– Гранатомёт перезаряжал. Шальная пуля - чик, боеприпас - бу-бух! Веришь?
– Нет.
– Никто не верит.
– Тоже на Вал?
Я пожал плечами.
– А что там?
– Там прорыв. Сегодня днём будет. Часиков после двенадцати.
Здоровенный под два метра ростом, медведистый прапор подошёл на удивление тихо.
– Откуда информация, товарищ прапорщик?
– Из метеоцентра.
– ?
– Гадость в окрестных водах завелась. То ли динозавры какие недовымершие, то ли ещё кто. Ну а как теплеет - они на сушу лезут. Ясно?
– Ага. Какая у нас задача?
– На бронепоезде поработаете. Наводчиком был кто?
– Нет.
– Никак нет.
– Ясно. Ну, значит, стрелками. Твари эти мелкие, но шустрые. С РПК не всегда сподручно, поэтому, на месте получите АКМы. Снайперская точность от вас не требуется, главное - чтобы в каждой твари минимум по одной пуле сидело.
– Куда стрелять?
– Лучше в голову. Но, на крайний случай в тулово тоже пойдёт. В хвост лучше не стрелять - бесполезно. Хотя - как попадёте. Я ж говорю - шустрые они. Как и не рептилии вроде.
Западный Вал оказался высокой насыпью, по верху которой были проложены трамвайные рельсы. Рядом стоял и «бронепоезд» - сцепленные вместе и укрепленные металлическими листами трамваи. Окна забраны металлической сеткой, на разной высоте довольно близко друг от друга пробиты бойницы. Электрических проводов видно не было.
– Дизель. - Ответил на невысказанный вопрос прапорщик.
– Теперь о вашей задаче. Уничтожить сто процентов атакующих всё равно не сможете, поэтому, даже не пытайтесь. Главное - уничтожить процентов семьдесят - восемьдесят, остальное добьёт вторая линия. Достать они вас из бронепоезда не смогут, но руки-ноги в дыры лучше не высовывать. Некоторые экземпляры ядовиты. Да, если будет совсем плохо - вызывайте огнемётчиков. Ну, с Богом.
Где-то за развалинами девятиэтажек глухо проиграли миномёты.
– Ну вот, началось.
Счастливчик ногой пододвинул оцинкованный ящик, и уселся на него, высунув ствол автомата в ячейку. И так это у него привычно вышло…
– Шрам! - Негромко позвал я.
– А? - Счастливчик непонимающе оглянулся, несколько секунд молчал, затем начал краснеть.
– Успокойся. Я к Мигрантам нормально отношусь. Не задолбало врать про взрыв боеприпаса?
– Да я и не врал, в общем-то. А ты что, в «Сталкера» играл?
– Да нет. - Пришла моя очередь краснеть.
Игра в виртуальные игры у нас не то, чтобы запрещалась… Скорее, было некоторое молчаливое неодобрение. Мол, если нечем заняться, иди лучше снег с крыши убери. А мне игры нравились. И, частенько мы, с некоторыми курсантами, оставались в кабинете информатики после уроков под благовидным предлогом навести порядок.
Машины там стояли самые разные, был, даже, сохранившийся неким чудом, первый пентиум. Разумеется, он не работал, но, исправно проходил все инвентаризации. Наверное, каждый проверяющий думал: «Вот закончится война, организуем музей!» До конца войны было всё так же далеко, и, старинный прибор продолжал радовать глаз.
Шрам насмешливо хмыкнул.
– Ладно, вижу ведь, что играл. И чего вы так все прячетесь?
– Все?
– А что, думаешь, ты первый, кто меня узнал?
– Ясненько. Ты тут натурализовался?
Опс! Мама миа, блин!
Шрам очень внимательно на меня посмотрел, и, задумчиво, почесал лоб пятерней.
– Ну да. Недалеко от Северска. Видать ребятки там, на пульте, часто виртуалки запускали. А что?
Нет, ну это ж надо было так оплошать!
– Да так. Думал, как это тебя из Чернобыля в такую даль занесло? А что, Меченый тоже здесь?
Посмеялись.
– Да нет, в такую даль я б его преследовать не стал. Да ладно, расслабься. Рептилоиды ещё где-то минут двадцать чухаться будут. Не дрейфь, прорвёмся!
Ффу, кажется, пронесло.
– А заешь, кто у нас в корректировщиках? Макс Каммерер!
– Да ладно, не может быть! Тот самый?
– Тот. Здоровый собака, ловкий, как чёрт. Ни пуля его не берёт, ни яд.
– И как ему наш мир?
– А, с его сверхустойчивой психикой - абсолютно по барабану! Ему хоть Саракш, хоть Массаракш, хоть в ад его забрось - отряхнётся, автомат возьмёт, и спросит, в кого стрелять, чтоб мировой коммунизм приблизить!
– Похоже, те ребятки на пульте ещё и братьев Стругацких почитывали после смены!
Снова смеёмся.
– Его даже Ветер не взял.
– Ветер?
– Ага. Такая гадость - налетает на человека, и тому становится нестерпимо хорошо. Ну, как в летний полдень ветерок прохладный налетает, только в тыщу раз лучше.
– И?
– И все силы выпивает! Стоит парень, кайфует, рубашку на груди расстегнул, вдыхает полными лёгкими. А через пять минут - бац! И труп.
– Пять минут?
– Ну да! Это ж как наркотик. Оторваться невозможно, стоишь, и дышишь!
Что-то новенькое.
– Как же с ним бороться-то?
– Да просто. На всякий газ находится свой противогаз, слышал? У старца Феофана любой ученик его остановить может. Правда, говорят они странное…
– Что?
– Якобы, всякий ветер по своей природе - хищник. Вот ты слыхал, что от сквозняков всякие насморки бывают? Или, опять-таки, подует на тебя разгоряченного свежачок такой классный, ты ж отворачиваться не будешь, приятно? А потом - простуда, сопли.
– И что?
– Ну, вроде, этот кайф у ветра как анестезия. Чтоб ты не убегал, и стоял спокойно. А он в это время твоей жизненной силой питается.
– Фигасе!
– Ну да. Как у летучих мышей всяких. Они, когда кровь у кого сосут, через слюну обезболивающее вводят, и, даже, вроде как лёгкий наркотик, чтобы жертва не дёргалась.
О как! Такого я ещё не слышал.
– Кстати, я тебе про знакомого с Центра Космической Связи не рассказывал?
– Нет. А тут есть такой Центр?
– Ну да. В рамках Лунной Программы. Про вспышки-то на Луне слышал? За год уж десять штук прошло.
– Американцы?
– Они. Ну, Мигранты ихние. Так вот, наши и опасаются - свернут они на хрен Луну с орбиты взрывами своими.
– Сигналить пробовали?
– Да не успевают. Их вместе с зарядом прямо на поверхность выбрасывает. Скафандры, понятно, не выдерживают - дрянь были в прошлом веке скафандры - а у заряда таймер через какое-то время срабатывает.
– Жесткое излучение?
– И оно тоже. Если бы американцы хотя бы по настоящему туда в двадцатом веке летали, было бы легче. А так - спускаемые аппараты из фольги, скафандры - тоже дерьмо.
– Наверное, и «Аполлоны» фиксируются?
– А как же! Сколько миллиардов в пропаганду вбухано было. Каждую неделю, считай, радиосигналы.
– И что?
– Да ничего! Помочь им - никак. Во-первых, посадить свои аппараты они не в состоянии. А материализуются, заметь, почти всегда в них. Во-вторых, если даже появляются прямо на Луне, стартовать обратно уже не успевают. Погибают, и довольно быстро. Жалко ребят. Простые же храбрые Мигранты. Хоть и американцы.
Вздыхаем.
– Да уж. Вот ведь какие же сволочи в НАСА тогда работали. Всему миру врали.
– А что им делать оставалось? Политическое решение такое было. Да и не знали они, каким это боком выйти может.
– Всё равно астронавтов подставили.
– Ага. Крики их иногда ловят. Задыхаются, горят. Родителям последние приветы передают, много лет назад умершим…
– Нда. Жаль ребятишек. А чего у вас в Северске?
– Там всё нормально. Муха не проскочит. Железный Герман его охраняет, слыхал?
– Что, настолько хорош?
– А ты думал! Энергии только жрёт - мама не горюй. Местная АЭС на него одного и работает, когда он в боевом режиме.
– Что, силовые кабели за собой таскает?
– Да кто его знает. Секретно там всё. Но, думаю, аккумуляторы у него ёмкие.
– Да, должны быть.
– Вон, смотри! Побежали!
Минуты три мы, не отвлекаясь на разговоры, сосредоточенно отстреливаем мелких серых зубастых ящеров. Затем, поток иссякает так же внезапно, как и появляется.
– Ну всё, отработали.
– Так мало?
– Дык холодно ещё. Вот потеплеет - тут такие баталии начнутся, ого! Вон, пол оцинковкой покрыт, видишь?
– И что?
– Когда ствол в руках раскаляется до самого не могу, просто бросаешь его туда, и берёшь из кучи следующий. Так к концу дня эта куча вся в твоих руках перебывает раза по три. Два бойца при ней непрерывно дежурят - чистят, смазывают. Кстати, пора и нам.
Чистая тряпочка, смазка и ветошь нашлись тут же. Радом, как по волшебству, организовалась фляжка, и, разговор пошёл веселее.
Прапорщик приехал к вечеру. А наутро мы отправились смотреть пирамиды.
– Ух, ты! Совсем, как в Ебипете.
– А ты там был?
– Картинку видел. Товарищ прапорщик, а внутрь можно?
– Ты новенький, что ли? Ах, да… Внутрь - ни ногой. Материализовались эти пирамиды год назад. От египетских отличаются в лучшую сторону, даже сфинкс ещё целый. Да, и подземелья там, со всякими усыпальницами. Так вот, зимой-весной нам особо не до них было. А летом поползли оттуда змеи. Ядовитые жутко, и агрессивные нереально. На всё движущееся нападали. Послали на их уничтожение спецгруппу.
