class="p1">Я поставила сковороду в духовку, а потом обыскала дом в поисках телефона.
Когда я стояла около островка и собирала волосы в конский хвост, мои брови нахмурились от безуспешных поисков, и задняя дверь открылась. Мой пульс замедлился.
Нико шагнул внутрь, его взгляд перебегал с пола на меня. Боже, эта простая белая футболка стала бы моей смертью. Руки и ладони его были покрыты жиром, и он сильно вспотел. Я закончила собирать волосы, а затем опустила свои липкие руки по бокам.
Он посмотрел на меня, проходя в паре метров, будто это было естественно для меня находиться в его доме, но он не был уверен, нравится ли ему это. У меня было отчетливое ощущение, что ему это не нравится, и внезапно я почувствовала себя ненужной и неуместной. Казалось, что его присутствие занимало всю кухню, и для меня не было места.
Я стояла и смотрела ему в спину, пока он доставал из шкафчика стакан и наполнял его водой из крана. Его темные волосы были взъерошены и касались воротника, и мне стало жарко, вспомнив, что всего час назад я погружала в них руки.
— Думал, мы поговорили об этой штуке с пристальным взглядом. — его голос был глубоким, скользящим вниз по моему позвоночнику с грубой лаской.
Он осушил свой стакан одним глотком, не оборачиваясь.
— Мы ни о чем не говорили. — мой ответ был тихим. — Ты говорил и просто решил, что я слушаю.
— Ты слушала, — только и сказал он, опираясь руками о край раковины.
Тяжесть наполнила воздух и мои легкие. Неопределенный. Непристойный. Каждая безмолвная секунда была тиканьем бомбы, которая вот-вот взорвется. Эта тяжесть в груди, гудевший трепет под кожей, когда он находился рядом, не были бы хороши для меня. Он даже не хотел, чтобы я здесь находилась. Все мои сомнения по поводу этой помолвки выплыли на поверхность.
Я сдвинулась.
— Мы можем поговорить?
— Насчет чего?
Я не могла не заметить, как напряглись его плечи.
— О… нас?
— Это вопрос, или ты хочешь что-то сказать?
— Мне необходимо кое-что сказать.
Наконец он повернулся, скрестил руки на груди и прислонился к стойке.
— Тогда вперед.
Я сглотнула.
— Уверена, мой отец забудет о брачном контракте, если ты попросишь его об этом.
Его глаза сверкнули мрачным весельем.
— Я в этом уверен.
Я замолчала, не ожидая его ответа. Я верила, что мой папа был тем, кто давил на Нико в этом браке — что его гнев был совершенно по другой причине. Я просто не знала, как начать разговор в ином русле.
— Тогда… сделай так, чтобы он забыл.
— Зачем сейчас мне это делать? — протянул он, хотя в его голосе слышалось что-то нехорошее.
Мои брови сошлись на переносице.
— Почему нет?
Его взгляд стал ледяным.
— Хороший вопрос.
Я знала, что сама ввязалась в это и вроде как заслужила этого, но все равно ощетинилась от его инсинуации. Если бы все наши разговоры шли именно так, я бы сошла с ума еще до того, как мы поженились.
Я колебалась, не понимая ничего из этого.
— Нам не будет хорошо вместе, — вырвалось у меня, когда я хотела сказать: «Ты единственный человек, который может причинить мне непоправимый вред».
— Раньше ты казалась мне достаточно приятной.
На его лице было написано «островок» и «голая».
Я не могла сдержать жар, приливший к моим щекам от его грубого напоминания, но также и потому, что я быстро теряла контроль над этим разговором и становилась все более взволнованной с каждой минутой.
— Это совсем другое, и ты это знаешь. Если это то, о чем ты говоришь… ты не обязан на мне жениться.
Это звучало легко — особенно с учетом того, что он знал о моем прошлом — но мне было все равно.
— Мы заключили сделку, — тихо сказала я, вспомнив о своем обещании раздеваться всякий раз, когда он попросит. — И я буду ее поддерживать.
Воздух наполнился горьким потоком, заставивший меня пожалеть о своих словах. Он напряженно вдохнул, прежде чем провести языком по зубам.
— Почему ты так против брака?
— Я не против.
Я не хотела, чтобы это было таким резким оскорблением, но он прочел намек на то, что я против брака с ним. Я сглотнула, когда выражение его лица стало еще более бурным, мускул задвигался на его челюсти.
— Так что будет, когда твой отец выдаст тебя замуж? Ты все еще будешь трахать меня, когда я скажу тебе?
Я прикусила нижнюю губу. Если я скажу «нет», он больше не будет защищать Райана, и я не могу рисковать.
— Мы заключили сделку.
Когда темнота наполнила его глаза жидким свинцом, я поняла, как это прозвучало. Как будто я не буду соблюдать свои клятвы, и поскольку я помолвлена с этим человеком, это звучало очень плохо. Напряженная тишина мешала дышать.
Когда он внезапно шагнул ко мне, мое сердце дрогнуло. Я сделала шаг назад и врезалась в островок.
Он остановился. Горькое веселье промелькнуло на его лице, и он едва заметно покачал головой.
— Иисус.
Не то чтобы я слишком сильно боялась его, но мой разум кружился, а тело инстинктивно реагировало. И когда такой человек приближается к тебе, вполне естественно отступить.
Я затаила дыхание, когда он совершил оставшиеся шаги, пока не оказался всего в метре от меня. От него пахло мужчиной, чистым потом и виски. Запах проник в мою кожу, глубоко укоренившись.
Он уперся ладонями в стойку по обе стороны от меня, подходя ближе, пока его присутствие не коснулось меня повсюду. Он наклонился, его губы коснулись моего уха.
— Почему ты боишься меня?
— Я не боюсь…
Я подпрыгнула, когда его рука опустилась на стол рядом со мной, громкий шлепок заполнил кухню. Мое сердце бешено колотилось, и я была уверена, что он это слышит.
— Не боишься, да? — спросил он сардоническим тоном, который должен был бы расстроить меня, но его близость, этот обмен репликами заставили мою кровь течь быстрее.
Каким-то странным образом тепло растеклось у меня между ног.
Он схватил меня за шею, наклоняя мою голову, пока я не посмотрела ему в глаза. Его голос был глубоким, мягким, но в нем звучало разочарование оттого, что ему пришлось это произнести.
— Я не причиню тебе вреда.
Он сказал это сейчас, но я слышала истории о том, как Дон расправляется с вором.
— Это я могу тебе обещать, Елена.
Слова нашли свой путь в мою грудь, просачиваясь в щели и наполняя ее теплом. Голос этого человека превратил мою решимость в пепел.
