— Я тоже видел все это. Но это война, дитя. Не нужно так остро реагировать. Твои страхи…
— Да какие, к черту, страхи! Вы совершенно не о том думаете. В том-то и дело, что сейчас идет война, так какого… Почему мы здесь, веселимся на празднике, когда мы нужны там?
— Ах, ты об этом. Кстати, ты знаешь, что у тебя ранена нога? Нужно показать врачу.
— Не меняй тему! — крикнула я, не замечая, что перехожу на «ты». И это сильно удивило Гроса — такой наглости он вряд ли от меня ожидал.
— По-моему, твое душевное здоровье немного нарушено, — гнул свою линию старый Хранитель. Я сжала кулаки.
— Ярость переполняет ее, потому что неудержимое рвение помочь всем и тяга к справедливости были уязвлены, а сейчас рвутся наружу. Никогда раньше не встречала более пламенной души, Хранитель Грос, — выйдя из тени, сказала Грета.
— Сейчас в ней больше говорит ее жгучая боль, с которой она до сих пор не справилась. Это является минусом для Защитника, не так ли? — спросил Грос, обращаясь то ли к Грете, то ли ко мне. — Мы тоже потеряли свою семью.
— Они живы! — взорвалась я. — А вы просто не помните ни черта! Сами выбрали такой путь ради высших целей!
— Разве у тебя нет высшей цели? Ты прибыла сюда…
— Так о чем я и говорю с самого начала, а вы заводите разговор о моем психическом состоянии, — немного успокоившись, сказала я. Грос задумчиво почесал подбородок.
— Грета, она меня совсем запутала.
Приехали! Сам не о том говорить начал.
— Грета, почему мы веселимся на празднике, когда там требовалась наша помощь? Ты сказала, что праздник продлится до сегодняшней ночи: так отмените все это! И мы отправимся на помощь! — как заведенная, твердила я.
— Ника, незачем отменять праздник.
— Незачем?! Там война идет, а вы танцульки устраиваете!
— Танцульки? — переспросил Грос, но я не стала уделять ему внимания.
— А если бы жители увидели всех этих Воинов с трупами в телегах? Осталось бы у них желание праздновать?
— Но ведь они не увидели. Весь город крепко спит. И бесполезно думать, что было бы, когда все уже случилось так, как случилось, — раздраженно поморщилась Грета.
Я замерла, пытаясь уловить какой-то скрытый смысл в ее, казалось бы, простых словах.
— Ну, конечно! Зная, что Воины возвращаются в город, вы устроили весь этот балаган с алкоголем и отправили всех спать под утро, чтобы никто ничего не видел и не слышал, ведь так? Но таким способом жителей не уберечь.
— Ладно, допустим, ты права насчет праздника и нашей тактики, но мы не пытаемся таким образом уберечь миртранцев, скрыть от них жуткую правду или сделать еще что-то в таком духе. Думаешь, жители города не знают всех ужасов, что творятся за стенами? Думаешь, они никогда не видели убитых воинов? Мы просто пытаемся не дать им упасть духом, напоминаем о радостях жизни, что все еще остались. Защищать покой Серебряной Долины Миртрана — жизненный долг Воинов, и их смерть — неминуемые последствия судьбы. Ты должна смириться с этим, как смирились остальные. Ника, не смотри на меня так. Смириться значит не оттолкнуть правду, а принять ее. Я знаю, как болезненно ты воспринимаешь все это, но силы твоей души огромны, и ты это со временем поймешь. А насчет сегодняшней отмены праздника… не имеет смысла отменять его, Ника. Все Воины вернулись в Дилариум, все. Сегодня праздник Святого Ангела, и война официально приостановлена на один день, так что рваться в бой сейчас бессмысленно. Неужели ты не можешь отдохнуть здесь еще один день? — завершив свою речь, спросила Грета. Я всматривалась в ее лицо, пытаясь понять, правда ли все, что она сказала, или нет.
— Вы врете, опять. По-моему, вам просто нравится работать массовиком-затейником, — прошипела я, маленькой частью мозга думая, откуда во мне столько агрессии. Может, и впрямь пора лечиться?
— Кем-кем? — снова переспросил Грос, явно впервые слыша о такой профессии.
— Ника, ты снова не веришь мне, — вздохнула Грета, и усталость промелькнула в ее глазах. — Даже если бы сейчас шли сражения, вы бы не отправились туда, потому что Воины справляются со своей задачей. У вас другая цель.
— Так отправьте нас на выполнение этой самой цели!
— И отправим. Завтра. Сегодня военные действия не ведутся, — повторила Грета.
— А мы пойдем и застанем врагов врасплох, — предложила я.
— И кем ты станешь после этого? Нарушив священный закон?
Я закусила губу, вспоминая, что и на Земле все прекращали войны на время Олимпийских игр.
— Хотя, ты знаешь, иди, если хочешь, — неожиданно передумала Грета. — Мы дадим тебе карту со всеми координатами, которыми располагаем. У тебя неплохая подготовка, и, я думаю, ты не погибнешь в первый день своей миссии. Только подумай о том, скольких людей ты лишишь радости, не появившись на самом главном празднике. А твои друзья? Захотят они пойти с тобой? Посчитают это разумным?
По-моему, я проигрываю словесную баталию.
— А почему их здесь нет? Твоих друзей? — видимо, перестав думать о неизвестных словах, спросил Грос. Странный вопрос.
— Они не видели того, что видела я. И вообще, они спят, — я пожала плечами. От взгляда пожилого Хранителя мне стало не по себе.
— Думаешь, все дело в сегодняшнем случае? Ошибаешься, дитя. Если бы ты не видела события сегодняшнего утра, ты пришла бы сюда в любом случае с теми же мыслями. Воины стали лишь поводом, причина же совершенно в другом. Мысли о войне, о своем назначении в этой войне, об этих гуляниях как пустой трате времени — все это посещает твое сознание гораздо чаще, чем сознания остальных. Ты принимаешь все слишком близко к сердцу, и это тебя погубит. Например, тебя сломает банальное нервное истощение. Поэтому вернемся к разговору о твоем душевном здоровье…
Он издевается. Мы просто ходим по кругу. А я еще надеялась в чем-то их убедить. Я для них просто психически нездоровое «дитя».
— У меня болит голова, — сказала я, растеряв всю свою злость. — Извините за беспокойство, можно мне идти?
Хранители переглянулись. Наверное, думают, в каком часу лучше всего послать ко мне психиатра.
— Если не хочешь, можешь не ходить на праздник. Но знай, что ты будешь одной из самых желанных гостей на сегодняшнем балу, — слабо улыбнувшись, сказала Грета.
— На балу? — удивленно переспросила я. Средневековые гулянья у костра больше не повторятся?
— Все хотят, чтобы вечер главного праздника Миртрана был особенным. А что может быть лучше бала?
— Можно мне идти? — повторила я.
— Твоя рана… — подала голос Миса, но я прервала ее вымученной улыбкой.
— Всего лишь царапина.
Не помню, как вернулась к себе, не помню, как сбросила платье и залезла в бассейн, не помню, как уснула под водой. Странный способ привести мысли в порядок, хотя я даже не пыталась. Мне хотелось лишь понять, чем я так сильно отличаюсь от остальных, что я постоянно делаю не так? Наверное, как-то неправильно живу. Школа жизни мне явно не по зубам. Психически нездоровое дитя.
Глава 9
— Ника! Ник, ты тут? Ника. Ох, ну, кто бы сомневался, что ты здесь, хотя, если честно, я немного удивлена твоим местонахождением. Только не говорите мне, что она еще и спит здесь!
Я слышала знакомый голос словно через вату. Открыв глаза, увидела над собой толщу бликующей воды, а где-то вдалеке расплывчатое пятно, наверняка являющееся чьим-то лицом. В панике вынырнув на поверхность, я лихорадочно вдохнула побольше воздуха, но запоздало сообразила, что не тону. О боже, неужели я действительно отключилась под водой, а Стихия меня на автомате охраняла? Постаравшись поскорее прийти в себя, узнала в расплывчатом лице Эрику.
— Я не сплю, я медитирую. Ты чего такая счастливая? — с удивлением спросила я, будто не догадываясь о причине ее огромной радости.
— Представляешь, я просыпаюсь, а у меня повсюду белые цветы, и бабочки порхают! Такая красота! Как ты думаешь, кто это сделал? — спросила она, помогая мне вылезти из бассейна. Я хитро улыбнулась.
