— В Хорезме, значит, решил укрыться.
Безобраз недовольно нахмурился, понимая, что в Хорезм его банду никто не пропустит. Он покосился на развалившихся на привале волков, грязно ругающихся промеж собой и дерущихся за мех с медовухой.
— Да, — проронил ведьмак, разглядывая их разбойные рожи, — на добропорядочных горожан Хорезма мы как-то не очень похожи.
Безобраз, никогда не отличавшийся умом, надолго замолчал, пытаясь решить сложную для него задачку. Наконец ведьмак улыбнулся, словно его озарила гениальная идея.
— Раз в Хорезм только купцов запускают, значит, нужно купеческий обоз ограбить! — Он вскочил на ноги, бросившись с криками к отдыхающим воинам: — Чего разлеглись, пьянь?! Хватай коней да в лесу прячь. Не забыли, как привечать обозы? Все по местам! Ты в дозор, а ты берись за топор, нужно дерево повалить.
Воины радостно загалдели, вспоминая былые времена, когда они с Безобразом промышляли разбоем. Быстро попрятавшись в лесу, они принялись дожидаться ближайшего обоза.
* * *
…Рыжий неторопливо бродил людными торговыми рядами великого Хорезма. От обилия и многообразия товаров рябило в глазах. Разноцветные холсты, рубахи, портки. Разных размеров и форм горшки, по которым мастер-гончар звонко постукивал колотушкой, привлекая к себе покупателей. Работы из железа — от плуга до меча — сверкали, радуя глаз, начищенные хозяевами до блеска. В великом Хорезме можно купить все, что сделано руками человека. Приезжие купцы с пеной у рта торговались с местными старожилами, упорно добиваясь уступок в цене. Каждый кун сопровождался руганью и призывами в свидетели справедливых богов. Реки золота перетекали из одних кошелей в другие, когда удовлетворенные торгами купцы били по рукам.
Через час блуждания по торгу Рыжий нахмурился, чувствуя, как разболелась голова. Прикрыв глаза, он окинул торг внутренним взором, содрогнувшись от увиденного. Здесь правила Тьма. В погоне за наживой люди теряли рассудок, порождая своими эмоциями новое, ранее неведомое Зло. Зависть, ненависть, жадность — над головой каждого торговца кружил темный знак Чернобога. Рыжий вздрогнул, открывая глаза, и печально прошептал:
— Прав ты был, Ратибор. Мечом здесь Правь не утвердить. Не к тому светилу мольбы свои обращают. Ослепило их сияние злата.
Волхв остановился у оружейной лавки, внимательно разглядывая выложенные в ряд древлянские мечи. Прикоснувшись пальцами к одному из клинков, он замер, прислушиваясь к своим ощущениям. Этот меч отличался от остальных. Он не принадлежал к работам старого мастера, который внимательно разглядывал покупателя из глубины своей лавки. Мечи мастера были отличными: безукоризненный баланс, качественная ковка, острота и гибкость клинков. Однако в этот меч было вложено нечто большее. Ковавший его мастер был Знающим. Это был молодой ведун, еще не ведающий о собственной силе. С каждым ударом молотка он вкладывал в клинок эту неведомую ему силу, мысленно представляя, как его будущее детище беспощадно крошит вражеские щиты. Волхв удивленно покачал головой, вновь прикоснувшись к этому чудесному мечу. Да, много крови будет испито его клинком. Сотни жизней отнимет он, землю родную от врагов защищая. Таким клинкам не суждено попасть в злые руки. Не станет меч, с праведными мыслями кованный, врагу святорусов служить.
— Подобрал ли ты себе меч по сердцу, странник? — Выждав, пока парень сам определится с выбором, старый мастер вышел из лавки. Взглянув на клинок в руках покупателя, он нахмурился, недовольно поджав губы. — Этот, что ли, понравился? Забирай за два куна. За этот меч дорого не возьму.
Рыжий положил меч на место и внимательно взглянул в глаза старого мастера.
— Хороши твои мечи, мастер. Все хороши, кроме одного. — Волхв указал на меч, который так долго разглядывал. — Позволь имя твое узнать, мастер? Я, калика Рыжий, по миру странствую, людей сказами всякими разными радую. Хочу людям поведать о чудесном кузнеце, чьи клинки самые лучшие мире.
Кузнец расплылся в улыбке, складывая у глаз десятки радостных морщинок. Доброе слово всегда впереди славы по миру идет. Дружески хлопнув Рыжего по плечу, он пригласил его в лавку, пробасив:
— Заходи в гости, странник. Шептун всегда рад хорошего человека встретить. — Предложив гостю присесть, кузнец достал из-под стола крынку с медовухой, весело подмигнув Рыжему.
Волхв, приложив руку к груди, отрицательно покачал головой:
— Спасибо, мастер Шептун, однако от угощения твоего должен отказаться. Мне сегодня моя голова еще понадобится.
Пожав плечами, мастер налил себе чарку, пригубил.
— Ну, как знаешь. Твое здоровье. — Утерев рукавом усы, Шептун пристально воззрился на гостя, изучая его своими хитрыми внимательными глазками. — А я вот с купцами нашенскими приехал, лучшие свои мечи на торг привез. Дома-то обдирают, негодники. А тут каждый клинок втрое дороже продать можно. Нет у них своих мастеров, чтобы мечи ладные ковали. Ну, теперь ты сказывай, калика, куда путь держишь?
— За тридевять земель, уважаемый мастер. Подальше от войн и мятежей…
Рыжий умолк, с опозданием сообразив, что сболтнул лишнего. Шептун ведь был древлянином, и именно его родичи мятеж в Империи подняли. Мастер задумчиво пощипал бороду, смерив гостя насмешливым взглядом.
— Чего умолк-то? Стыди уж, коль начал. Думаешь, мне по нраву то, что мои родичи затеяли? Нет, друг любезный, не для того я свои мечи всю жизнь ковал, чтобы святорусы полян ими резали! — Кузнец вновь наполнил чарку и опрокинул ее. — Знал бы, что так обернется, в каждом клинке слабину бы оставил. Ослеплены земляки мои ненавистью, сами не ведают, что творят…
Рыжий грустно кивнул, проникшись душевной болью мастера.
— Не горюй, Шептун. Они действительно не ведают, что творят. Великое Зло пробудилось в ваших землях, вот и зашел у древлян ум за разум. — Волхв утешительно хлопнул мастера по плечу, добавив: — А мечи свои не кори, не виноваты они ни в чем. В душах человеческих слабина образовалась, вот Зло и торжествует. Только ведь не все слабыми оказались. Видал я в Асгарде медведича из древлян — Малютой кличут. Тысяцким он в Сварожьей Дружине служит. На поле брани супротив родичей своих взбунтовавшихся выступил. Кровь родную во имя Прави проливая, ни себя не жалел, ни врагов. Вот уж кому не позавидуешь.
Шептун удивленно моргнул, схватив Рыжего за руку:
— Малюта, говоришь? Никак сын Белослава? — Кузнец радостно улыбнулся, вспомнив лихого медведича. — Жив, значит, Малюта? Правду говоришь, Рыжий, хороший он парень. Настоящий воин! Потому мой лучший клинок ему и служит. — Мастер надолго умолк, задумавшись над рассказом волхва о битве в полянских землях. — Эка оно получается. Ох, судьба-судьбинушка…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
