протянула Каталина, — Всё с ним будет в порядке, Рене, не переживай за него!
— Мы просто бросили его на этом пляже, — недовольно заявил я, — Уверен, никто бы из нас не захотел оказаться в такой же ситуации!
— Действительно, гринго, никто не виноват! — попытался оправдать все действия команды Рауль, — Мы все были слишком заняты Мигелем, чтобы искать Сонни. Остаётся надеяться, что он смог выбраться сам.
— Я тоже надеюсь на это, — сдался я.
В действительности, я не мог больше ничего сделать для странного индейца. Сонни Медведь очень странно вписывался в нашу компанию, но он, на мой взгляд, был одинаково ценен для нас, как и Эль Гатто, и Анхель и все остальные. Так что, я переживал за индейца.
— Пора ехать! — произнёс Рауль, подтягивая к себе ремень своего «Кольта Коммандо».
— Твоя правда. Идём!
Мы вернулись к «Бернадетте». Странно, но я всей душой прикипел к голубой допотопной «Победе» с её дубовым рулём и древней коробкой передач. В этой машине не было кондиционера, и, находясь внутри неё при солнцепёке, начинаешь постепенно вариться, будто в кастрюльке. Но не беда — открыл настежь тяжёлой рукоятью форточку — и вот уже не так всё плохо. Лобовое стекло быстро покрывалось пылью и мелкими насекомыми, однако, массивные советские дворники очень хорошо выполняли свою работу, даже находясь на службе спустя полвека. А ещё «Бернадетта» могла похвастаться весьма внушительным металлом, которую не каждый калибр мог взять. На очередном повороте к Либертаде Эсперито, мы попали под обстрел очередных «охотников за головами». Чёрт их знал, кто были эти ребята: может «Парамилитарес», может головорезы дона Мануэля, а может просто — бродяги с большой дороги. Это было обыденным делом для этой части страны. В общем, поймав пару пуль в кузов «Бернадетты», мы свернули в чащу и, притормозив у развесистого дерева, выскочили из машины, чтобы устроить неприятелям засаду.
— Для тебя это уже смысл жизни, гринго? — спросил Рауль, пристраиваясь с другой стороны крыла «Бернадетты» со своей компактной штурмовой винтовкой.
— Я в розыске, и моя башка стоит 50 штук! — усмехнулся я, — Хочу, чтобы за меня просили не меньше полумиллиона.
Ржавый «Шевроле С10» показался из-за поворота, тут я и испытал свою старую и проверенную временем французскую винтовку. Переведя верньер FA-MAS на режим «по три патрона», я срезал очередью пацана, который пристроился в кузове пикапа и высунулся по пояс, нелепо сжимая дробовик в руках. Громко ухнула совсем рядом СВД Каталины: и лобовое стекло пикапа окрасилось в кровавый цвет. Пикап с размаху врезался в баобаб в пятидесяти метрах от нас, а из пассажирского сидения выбрался третий налётчик: в красной бандане и с пистолетом-пулемётом Tec-9 наперевес. Он понял, что его кореша раскрыли пасть на слишком крупную рыбу и попытался уйти, но очередь, выпущенная из «Кольта Коммандо» Рауля, догнала его и толкнула в спину так, что парнишка сделал сальто-мортале и, рухнув в пыльную землю, затих.
— А ты привыкаешь стрелять в спину людям, а? — засмеялся я, скинув с плеча свой FA-MAS.
— Заткнись, гринго! — огрызнулся Рауль.
Спустя пару часов мы уже были в Либертаде Эсперито. Я был немало удивлён, когда увидел на стоянке отеля, где мы остановились, тот фургончик, на котором мы ездили в Парадиз.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Гляди-ка, — удивлённо провозгласил я, толкнув Рауля, — Неужели, Сонни вернулся?
Сонни действительно вернулся. Индеец стоял в номере Эль Гатто, без кровинки на лице, ни царапины на теле.
— Приветствую тебя, Человек из реки! — поднял он вверх здоровую руку в знак приветствия, — И вам не чихать, ублюдки!
— Как ты выбрался, Сонни? — удивлённо спросил я.
