пьян настолько, что не помнит, как его зовут. Он бродил на днях вокруг лечебницы и кричал угрозы Туру. Караульные опознали его.
- Значит, Харана выпустят?
- Если Йерин не решит «окоротить», как ты выразилась, мои стремления таким способом. Через моего су-тууса.
Камайя обняла его ещё крепче.
- Может, устроить ему в этом случае побег?
- Да. Придётся отбивать его силой. Камайя, кому принадлежит та книга с тайником? Я не могу трогать Бакана, но нужно найти источник этой заразы.
- Аслэг… Саурт давал твоему отцу… у него есть жидкое зелье с тем же дурманом! Где-то ведь он берёт его?
- Саурт… Будь проклят этот Саурт! - Аслэг дрожал от ярости. Камайя стиснула его до боли в руках. - Не послушал Аулун! Будь проклята эта Йерин! Вот что бывает, когда пытаешься хвататься за всё и сразу! Я убью того, кто стоит за наёмными бандитами и за этим Гауком!
- Стоит за Гауком...
- Ему дали сбежать. Один теларец нанимал людей на юге, а этот Гаук - на севере. Им за это платил кто-то узкоглазый. Теларца ищут. Мы ждём, что Гаук побежит предупреждать этого нанимателя.
Камайя приподнялась на локте и недоуменно наморщилась.
- Узкоглазый? Прости за прямоту, но у вас тут девять из десяти более чем подходят под это определение, кроме таких, как ты или Харан.
- Он сказал, не хасэг. Кутарец или…
- Или из Фадо. - Камайя закрыла глаза, потому что он снова дотянулся до её губ. - Аслэг…
- Ты пришла утешить меня, так утешай. Мы с тобой пока ещё живы. Я хочу чувствовать себя живым и не думать о том, как кто-то уходит. У меня больше ничего нет, кроме этого дыма в руках. Ничего не осталось. Только этот миг и ты в моих руках.
Она была в его руках, и они оба были живы. Камайя закрыла глаза и прижалась к нему, выгибаясь, переплетая пальцы с его пальцами, спутывая дыхание и волосы, притягивая его за шею, потому что этот миг и биение его сердца - всё, что было у неё.
Робко, робко свет вползал в комнату. Серые стены светлели, сумрак отступал к двери. Мускус смешался с ягодами, сил не было, но и сил разжать объятия - тоже.
- Ох… - Под пальцы Аслэга попались ссадины на спине Камайи, сбитой об ковёр, и рука замерла. - Я…
- Мы живы, помнишь? - Она схватила его запястье и с силой сжала. - Значит, это заживёт. Это пройдёт. Раны тела заживают. Смотри. Твои руки в грозовой туче. - Она улыбнулась, и Аслэг стиснул пальцы, сминая её волосы. - Ты поймал её.
- Что теперь…
- Не надо. Не надо, Аслэг. - Стены светлели, но внутри темнело с каждой минутой, на которую отодвигался тот миг, когда дверь отрезала их от мира. - Не мучай меня.
- Я не…
- Господин! - голос из-за двери был таким, что Камайя распахнула глаза, а потом одновременно с Аслэгом резко села на постели. - Господин!!! Скорее!
- Тут нет завязок, - прошептала Камайя, натянув штаны и судорожно шаря по своей одежде, которую подбирала с пола. - Ни одной.
- Надень мой. Эй, входи!
- Он убежал, господин. - Сахмаал, перепуганный, тревожно топтался на месте. - Господин, там что-то случилось…
- А-а-арр, нууш! - рявкнул Аслэг, выхватывая из сундука ещё один халат. - Где? Где случилось? Опять все нажрались?
- Он оттуда прибежал… Из зала пиров! Я не пил, господин, клянусь!
Аслэг оглянулся на Камайю. Она стояла, подворачивая рукава его халата. Он открыл рот, чтобы сказать что-то, но выдохнул и махнул рукой.
- Ты же всё равно не послушаешь, если я скажу тебе остаться тут?
Камайя покачала головой и шагнула к нему.
- Пойдём.
Она схватила его руку. Аслэг шагал размашисто, поджимая губы, когда видел слуг, что шли навстречу, помятые и больные с похмелья. Служанки вжимались в стены, опуская головы. Камайя сжала его пальцы.
- Где? - спросил он у слуги, который выносил ведро из нужника.
- Господин, не изволь гневаться, - пробормотал слуга. - О чём господин спрашивает слугу?
- Может, это какой-то подлый план Йерин? - тихо спросила Камайя, спеша за ним. - Хотела выманить тебя, чтобы я осталась одна…
- Не знаю. Сегодня начнётся время Бакана и Йерин, и я опасаюсь буквально за каждый шаг. Надеюсь, кому-то с перепоя просто что-то показалось. - Он шёл, тихо ругаясь. - Надеюсь, меня не подставили. Сахмаал, беги в зал пиров, посмотри, что там.
Ветер был ледяным. Он забирался под одежду и трепал волосы, а потом улетал дальше, унося запахи еды и благовоний из помещений, мимо которых они шли по галерейкам.
- Господин, там ничего… Но вот… - Лицо Сахмаала было похоже на маску, и кожу покрывали блестящие бусины пота, а голос срывался.
Аслэг кинулся вперёд и распахнул тяжёлую дверь. Камайя бросилась за ним, по дуге коридора, как видно, огибающего круглый зал пиров, и справа мигали узкие окна, приоткрывая какой-то из дворов и тут же скрывая его. Ещё одна, тяжёлая и очень богато украшенная резьбой
