Клятвы клятвами, но спустя пять недель после смерти Гамильтона Нельсон и Эмма повезли крестить свою дочь Горацию в церковь Марилебен, где некогда сама Эмма венчалась с Гамильтоном. Девочку окрестили под именем Горации Нельсон-Томпсон. Дата рождения девочки была записана — 29 октября 1800 года, когда ее родители путешествовали по Европе. Священнику Эмма и Нельсон заявили, что родители этой девочки умерли, а они всего лишь ее крестные. Биографы Нельсона пишут, что уже после церемонии крестин он пытался дать взятку священнику, чтобы тот вычеркнул запись о крещении Горации из церковной книги, но тот отказался это сделать. Так запись об этом весьма важном событии в жизни Нельсона сохранилась.
ОХОТА НА ВИЛЬНЁВА
После недолгой мирной передышки французы, договорившись о присоединении немалого испанского флота, решили, что вполне готовы помериться силами с Англией за господство над Ла-Маншем. Для десанта в Англию в Булони была собрана 130-тысячная армия. Наполеон требовал от своих адмиралов обеспечить ему безопасность пролива всего лишь на одни сутки. Ровно столько времени надо было ему, чтобы перебросить армию к берегам Англии и одним ударом поставить гордых англичан на колени! Адмиралы ему эти сутки обещали. Во французских портах кипела круглосуточная работа — готовился десантный флот более чем в три тысячи судов.
Вскоре в Мертон прибыл представитель Адмиралтейства.
— Получены важные известия! — сказал он Нельсону. — Бонни задумал высадить в Англии десант и уже приготовил целую армию.
— Что же хочет от меня Адмиралтейство? — мрачно поинтересовался Нельсон.
— Лорды Адмиралтейства считают, что только вы сможете пресечь дерзкие замыслы французов и разгромить их флот, как уже проделывали при Абукире и Копенгагене!
Английский флот все еще мотало на якорях на внешнем рейде Портсмута. Корабли спешно заканчивали грузить последние припасы. Французские силы располагались следующим образом: в самом северном из портов — Бресте — главные силы адмирала Гантома в количестве двадцати одного линейного корабля, в Рошфоре и Лориане — по одному линкору (находившийся там ранее адмирал Миссиеси с пятью кораблями успел прорваться в Вест-Индию), в испанской Ферроле стояли пять французских и десять испанских линейных кораблей, южнее, в главной базе испанского флота — Кадисе, еще 12 испанских и один французский корабль; на Средиземном море, в Картахене, испанцы имели шесть кораблей; средиземноморский флот Франции, уже немного восстановленный после Абукирского погрома, имел 11 линкоров под командой адмирала Вильнёва в Тулоне. Всего объединенный франко-испанский флот насчитывал 77 линейных кораблей.
На левом фланге английской линии обороны в порту Доунс находился адмирал Кейтс с одиннадцатью линкорами. В его задачу входило наблюдение за голландским флотом, который был готов выступить на стороне Наполеона. Против кораблей Брестской эскадры Гантома держалась в море эскадра Корнвалиса в составе двадцати одного линкора. Ферроль блокировался восемью кораблями адмирала Кальдера, а Кадис — эскадрой адмирала Орда в составе шести кораблей. Перед Тулоном в ожидании Вильнёва стояли 12 кораблей Нельсона. Всего английские линейные силы насчитывали 53 корабля и некоторое количество резервных, два линкора были дополнительно посланы в подкрепление Нельсону. Помимо этого, в Вест-Индии у адмирала Кохрана имелись 10 линкоров, но по причине удаления от главного театра военных действий они никакого значения при окончательном раскладе сил не имели.
Несмотря на превосходство союзников в линкорах, общий уровень морской подготовки и боевой выучки английского флота значительно превосходил как французов, так и испанцев. Многомесячная блокада французского побережья выматывала английские команды и выводила из строя корабли, но также способствовала еще большей выучке офицеров и матросов.
В свое время, чтобы как можно больше разбросать блокадные силы британского флота, французы заняли Ганновер, состоявший тогда в личной унии с Англией. Этим был прегражден английским торговым судам вход в Гамбург и нанесен мощный удар по британской торговле в Европе. Одновременно в Южной Италии был занят полуостров Отранто — удобная позиция для атаки Ионических островов (которые в то время находились под протекторатом России) и Египта.
20 мая 1803 года Нельсон покинул Англию на старом, но еще крепком 104-пушечном корабле «Виктори». Командовать им он предложил своему старому и испытанному товарищу по Абукиру и Копенгагену капитану Фолею. Тот, сославшись на нездоровье, вежливо отказался. Тогда Нельсон остановил свой выбор на капитане Харди. Спокойный и доброжелательный Харди всегда нравился Нельсону, он был опытным моряком и храбрым воином. Именно Харди стал флаг-капитаном Нельсона в его последних кампаниях.
Уже проходя Ла-Манш, Нельсон с попутным судном отправил письмо Эмме: «Поверь мне: хотя я доволен, что покинул это жуткое место — Портсмут, море все время напоминает о том, что мы с тобой находимся в разных стихиях. Душой понимаю, что Бог милостив и мудростью своей воссоединяет нас; ты, пожалуйста, глядя на наше дорогое дитя, думай о том, что я мог бы сказать тебе сейчас, и будь уверена — я вспоминаю тебя каждую минуту. Сердце мое рвется на части. Благослови и сохрани тебя Господь».
Два года проведет на этот раз Нельсон в море, так ни разу и не ступив на берег в погоне за вечно ускользающим французским флотом.
Все это время он с каждой оказией слал письма любимой женщине. Из письма Нельсона: «Поверь мне, дорогая Эмма, хотя нас разлучил долг чести, мое сердце всегда с тобой и я не позволю себе быть трусом». В день, когда Эмма получала очередное письмо от Нельсона, она прикалывала к волосам живую розу, и все понимали, в чем дело.
Между тем война только разгоралась. Первоначальный план Наполеона был таков. Тулонская эскадра прорывает блокаду Нельсона и вырывается в открытое море. Чтобы отвлечь Нельсона от Тулона, у побережья Отранто предполагалось имитировать подготовку еще одной экспедиции в Египет. Клюнув на эту приманку, Нельсон должен был упустить выход из Тулона французской эскадры. Когда же он, наконец, поймет, что обманут, время будет уже потеряно и искать французов в атлантических просторах станет бесполезно. Обманув Нельсона, Тулонская эскадра должна соединиться с Рошфорской эскадрой и далее спешить к Булони, где находилась уже полностью готовая к десанту Великая армия. Одновременно, чтобы отвлечь северную эскадру адмирала Корнвалиса, в Бресте был готов 20-тысячный корпус для демонстративного десанта в мятежную Ирландию. Общее руководство всеми действиями франко-испанского флота было возложено на талантливого и решительного командующего Тулонской эскадрой адмирала Латуша де Тревиля. Все эти маневры должны были стать последней рокировкой перед переброской Великой армии в Англию. Нельсон держит под постоянным наблюдением Тулон. Он стремится выманить французов и дать бой, но те упорно не желают покидать укрепленный порт.
— Мой друг месье Латуш, кажется, должен был приготовить свои корабли к войне. Хотелось бы, чтобы на него все же снизошла храбрость и, перестав играть в кошки-мышки, он вылез из своей норы. — говорил Нельсон своим капитанам.
Но осторожный Латуш из норы упорно вылезать не желал.
Новый, 1804 год Нельсон встречал в открытом море, борясь с зимней непогодой. Ровно в полночь по старой английской морской традиции самый младший член экипажа, юнга, отбил 16 склянок: 8 за старый, 1803 год, и 8 — за новый. Матросам налили по чарке рома и выдали двойную порцию солонины, а офицеры скромно посидели в кают-компании вместе со своим командующим.
Чтобы команды не пришли в уныние от блокадного однообразия, Нельсон проводит непрерывные учения. В одном из писем Эмма пишет, что хотела бы приехать к нему на Средиземное море. Нельсон категорически запрещает ей это, не желая подвергать любимую женщину опасности. Вскоре он узнает, что Эмма снова беременна. В феврале 1804 года у нее родился мальчик, который спустя несколько дней умер. Роды были тайными, а потому тайными были и похороны. Узнав об этом несчастье, Нельсон впал в уныние. Его уже не особенно интересовали и те огромные долги, в которые все больше и больше влезала Эмма, буквально разоряя своего любимого.
Тем временем Латуш де Тревиль все же предпринял попытку выбраться из Тулона и вывел свой флот в море. Получив об этом известие, Нельсон рванулся ему наперерез.
— Насыплем соли на хвост месье Латушу! — радовался он, оглядывая свою мчавшуюся на всех парусах эскадру.
Увы, на этот раз Нельсон опоздал. Мудрый де Тревиль уже повернул обратно и снова заперся в Тулоне. Нельсон рвал и метал, но ничего поделать не мог. В довершение всего вскоре он узнал, что де Тревиль известил французские газеты, будто не он, а Нельсон позорно бежал с поля брани.
