каждый шаг дается с трудом, словно преодолеваешь толщу воды, и Батильда чувствует, как начинает всплывать, поднимаясь над своим телом, одетым в мягкий скафандр. Она видит себя, медленно бредущую вперед, видит отблески света на медном шлеме. Как ни странно, это кажется ей вполне нормальным. Она оставляет свое тело и поднимается к свету. Наконец приходит мысль…
… и она шагает в марсианские сумерки, и едва не падает, но ощущает поддержку двух крепких рук. Она моргает и жадно хватает ртом воздух. Затем оглядывается на зал, названный Переходом между Рождением и Смертью — низкое прямоугольное сооружение, отпечатанное Спокойным-строителем. Оно расположено в неглубоком котловане, примерно в миле от городской границы, в марсианской пустыне. Снаружи в нем нет ничего особенного — гравий и песок, склеенные бактериальной пастой, узкие щели и люки по бокам. На фоне стены, защищающей город от фобоев, оно кажется постройкой из детского конструктора. Но внутри…
— О Боже, — восклицает Батильда, набирая полную грудь воздуха.
— Ну, что ты об этом думаешь? — спрашивает Поль Сернин, архитектор ее краткой смерти.
Он бережно поддерживает ее и отводит от выхода, откуда появляются другие ошеломленные гости. Ее протеже торжествующе усмехается за стеклом скафандра.
— Похоже, тебе не помешает выпить.
— Обязательно, — отвечает Батильда.
Поль протягивает ей бокал шампанского в ку-сфере. Она принимает его и с удовольствием пьет, ощущая приятный чистый вкус вина после сухого воздуха шлема.
— Поль, ты гений.
— Значит, ты не жалеешь о своем покровительстве?
Батильда улыбается. Вокруг них разворачивается вечеринка. Она рада, что рекламная кампания имеет успех, что множатся фрагменты воспоминаний о самых напряженных моментах в Переходе. Отличная идея поставить его за противофобойной стеной — этот символический жест придает происходящему пикантный оттенок опасности.
— Ничуть. Надо убедить Голос устроить нечто подобное в самом городе. Это принесет много хорошего. Как тебе в голову пришла такая идея?
Поль приподнимает темные брови.
— Ты же знаешь, как я ненавижу, когда меня об этом спрашивают.
— Ну, пожалуйста, — настаивает Батильда. — Ты же любишь разговаривать о самом себе.
— Ладно, если уж тебе так хочется знать — меня вдохновило произведение Ногучи, созданное в Хиросиме. Рождение и смерть. Нечто такое, о встрече с чем мы стали забывать.
— Любопытно, — говорит Батильда. — Очень похоже на то, что Марсель, — она показывает на молодого темнокожего парня, с отвращением разглядывающего зияющий проем выхода из Перехода, — предлагал Голосу несколько месяцев назад.
— Идеи ничего не стоят, — отвечает Поль. — Все дело в их воплощении.
— Верно, — соглашается Батильда. — А возможно, тебе помогла твоя новая муза.
Рыжеволосая девушка в темном защитном костюме неподалеку от них трогает рукой грубую шероховатую стену Перехода.
— Что-то вроде того, — говорит Поль, опустив голову.
— Не трать время на разговоры с пожилой женщиной, — говорит ему Батильда. — Иди и развлекайся.
Поль снова улыбается ей, и на мгновение Батильда сожалеет о своем решении поддерживать с ним только деловые отношения.
— Увидимся позже, — говорит он, слегка кланяется и исчезает в толпе одетых в скафандры людей.
Батильда снова разглядывает Переход. Снаружи он выглядит вполне безобидно, но внутри сочетание архитектуры и освещения вступает в резонанс, который затрагивает любой рожденный человечеством мозг, запускает подкорковые процессы и вызывает ощущения, похожие на смерть. Волшебный архитектурный трюк. Ее мысли возвращаются ко многим пережитым смертям и рождениям, и становится очевидно, что ничего подобного она прежде не испытывала. Это совершенно новые ощущения. Она улыбается самой себе: как долго все это длилось? Батильда проводит пальцами по браслету Часов, данных ей Полем, и нащупывает гравировку «Sapientia»[33].
— Привет, — говорит рыжеволосая девушка.
В ней видна истинная юность, не тронутая ни временной, ни какой-то другой смертью.
— Здравствуй, Раймонда, — говорит Батильда. — Гордишься своим приятелем?
Девушка застенчиво улыбается.
— Невероятно горжусь, — говорит она.
— Могу себе представить, — говорит Батильда. — Это довольно трудно. Сначала ты смотришь, как они совершают нечто подобное, а потом начинаешь задумываться, а достаточно ли ты хороша для них. Я права?
Девушка смотрит на нее, но ничего не отвечает. Батильда качает головой.
— Прошу прощения. Я просто злая старуха. Но я, конечно, рада за вас. — Она дотрагивается до руки девушки, закрытой перчаткой. — Так что ты хотела мне сказать? Старые люди любят прерывать собеседников, нам кажется, что мы все уже слышали, и не по одному разу. Мне скоро снова предстоит перейти в состояние Спокойствия. Это научит меня прислушиваться к другим.
Раймонда нерешительно прикусывает губу.
— Я хотела попросить у вас… совета.
Батильда смеется.
— Что ж, если ты хочешь выслушать горькие истины о жизни, подкрепленные несколькими столетиями опыта, ты обратилась по адресу. О чем ты хочешь узнать?
— О детях.
— А что может быть проще? У меня тоже были дети: много хлопот, но оно того стоит, если соблюдать осторожность. Обратись к Воскресителям, они помогут подобрать подходящий генетический набор, а если ты честолюбива, можно поискать на черном рынке какие-нибудь чужеземные новинки. Просто добавь воды. И мужчину.
Батильда широким жестом обводит толпу и наслаждается выражением лица Раймонды.
— Я не об этом хотела спросить, — говорит Раймонда. — Я имела в виду… его. Поля. — Она прикрывает глаза. — Я не могу его понять. Не знаю, готов ли он.
— Пойдем со мной, — говорит Батильда.
Она уводит Раймонду к противофобойной стене. Небо
