Как-то раз ко мне пришел один профессор, который – как он сам думал – очень меня любил. Он сказал: «Ваши ученики все время сравнивают вас с Иисусом, с Махавирой. Этого не следует делать! Я тоже ваш почитатель. Как можно сравнивать вас с Махавирой? Прошло двадцать пять веков. У вас на двадцать пять веков больше опыта, чем у Махавиры!» И вот, он был рассержен из-за того, что меня сравнивают с Махавирой – точно так же, как рассержен Морарджи Десаи, только по другой причине. Он говорил: «Это оскорбительно и унизительно, что вас сравнивают с Махавирой. Прошло двадцать пять веков. За двадцать пять веков человечество эволюционировало, стало более знающим, поднялось на более высокие вершины». Он сказал: «Сравнивать вас с Махавирой или Иисусом – это все равно что сравнивать Альберта Эйнштейна с Ньютоном».
Мне пришлось сказать ему в точности то же самое, что я сейчас говорю вам и Морарджи Десаи, – время не имеет значения. И приведенный им пример, что Ньютона нельзя сравнивать с Альбертом Эйнштейном, неверен – потому что оба они работали во времени. Конечно, Альберт Эйнштейн далеко опередил Ньютона, в сравнении с Альбертом Эйнштейном Ньютон будет казаться почти ребенком, но это не так в случае со мной и Махавирой.
Это не имеет ничего общего с человеческим прогрессом и со всем расцветом познания в мире, потому что это не вопрос информированности. Возможно, я знаю больше, чем знал Махавира. Конечно, он не читал Зигмунда Фрейда и ничего не знал об Альберте Эйнштейне, это так, но это не имеет никакого отношения к внутреннему пространству.
Когда пройдут еще двадцать пять веков, снова кто-нибудь появится, и он будет знать больше, чем знаю я. Несомненно, он будет знать больше, чем знаю я, но, тем не менее, между нами не будет никакой разницы, ни на йоту – потому что это не вопрос знания и не вопрос социального развития. Это вопрос не-ума, вопрос невинности. Это не вопрос лучших университетов, лучших книг, лучшей осведомленности о мире – дело вовсе не в этом.
В действительности, чтобы двигаться внутрь, нужно отбросить все свои знания. Махавира отбросил все, что он знал. И я отбросил все, что я знал. Когда Махавира полностью лишился своих знаний, он достиг цели. Точно так же достиг и я: я отбросил все, что знал. Так что я, возможно, отбросил больший груз, чем Махавира, это правда, но это неважно. Возможно, мне пришлось счистить и смыть с моего зеркала больше пыли, чем ее было на зеркале Махавиры, но после удаления пыли, когда зеркало отражает без помех, оно обладает тем же качеством отражения. Это никак не связано с пылью.
Станете ли вы утверждать, что это зеркало восхитительно, потому что с этого зеркала нам пришлось стереть больше пыли, чем с другого, – с другого зеркала пришлось стереть меньше пыли? Больше было пыли или меньше – неважно.
Когда человек достигает сути, все наши знания становятся несущественными. Он просто исчезает из мира времени и попадает в мир вечности – и это мир истины.
Этот вопрос сравнения возникает снова и снова. Это нужно понимать, и будет хорошо, если по этому поводу у вас появится ясность.
Двух непросветленных людей невозможно сравнивать, потому что они – не более чем две личности. А личности всегда различаются, потому что личности подобны болезням. Двух просветленных людей можно сравнивать, потому что они больше не личности, – однако если вы думаете об их личностях, то их тоже невозможно сравнивать.
Например, если вы посмотрите на Махавиру через призму его личности, – как это делает Морарджи Десаи, – тогда он прав. Но это неправильный способ смотреть на Махавиру, или смотреть на меня, или на Бахауддина. Да, Махавира ходил обнаженным, а я не разгуливаю обнаженным, так что, конечно, я отличаюсь, он отличается. Различаются рамы зеркала, а не само зеркало.
Лишь на днях я прочитал в другой газете: какой-то христианин спрашивал, почему меня сравнивают с Иисусом. «Почему люди продолжают сравнивать Раджниша с Иисусом? Иисус никогда не жил в доме с кондиционером». Это правда… бедный Иисус… но вопрос вовсе не в этом. Иисус ел мясо, а я не ем мяса. Иисус пил спиртное, я не пью спиртного. Вы думаете, что есть мясо и пить спиртное – это меньший грех, чем жить в комнате с кондиционером?
Я вообще не думаю, что жить в комнате с кондиционером – это грех. Я никогда не видел, чтобы в священных писаниях что-то об этом говорилось!
Конечно, если вы смотрите на личность, то я отличаюсь от Иисуса, и он отличается от меня.
У Кришны было шестнадцать тысяч жен… бедняга! Только представьте себе это – сколько он, должно быть, выстрадал! Чтобы создать ад, достаточно и одной жены! А шестнадцать тысяч жен…
Несомненно, у меня другая личность, нежели у Кришны, но личность – это несущественно. Это лишь наружная рама зеркала. У Будды была другая личность, и у Лао-цзы тоже. У всех мастеров, если смотреть снаружи, личности были разные. Естественно, ведь они жили каждый в свое время, каждый по-своему. Они жили по-своему, я живу по-своему.
Именно поэтому Морарджи Десаи считает, что меня нельзя сравнивать с Махавирой – потому что Махавира верил в пост, а я верю в празднование. Махавира жил обнаженным и никогда не пользовался транспортом. Я же передвигаюсь в автомобиле – конечно, я отличаюсь. Но то же самое было и с Кришной – он ездил в золотой колеснице. Что Морарджи Десаи скажет об этом? И Кришна одевался в прекрасную одежду – и не только: он надевал украшения, какие носят женщины. В те дни это было обычным делом, и это кажется более естественным. Если вы понаблюдаете за природой, то обнаружите это повсюду.
Например, если посмотреть на павлинов, то именно у павлина-самца разноцветное оперение. Павлин-самец украшен, а самка павлина не украшена. Для самки павлина достаточно того, что она женщина, – этого достаточно, ничего больше не требуется. Этого более чем достаточно, это и составляет ее красоту – сама женская энергия вполне притягательна. Однако самец использует заменители – он не обладает этой женской красотой, этой неуловимой женственной тайной, и ему приходится создавать заменители. Их обеспечивает сама природа. Павлин-самец очень разукрашен, расцвечен.
И так у всех животных. Когда вы слышите зов кукушки, поющей в манговой роще, то эти прекрасные звуки издает кукушка-самец. Это тоже заменитель. Можно увидеть это повсюду.
В древние времена, во времена Кришны, мужчины тоже украшали себя – украшениями, всевозможными прекрасными одеяниями ярких расцветок. В наши дни, если бы Кришна вдруг появился перед отелем «Блю Даймонд», его бы немедленно арестовала полиция: «Похоже, это безумный хиппи! Что он здесь делает?»
Личности различаются – и это хорошо, так и должно быть. Кришна жил в свое время, я живу в свое время. Он носил украшения, тогда это было общепринятым. Это было естественно, прилично, гармонировало с окружением, в котором он жил. Иисус жил по-своему, а я должен жить по-своему.
Я никому не подражаю. Я не подражаю ни Христу, ни Кришне, ни Будде, ни Махавире. Я живу по-своему. Я должен петь свою собственную песню.
И поэтому, если вы слушаете песни, одни лишь слова песен, то они действительно различаются, и в таком случае их невозможно сравнивать, верно. Но если вы прислушаетесь к беззвучному источнику песен, если вы проникнете глубже – в музыку песен, в их ритм, то обнаружите один и тот же ритм, одну и ту же музыку, одну и ту же мелодию. Слова различаются: Кришна говорил на санскрите, Махавира говорил на пракрите, Будда говорил на пали, Иисус говорил на арамейском. Ну что же, я не могу говорить на арамейском и не могу говорить на пали. И это было бы совершенно бессмысленно. Даже если бы я знал эти языки, с кем бы я говорил? Какой был бы в этом смысл?
Я говорю на языке, который вам понятен, и я говорю метафорами, которые вы можете понять.
В этом смысле – если смотреть на личность, на форму мастера – ни одного мастера нельзя сравнивать с кем-либо другим, потому что личности невозможно сравнивать. Но если посмотреть в самую сокровенную суть, не на периферию, а в центр циклона, то все мастера едины.
Джошу спросил у своего мастера Нансена:
– Путь – что это такое?
– Это повседневный ум, – ответил Нансен.
– Но к нему же следует стремиться? – спросил Джошу.
– Как только ты начал к чему-то стремиться, ты уже упустил это, – ответил Нансен.
– А если я вообще не стремлюсь, как я могу познать Путь? – спросил Джошу.
Нансен ответил:
– Путь не имеет ничего общего со «знанием» и «незнанием». Знание – это восприятие, но слепое. Незнание – просто пробел. Но если ты уже достиг не-стремления к Пути, то это подобно пространству: абсолютно ясная пустота. Ее невозможно вызвать посредством того или иного усилия.
В это мгновение Джошу открылся глубинный смысл. Его ум стал подобен яркой полной Луне.
Неожиданно он сам стал этим пространством, этой ясной пустотой.
