на уровне его глаз. Когда он встал между ног, заставляя их еще больше раздвинуться, островок был холодным.
Стук сердца отдавался в ушах, и по телу пробежал холодок. Страх. Он прижался губами к моему горлу, целуя, оставляя медленную дорожку вдоль него. Каждый поцелуй испускал шипение между моих ног, и я склонила голову, давая ему больше доступа, и стон сорвался с моих губ.
Этот мужчина сменил роль соблазнителя, которого я не могла иметь, на владельца, любовника и жениха. Удар хлыста не дал мне времени действовать, кроме как инстинктивно. Я хотела его, но в этот момент холодное дыхание страха проникло в мое подсознание.
Я ухватилась за край островка по обе стороны от себя, пытаясь хоть как-то прижаться к поверхности, пока он медленно целовал мою шею и царапал зубами. Когда его присутствие поглотило мое собственное, мои сомнения растворились в дыму.
Его большие руки заскользили по моим бокам, от груди к бедрам, большие пальцы касались обнаженной кожи под поясом шорт. Это было невыносимое ощущение, и мне до смерти хотелось, чтобы он двинулся еще немного, вверх или вниз. Чтобы просто, черт возьми, выбрал что-то одно.
Его эрекция прижалась к внутренней стороне моего бедра, и если бы он только шагнул вперед на несколько дюймов, то оказался бы там, где я хотела, и нуждалась.
Я покачнулась, мои глаза были закрыты тяжелыми веками, когда крепкая хватка коснулась моей шеи, удерживая меня, пока он прижимался горячими, влажными поцелуями к моему горлу. Моя голова откинулась назад со стоном, волосы скользнули по островку со следующим щелчком его зубов.
Его бедра соприкоснулись с моими, руки обхватили верхнюю часть моей задницы, а затем его стояк прижался к моему клитору в медленном движении, от которого у меня перехватило дыхание. Тихое рычание овеяло мою шею, а между ног запульсировала пустота.
Он только один раз прижался ко мне, когда я нуждалась в этом снова и снова, прежде чем отступил. Его руки оставили меня и ухватились за стойку рядом с моими. Я даже не прикоснулась к нему, пока пребывала в этом похожем на сон состоянии.
Его взгляд был скорее черным, чем янтарным.
— Сними футболку.
Каждое властное, хриплое слово было медленным гулом в пустой боли между ног. Холодное чувство страха пробралось обратно, прорезая туман. Часть меня должна была подчиниться, сделать все, о чем просил этот мужчину. Дать ему все, что он хотел, но я не могла.
Прерывисто вздохнув, я покачала головой.
Его взгляд сузился по краям.
— Обещай не убивать отца ребенка Адрианы, и я это сделаю.
Выражение его лица стало еще жестче.
— Я не люблю ультиматумы.
— Это не ультиматум. Это… стимул.
Он покачал головой и начал отстраняться от меня, но я схватила его за петлю на поясе.
— Пожалуйста… — мой голос был гортанный и звучал по-другому для моих ушей. Он был покрыт густой, глубокой похотью, и Нико остановился, все его внимание было приковано ко мне. — В качестве свадебного подарка.
Он взглянул на мой палец, погруженный в петлю пояса, его челюсть двигалась от раздумий. Через мгновение он сказал:
— Ты все снимаешь. Когда я тебя прошу.
Восторг пронзил меня, и он, должно быть, заметил это, потому что его голос стал резким.
— И я все еще выбью из него дерьмо.
Я нерешительно кивнула. Не идеальная ситуация для Райана, но я знала, что это намного лучше, чем смерть, и не собиралась испытывать судьбу.
— Что насчёт моего отца?
— Я поговорю с ним.
— Откуда мне знать, что ты не лжешь?
— Думаю, тебе придется довериться мне.
Возможно, это глупо, но я действительно доверяла ему — в этом вопросе, во всяком случае. Мой палец соскользнул с петли, и огромная тяжесть спала с плеч. Возможно, я принимала ситуацию моей сестры близко к сердцу, или, может, я думала, что исправление этой ошибки сотрет мою. Но, по крайней мере, Адриане не придется жить с разбитым сердцем и сожалениями.
Нико схватил свой стакан и прислонился к противоположной стойке, делая глоток виски, будто он находился в стрип-клубе. Хотя выражение его лица выглядело так, словно он стоял в очереди к кассе продуктового магазина.
Теперь страх хлынул, как ледяная река, под поверхность моей кожи. У меня перехватило дыхание, когда я потянулась к подолу своей футболки. С беспорядочным биением сердца, моя футболка упала на пол. Тихий шорох ткани по дереву казался громким и наводящим на размышления, когда неподвижный кухонный воздух коснулся моего голого живота. Моя грудь прижалась к ткани лифчика, покалывая в ожидании. Прежде чем я успела все обдумать, я расстегнула лифчик и бросила его на пол.
Румянец распространился от моих щек к груди, когда его горящий взгляд ласкал мою обнаженную грудь. Тишина наполнилась барабанным боем моего сердца.
Его поза оставалась безразличной, но глаза горели, как бумага по краям. Он провел языком по зубам и отвел от меня взгляд, прежде чем сделать глоток виски. Я не знала почему, но у меня было такое чувство, что он пытается стряхнуть с себя влечение. Он не хотел хотеть меня. Я не знала, как должна была это воспринять, но по какой-то причине меня охватила уверенность.
Я никогда раньше не раздевалась для мужчины. Единственный, с кем я была, сделал это сам, но я должна была знать, что Николас Руссо потребует, чтобы я сделала это для него. Я хотела сделать это для него, когда бы он ни захотел.
Схватившись за пояс шорт, я спустила их вниз по бедрам, позволяя им упасть на пол. Я сидела в одних ярко-розовых стрингах, а он стоял напротив меня, застегнутый на все пуговицы и в галстуке.
Теперь его внимание было полностью моим, и от волнения у меня перехватило дыхание.
Медленно, не отрывая от меня взгляда, он поставил стакан на стойку и короткими шагами направился ко мне.
— Я еще не закончила, — выдохнула я, но он не услышал или ему было все равно.
Я вздрогнула, когда он схватил меня за шею и запустил руку мне в волосы. Его хватка на моем затылке притянула мое лицо к своему, так близко, что его дыхание коснулось моих губ, теплых с легким привкусом виски. Нервы вибрировали глубоко внутри, потому что он собирался поцеловать меня. Но когда он наклонился, чтобы прикоснуться своими губами к моим, я повернула голову.
Он замер, его тело напряглось.
Я избегала его взгляда.
— Ты можешь получить все, что захочешь, Николас. Что-угодно… но это.
Был только один способ защитить себя в
