После пройденных нескольких метров, я поняла, туннель под наклоном уходит вниз, и освещения в нем нет никакого. Я вернулась наружу. Ника приплясывала у входа. Оставаться одной ей было страшно, но лезть в темноту, не зная чего ожидать, еще страшнее.
— Что там? — С нетерпением бросилась она ко мне.
— Туннель. И ведет он вниз, но вот куда?
У меня мелькнула догадка. Я опустилась на четвереньки и на ощупь поползла к краю обрыва. Вокруг уже было довольно темно, так что нужно соблюдать осторожность. Добравшись, я высунула из-за камня голову и начала пристально всматриваться вниз. Так и есть, через какое-то время внизу у самой стены блеснул тот же неуверенный огонек. Он то пропадал, то появлялся, но однозначно направлялся в сторону деревни.
Я осторожно принялась пятиться назад, пока не услышала голос Ники.
— Ты что делаешь? Совсем спятила? — Почему-то шепотом возмущалась она.
— Это спуск, — не таясь, сказала я. — Тот, кто здесь был, давно внизу и не сможет нас услышать.
— А на четвереньках чего ползать? — Продолжала шипеть подруга.
— Боялась свалиться. Я так привыкла, что в лесу постоянно светло, даже ночью, а тут совершенно не видно куда наступаешь.
— А как же мы в туннель полезем, там, наверное, еще темнее будет?
— У нас есть зажигалка, благодаря твоей чудо — сумке, света она дает не много, но не думаю, что там будет что рассматривать. Да и не оставаться же нам здесь на ночь.
Перспектива ночевать на краю обрыва подстегнула Нику, она щелкнула зажигалкой и смело пошла вперед. Крошечный язычок пламени давал совсем мало света, но в тесном туннеле и этого было достаточно. Ровный пол, постепенно уходящий вниз, шершавые, грубо обработанные стены, такой же потолок и темное пятно впереди. Мы шагали, не останавливаясь, не встретив на своем пути ничего примечательного. Везде лишь камень. Дорога плавно закруглялась и спускалась по спирали, закончившись обычной дырой в каменной стене.
Выбравшись наружу, мы вздохнули с облегчением. После спертого воздуха внутри скалы было наслаждением подставить лицо прохладному ночному ветерку. Переведя дыхание, мы двинулись в сторону жилья. Путь еще предстоял не близкий, а еще нужно было устроиться на ночлег.
— А что я буду делать? — Поинтересовалась подруга. — Я ведь не понимаю мастный язык.
— А еще разговариваешь на не известном здесь языке. Да, это может стать проблемой. Чужаков нигде не любят. А если еще и не знают его язык, могут черте что подумать. Ты лучше при местных не разговаривай со мной. Скажем что ты немая, а лучше глухонемая. Это объяснит, почему ты ничего не понимаешь. И закутайся поплотнее в плащ, пока я не раздобуду тебе что-нибудь из местной одежды.
Ника вздохнула, но послушалась. Начать мы решили с таверны. Туда ведь путники первым делом отправляются. Здесь и поесть можно, и жилье найти, и насчет работы сговориться.
********
No song, no supper
Не споешь — ужина не получишь
Народная мудрость
Заведение было очень колоритным. Может, конечно, это и был саамы заурядный трактир в этом мире, но это был первый трактир в моей жизни, поэтому все здесь казалось мне удивительным. Ника, я думаю, удивлялась не меньше меня, но как мы и договаривались, стойко молчала.
За одни столом сидела шумная компания гномов. Они пили, пели, ели и снова пили. Все это изредка прерывалось перебранкой. За другим столиком сидел огромный детина весь обвешанный лохматыми шкурами. Именно шкурами, он даже не потрудился соорудить из них хоть какое-то подобие одежды, а просто кое-как закрепил ремешками, оставив болтаться свободные концы. Части тела, проглядывающие через шкуры, были буро-зеленого цвета и имели бугристую поверхность. Он словно был весь заросший большими неровными бородавками. Я поспешно отвела взгляд, а то еще обидится, что я его так бесстыдно разглядываю, не правильно поймет…
— Кто это? — Прошептала Ника, указывая взглядом на громилу. Видимо, ей он тоже приглянулся.
Я пожала плечами, выискивая свободный столик.
— Посиди тут пока, — указала я ей на приглянувшееся место, — а я попробую что-нибудь узнать.
Пробираясь к стойке, я старалась ни на кого не смотреть, зато сама удостоилась пары десятков восторженных взглядов. Брюки, подаренные лесными хранителями, обтягивали каждый сантиметр моего стройного тела, ничего не скрывая от посторонних глаз, а лишь подчеркивая все мои прелести..
— Чего изволите? — Спросил седой трактирщик.
Судить о его расовой принадлежности я не берусь, но он явно не был человеком. Уши были остроконечные, как у меня, только намного длиннее и провисали к кончикам. Это делало его похожим на плюшевого зайку, что был у меня в детстве. Но эльфом он определенно не был, об этом мне сказали маленькие черные рожки, выступавшие через седую шевелюру. Глядя на них вспоминался шкодливый чертенок из мультика. Смесь зайки и чертенка выглядела бы премиленько, если бы не глаза, с подозрением глянувшие на меня из-под кустистых бровей. Я сразу прекратила делать сравнительную характеристику и перешла к делу.
— Я бы хотела горячий ужин, предпочтительнее не из жареных кузнечиков, теплую постель, желательно в кровати и это все на двоих, — покосилась я на подругу, — но есть одно «но», у меня совершенно нет денег.
— Интересное дело, эльф и без денег, — улыбнулся трактирщик. И улыбка его была скорее от бесенка, чем от зайки. Вот прям так и вижу, сейчас предложит продать душу за ужин и ночлег. — Может ваша служанка сможет отработать все необходимое?
— Боюсь, мыть посуду у вас на кухне она не согласится, — вздохнула я, а он рассмеялся. Сейчас точно предложит что-нибудь мерзкое.
— Зачем же вы так. В моем заведении не так часто встречаются прелестные девушки, что бы прятать их на кухне от посторонних глаз.
Я напряглась сильнее, на что это он намекает? Ох, как бы нам не пришлось спать на улице, да еще и после небольшой пробежки.
— Не подумайте ничего плохого, — он заулыбался еще шире, — я просто хочу предложить вашей служанке развлечь моих постояльцев.
Ну, все, пора уносить ноги. Я уже стояла в пол-оборота к выходу, когда трактирщик продолжил.
— Не будет ли столь любезна госпожа, попросить очаровательную деву спеть для этой почтенной публики, — развел он рукой, охватывая таверну, заполненную на девяносто девять процентов мужскими особями различных рас.
Видя, что я собираюсь уходить, ему пришлось сказать это довольно громко. Естественно услышала его не только я, но и все остальные посетители. Несколько десятков любопытных глаз одновременно устремились ко мне, все разговоры стихли, и даже гномов споривших о жульничестве, сейчас больше волновал мой ответ. Если бы я отказала, живой бы меня точно оттуда не выпустили.
