– Почему?
– Я христианин.
Некоторое время он всматривался мне в лицо, затем вздохнул. Лицо сразу постарело, и я, с невольным сочувствием увидел, что он действительно не молод, и явно несёт ношу не по силам. Тем не менее, я твёрдо повторил:
– Нет.
– Жаль. Ну, тогда слушай. Объект находится на месте со следующими координатами… Запомнишь?
Мнемоника - очень хорошая наука.
– Запомню.
– Он частично заглублён в скалу, где-то на сто-двести метров. Видимая часть - каменная площадка километр на километр. Скорее всего, космодром.
– Космодром?
– Да. Это инопланетяне. Мы уверены.
– Почему? Может, просто Мигранты из какого-нибудь хайтэк-романа?
– Исключено. Видишь ли, мы осуществляем определённый мониторинг планеты. И эта база - появилась до Первого Перелива.
Уже догадываясь, каким будет ответ, я всё-таки спрашиваю:
– Задолго?
– За две недели.
Вот оно, значит, что. Две недели - вполне достаточный срок, чтобы смонтировать и запустить аппаратуру, производящую - что?
– Как им удаётся воздействовать на ноосферу Земли?
– Не знаю. И никто не знает. Впрочем, это всего лишь вопрос технологии. Зачем они это делают - вот что гораздо важнее.
– Попытаетесь узнать? Если не секрет, как - обратитесь в летучую мышь?
– Юноша, Вы в школе физику учили?
– ?
– Байки это - про превращения. Всё, что нам даёт наша болезнь, а это именно болезнь, так это неимоверно долгую жизнь.
– А это?
Обвожу рукой роскошное убранство.
С неохотой соглашается.
– Ну и некоторые ментальные возможности. У людей они тоже, между прочим, есть! В зачаточном состоянии, но всё же…
Улыбаюсь.
– Типа укуса в шею в моём собственном сне?
– Типа отведения глаз часовому и маленького укола из заранее приготовленного шприц-пистолета в твою немытую шею! Что, обязательно было мистическую атмосферу разрушать?
– А что в шприце? Экстракт слюны из нечищеных клыков?
Тут уже смеёмся оба.
– Да нет. Это препарат на основе моей собственной крови. Между нами говоря, вампиризм - вирус.
– Он и через кровь передаётся?
– Ага. Так ты не согласишься на моё предложение?
Резко обрываю смех. Увеличиваю темп дыхания, чтобы проснуться. Вампир смотрит на меня с беспокойством.
– Эй, расслабься! Нет, так нет, просто ты не понимаешь, чего лишаешься. Ты действительно нам нужен!
Просыпаюсь. Смотрю на то место, где лежал гость.
– Эй! А где…?
Часовой в недоумении чешет затылок.
– Не знаю. Только что тут был…
Автоматически проверяю запомненные координаты на карте. Там действительно скалы, и круглое пятно, диаметром около километра. Да ну, бред. Как говорил дядюшка Фрейд, бывают и просто сны.
– Ох-хо-хо! Гутен Морген, либе Зорген!
– Иван Терентьевич, а Вы что, немец?
– Ну да, с Поволжья.
– Что-то имя у Вас не вполне тевтонское…
– Ах, это! Просто, «Йохан Гербертович» не каждый выговорит. Не каждый запомнит. Да и отношение всё же…
Профессор задумался.
– А где этот, наш вчерашний друг? Вот уж кто по-немецки шпрехает - моё почтение! И выговор такой культурный, берлинский. Кстати, а как Вы нас понимали?
Тут уже отпали челюсти у нас.
– Что именно?
– Ну, говорили мы вчера у костра. О Гейне, Шиллере. Не помните, он отрывок декламировал: «Ихь гинг им Вальде…», а Вы ещё его продолжили?
– Иван Терентьевич, я не мог его продолжить. Я немецкого не знаю. А стихов он вообще не читал. Об МП-5 говорили, помню. Потом ещё подвеску «Тигра» обсудили.
– Какого ещё тигра? Вы с ним о бабах трепались, филейные части сравнивали.
– А вы слушали?
– Раскрыв рот! Вы ж такое…
– Понятно. Вампирские штучки. А с Вами, Александр, он о чём беседовал?
– Говорил, что не Мигрант. Что вампиризм - вирус…
– Нда, остальных опрашивать, полагаю, бессмысленно. Нет, ну это же надо, какой сильный псионик! Кстати, Митя, а вы ведь…
– Я слышал то же, что и Саша. Правда, иногда накладывалось что-то о мостах, калибрах…
– Вампирские штучки! Слышал, не верил. Повезло нам, ребята, что он сытый был. Он бы нас всех на лоскуточки мог…
– Ну ладно, каша стынет.
После короткого завтрака отправились в путь. Видимость была отличная - до самого горизонта.
– Вот это, ребятки, и есть та самая Угловая Степь.
– А почему угловая, Иван Терентьевич?
– А потому, что здесь в оба смотреть нужно. Помните анекдот про чисто поле и танк из-за угла? От него название произошло.
– В каком смысле?
– Посмотрите на тот камень. Минуту назад его не было.
А ведь и правда.
– Вот точно так же может и зверь из ниоткуда возникнуть. Или что похуже.
– Не расслабляться!
Это уже Вепрь.
– Разбиться на двойки! Смотреть по сторонам! Чаще оглядываться!
Разумно.
Атака началась внезапно. Низкорослые, заросшие чёрной вонючей шерстью гуманоиды, с рычанием появлялись из невысокой травы, распрямлялись в длинном прыжке, пытались атаковать со спины и боков.
– Откуда они взялись? Тут трава со спичечный коробок!
– Это Угловая Степь!
Вот один не, допрыгнув до загривка, повис на спине Недоперебитого, отчаянно пытаясь прокусить плотный комбез довольно острыми зубами. Профессор, с неожиданной для его возраста прытью, сбил ворога прикладом, а Вепрь, охраняющий мировое светило, тяжёлыми берцами втоптал нападающего в каменистый грунт.
На меня насели сразу трое, и, на некоторое время мне стало не до наблюдения за окружающими. Один ухитрился прокусить мне руку, и остался висеть, завязнув челюстью в предплечье. Второй довольно чувствительно заехал небольшой, но тяжёлой лапой по голове - капли крови повисли на ресницах, и я никак не мог их сморгнуть. Третий сорвался с прыжка, я случайно наступил ему на переднюю лапу, и сейчас он, бешено дёргаясь, пытался вызволить раздробленную конечность.
Эти дёрганья лишали меня устойчивости, заодно сбивая атаку врагам. Наконец, изловчившись, я всё-таки добил ножом первого, в конвульсиях этот гад ухитрился ещё сильнее сжать челюсти. Меня как будто пробило током. Боль была настолько ослепительно острой, что показалось, что замедлилось время.
Резко согнувшись, я длинным клинком пригвоздил к земле пойманного, на противофазе наугад махнул рукой во второго - попал. Не торопясь, добил, и огляделся. Почему-то, ничего не было слышно. В воздухе кружились какие-то чёрные кляксы, а с неба падали камни.
Примерно так я раньше представлял себе метеоритный дождь. Небольшой светящийся камушек с непостижимой скоростью мелькнул перед глазами, и выбил фонтан осколков из прокалённой твердой земли.
Меня накрыло градом осколков, во рту стало солоно. Оглянулся - мёртвое тело. Ещё одно. Три, четыре. А где остальные? Прислушался к себе - ноги-руки ещё работают, а вот с головой беда. В глазах двоилось, вестибюлярный аппарат выделывал кунштюки, не позволяя ни определить своё местоположение, ни, хотя бы, толком держать равновесие. Не давая себе упасть, я потрусил неспешным шагом. Куда? Неважно. Здесь меня точно ждёт смерть.
Не помню, сколько я бежал. Помню, что возле какого-то светящегося дольмена упал. И отрубился. В забытье я с кем-то яростно дрался, одновременно доказывая заплаканной Катьке, что она дура, потому, что не видит большого чёрного зверя, вцепившегося мне в руку.
Пару раз рядом с мерцающим камнем мне чудились блестящие фигуры, похоже, роботы. Прекрасно понимая, что это бред, я тем не менее, мысленно попытался определить их назначение и марку металла. С назначением получилась лажа, с металлом тоже. Нет, титановый корпус для дорогостоящего металлического помощника - нормально. Но зачем сверху надевать жилет из обычной, даже не легированной стали? Робот в одежде - это показалось мне шуткой года, и я засмеялся.
Очнулся по-настоящему я через двое суток, если верить показаниям моих «Командирских». Ужасно хотелось пить. Не вставая, здоровой рукой нащупал фляжку, отвернул пробку. Поднёс ко рту, и долго, с наслаждением, пил. Левая рука, по ощущениям, не особо пострадавшая, тем не менее, отказывалась двигаться, как будто упираясь в препятствие. Пошевелился - это движение стоило мне астрономического количества нервных клеток, и сел, опираясь спиной на давешний камень.
Он уже не светился. Перевёл взгляд на руку. Свернувшись вокруг калачиком, там дремала давешняя зверюга. Значит, я её не убил? Вот след от моего ножа, уже похожий на застарелый шрам. Ну и регенерация у тебя дружок… Согнул-разогнул кулак. Нда. Похоже, зализывая себе рану, звероид заодно позаботился и о моей. Зачем? Впрочем, о странностях поразмышляем потом. Главное - я цел.
Ну что, съесть, что ли тебя, животинка? Голод накинулся неожиданно. Кишки завязались в узел и стали просить, умолять, требовать какой-нибудь ерундишки, типа вот этого маааленького, на один укус зверёныша зажаренного в…, ах, не в чем? - Ну ладно, и сырой очень даже пойдёт!
Животинка тем временем что-то проплямкала во сне, затем широко зевнула, обнажив острейшие - у меня рефлекторно заныл рубец на руке - зубы. И проснулась. Визг, пробуксовка по камням - и я снова один. Один в пустыне, между прочим.
