Да и ночь на голой равнине под скудной сенью дерева наедине с Чадом Кинкейдом не располагала к безмятежности.
— Он ведь не перестреляет их, всех четверых? — робко осведомилась Мэриан, когда костер был разожжен.
— Никого из них, если я его правильно понял. Это и в самом деле было бы проще простого, но что бы он с этого получил? Взять бандитов живыми и передать их в руки правосудия — вот что заслуживает награды. Лерой в таких делах собаку съел. Если дело пахнет деньгами, ни один волос не упадет с головы преступника, оказавшегося в этих здоровенных ручищах.
Мэриан все не могла поверить, что Чад примчался ей на помощь. На вечеринке было столько народу, что спасательная партия обошлась бы и без него.
— А где остальные?
— Остальные?
— Те, кто меня ищет.
— Никто не знает о похищении, кроме моего отца и, возможно, Рыжей.
— Значит, тебя послал Стюарт?
— Нет, я лишь поставил его в известность.
— А откуда узнал ты?
— Я заметил, что ты направляешься на конюшню, и нашел это странным, поскольку там ничего интересного не было. Пошел следом, получил удар по затылку и лежал на земле, пока на меня не наткнулся Лерой. Вместе мы прикинули, что к чему. Искать добровольцев не было времени.
Девушка кивнула. Не стоило делать далеко идущих выводов из того, что Чад отправился в погоню. Он поступил бы так же, будь на ее месте Рыжая или любая другая. Такой уж он, Чад. Она сидела, съежившись в комочек, тесно прижав колени к груди, обхватив их руками и глядя в костер. Чад предложил ей сушеного мяса, и она приняла эту не слишком аппетитную еду зная, что покрепиться не мешает. Он даже извинился за то, что не прихватил побольше припасов.
Когда пришло время отойти ко сну, встала проблема. Укрывшись попоной, они вынуждены были бы спать на голой земле, что было чревато простудой. Продремать всю ночь, сидя у костра, тоже не представлялось возможным — запас дров был совсем скудным.
Чтобы не дрожать всем телом, Мэриан крепче обхватила себя руками. Ночь не была по-настоящему холодной, скорее зябкой, но она так и оставалась в легком нарядном платье с вырезом, к тому же ее трясло от запоздалой реакции на случившееся. Как она ни старалась, зубы все равно постукивали. В конце концов Чад это услышал.
— Иди сюда.
— Зачем?
— То есть как это зачем? — Он досадливо передернул плечами. — Надо же хоть немного поспать! Завтра предстоит долгий путь. Попробуем как-нибудь закутаться в попону, чтобы была и снизу, и сверху, — к утру всегда холоднее.
Иными словами, он предлагал согревать друг друга теплом тел. Отлично, просто отлично! Это еще хуже, чем ехать верхом на одной лошади. Там по крайней мере нет покровов. И даже если на минутку допустить, что ничего особенного не произойдет, все равно это неприлично. Недопустимо делить ложе с женихом сестры — любое ложе, не обязательно постель.
— Будь же благоразумной! — сказал Чад с заметным нетерпением.
Возражать после таких слов было бы нелепо. Холод все настойчивее пробирался к телу. Чаду, значит, тоже холодно? Нет, не в такой одежде. Неизменно великодушный, он предлагает обогреть ее.
Мэриан подвинулась и прилегла рядом, деревянная от напряжения. Со вздохом Чад привлек ее к себе, так что голова девушки оказалась рядом с его плечом. Тело Чада источало приятный жар, который скоро согрел Мэриан. Как только это случилось, она задремала. Потом сон углубился и принес кошмары, в которых Джон Билкс вел к копне сена жену фермера, атаманшу и вдобавок ведьму с патлами нечесаных волос, крючковатым носом и красными, как тлеющие угли, глазами. Она несла остро заточенный топор. «Ну, цыпленочек, подставляй руки! Мы их тебе отрубим, обе!»
Собственный крик ужаса вырвал Мэриан из жутких видений. Он разбудил и Чада, который наклонился над ней, всматриваясь в лицо.
— Что случилось? Ах, да.., понимаю..
Он снова улегся и повернул Мэриан так, чтобы было удобнее разминать ей плечи — извечный успокаивающий массаж. Однако она продолжала дрожать.
— Все позади, — приговаривал он негромко, — все позади. Больше такое не повторится.
— Этот сон…
— Забудь его.
— Не могу!
Непрерывная дрожь сменилась периодической, более сильной и судорожной. Мэриан честно старалась справиться с собой, но без толку. В руках Чада было тепло, но это не помогало, потому что совсем не холод заставлял ее так дрожать. Страх коренился где-то очень глубоко, куда не могла достигнуть воля, он устроился там основательно, по-хозяйски, словно желал остаться навечно. Не помогали ни утешения, ни размеренное движение рук.
— К черту! — вдруг сказал Чад — и поцеловал Мэриан. Это подействовало. Ей подумалось, что он хотел всего лишь отвлечь, однако Мэриан мгновенно перенеслась из темного царства страха в восхитительную страну физической страсти. Как тогда на конюшне, она вспыхнула, как порох, и каковы бы ни были намерения Чада, он не мог противостоять силе ее страсти.
Губы Мэриан раскрылись, принимая поцелуй, отвечая, упиваясь ощущениями, которых она так долго жаждала.
Она откинулась, увлекая Чада за собой. Только бы он не опомнился и не отшатнулся!
Он и не подумал. Наоборот, он набросился на ее губы так неистово, словно тоже боялся, как бы все вдруг не кончилось. Им бы следовало прекратить это и повернуться друг к другу спиной. Вместо этого мужская рука продолжала блуждать по телу Мэриан, спускаясь все ниже, и даже сквозь все юбки это возбуждало сверх всякой меры. Потом рука проникла под одежду, добралась до развилки ног. Мэриан не сознавала, что снова дрожит, уже от нетерпения. Первое же легкое прикосновение заставило ее содрогнуться с криком счастья…
Чад коснулся ее лба поцелуем, одернул подол, прикрывая ноги, и привлек к себе со словами: «А теперь спи!» Приятное оцепенение обволокло тело и мысли. Мэриан уснула.
Глава 42
Она проснулась, вспомнила и вспыхнула малиновым румянцем. Да и как было не вспыхнуть после того, что случилось ночью? Низко склонив голову, чтобы не смотреть на седлавшего лошадь Чада, она ждала приглашения сесть в седло с надеждой, что у него достанет такта промолчать.
Надежда не оправдалась. — Послушай, не надо так казниться! Вчера тебе здорово досталось. Я только хотел, чтобы ты расслабилась.., и немного увлекся. Мне жаль, что так вышло. Наверное, не стоит это обсуждать.
Отчасти эти слова принесли облегчение, отчасти — разочарование. Обсуждать случившееся и впрямь не стоило, чтобы окончательно не сконфузить друг друга. Немного увлекся? Вот как он смотрит на это? Наверное, так оно и есть, не более того.
Всю дорогу Чад нахлестывал лошадь, и уже к полудню впереди показалась «Желтая колючка». Там они узнали, что ни Кэтлин, ни Аманда до сих пор не вернулись. Возможно, они остались на ранчо Стюарта, полагая, что, выручив Мэриан, Чад направится с ней туда. Пришлось ему, не отдыхая, продолжить путь. К вечеру Кэтлин явилась, но без Аманды.
