Она поглаживала меня, уверенными движениями сводила с ума. Я чувствовал, что вот-вот взорвусь.
Я судорожно выдохнул и отстранил ее руку от себя, развернул неугомонное тело спиной ко мне, и намертво впечатал в свою грудь, зажимая шаловливые руки.
– Зачем ты сделал это? – вспыхнула она, брыкаясь в моих объятиях, и задевая задницей мой член снова и снова.
Не могу поверить, что влип в это! Еще ни разу в жизни я не чувствовал такой потребности в чьем-то теле. Я всегда умело пользовался мозгами в отличие от многих других. Я контролировал себя. Но сейчас готов был сдаться.
– Спать, Перри! – прорычал я.
Она фыркнула и, наконец, замолчала, кажется, затаив обиду на меня.
– Поблагодаришь завтра, – небрежно бросил я.
Тело ее обмякло, голову она немного наклонила назад, теменной частью упираясь в мою грудь.
– Я знаю, что не привлекаю тебя так, как мне хотелось бы. Парни вроде тебя западают на породистых девчонок, а с такими как я только спят. Ты высокий, сильный и привлекательный, с тобой должна быть такая же высокая, и ослепительно красивая девушка. Вы станете чертовыми мистером и миссис Смит, идеальной парочкой Джоли-Питт55, заведете много детей и будете счастливы, – фыркнула она. – Ладно, они все же расстались, но у тебя такого не будет. Ты будешь счастлив, я хочу этого для тебя.
– Ты невыносимая болтушка, – выдохнул я.
– Болтушка, прилипала, Утконос, обзывай меня, Зверь, все, что пожелаешь. Между прочим, мой язык способен не только болтать, я много чего могу им делать, если бы ты только позволил, – обижено сказала она.
Соблазн позволить ей продемонстрировать навыки ее языка был слишком велик, но сейчас в ней говорил алкоголь, а с ним я не хотел договариваться.
– Спи, – в который раз повторил я.
Митчелл ничего не понимала, так, как привлекает меня она, никто еще никогда не привлекал. А что до бывшей, я действительно любил ее, и она была совсем другого типажа, отличного от типажа Перри. Однако это не привело меня к счастью.
Через несколько минут маленькие холодные ступни прижались к моим ногам, руки накрыли мои руки, обвивавшие ее талию, а возмущенное пыхтение сменилось тихим, размеренным сопением.
Эта ночь окончательно сведет меня с ума.
Глава 29
Перри
Член. Это точно был чей-то твердый член. И сейчас он упирался в мою задницу.
Боже. Во что я влипла на этот раз?
Я затаилась, старалась не показывать, что уже проснулась, чтобы не навлекать на себя беду. Неужели я переспала с кем-то этой ночью?
Сейчас ранее утро, комната была темна, спросонья я никак не могла понять, где нахожусь. На мне была огромная футболка, очевидно, не моя.
Тело сзади меня зашевелилось, большие руки сжали меня в объятиях, а чей-то подбородок расположился на моей макушке. Я напряглась, глаза забегали по стене, и двери которую я видела перед собой. Дверь была очень знакомой и выглядела как та, что вела в гардеробную Пауэлла.
Это она и есть.
Мое сердце забилось вновь. По крайней мере, я не переспала с незнакомым мудаком, я переспала со знакомым мудаком.
– Доброе утро, – раздался хриплый голос над моим ухом.
Я молчала, делала вид, что сплю.
– Ты похрапывала, прямо перед тем, как вытянуться в струну и замолчать, – усмехнулся он.
Я оттолкнула его от себя и села, одаривая Макса возмущенным взглядом.
– Я не храплю! И что ты делаешь в моей кровати? – взвизгнула я.
Иисусе! Ну какая моя кровать? Это же его кровать!
– Что ты делаешь в твоей кровати? – исправилась я.
Он уже не скрывал улыбку и открыто насмехался надо мной.
– Что ты делаешь в своей кровати со мной? Почему я вообще здесь нахожусь?
Макс лениво прикрыл глаза и рукой почесал голую грудь, привлекая к своим твердым мышцам все мое внимание.
Господи, огромных усилий мне стоило отвести взгляд от его бесподобного тела и смотреть в глаза.
– Вчера вечером я забрал вас с подружками из клуба, уложил тебя спать здесь, а их внизу. Но тебе не очень хотелось спать, и ты затянула меня к себе под одеяло, – пояснил он, прищуривая один глаз.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Постель ощущалась такой теплой, моя лодыжка все еще касалась его горячего бедра. Этот мужчина был настоящей печкой!
Его волосы были немного взъерошены, на лице сохранилось пара следов от подушки, но в целом он был так же красив, как и всегда. Невероятно. Вряд ли подобное можно сказать обо мне.
Я совсем ничего не помню о вчерашнем вечере.
– Мы… переспали?
На его губах норовила проскользнуть улыбка, но он сдерживался.
– Нет.
Я с облегчением выдохнула.
– Хорошо.
– Но ты залезла в мои боксеры, стала сжимать мой член, превозносила мои большие яйца и расхваливала свой язык, который мог бы… Ты не уточняла, что он мог бы сделать, но собиралась показать, если бы я не держал тебя как пристегнутую у своей груди.
Какой ужас! Неужели я действительно делала что-то подобное?
В моей голове всплывали картинки вчерашнего вечера. Мы были у Донны, потом я узнала, что она спала с Майком, мы ушли в клуб, было много танцев и выпивки, потом мелькнуло лицо Макса, а в конце мне стало так хорошо, мягко и очень тепло.
Я попыталась оценить, действительно ли он сказал правду, но сомнений не было. Макс не станет сочинять, чтобы посмеяться надо мной, это не в его характере.
– Прости, меня просто уносит от алкоголя, я больше никогда не буду пить, – простонала я, хватаясь за голову и осознавая, что вдобавок ко всему, у меня пульсируют виски. Я потерла пальцами те местечки, которые болели и зажмурилась.
Теплая рука Макса накрыла мою спину и нежно погладила ее, заставляя меня сжаться от неожиданности и удовольствия.
– Я приготовлю для тебя завтрак и таблетку, – сказал он и, одевшись, вышел из комнаты.
Вау. Моя голова готова был взорваться. Я не знала что это: похмелье или дикий стыд. В любом случае времени на обдумывание всех своих ошибок у меня не было. Позавтракаю у Пауэлла и вернусь домой, чтобы подготовиться к работе.
Я быстро почистила зубы своей щеткой, которую Макс до сих пор почему-то не выбросил, и вернулась в комнату. На прикроватной маленькой тумбочке лежала таблетка и стакан воды. Я выпила обезболивающее, быстро проверила свой телефон и почту и спустилась вниз.
В квартире пахло чем-то жаренным, кажется, это были панкейки. Я заметила Макса у плиты, он ловко управлялся с полужидким тестом и раскаленной сковородой. За кухонным столом сидели Кирби и Лола и обе с различимой жадностью во взгляде смотрели на Пауэлла. Но если Кирби была хмурой, то Лола слабо улыбалась.
Меня вдруг охватил такой ревностный порыв встать перед ними и напомнить, что этот хоккеист уже занят, что я едва удерживала себя на месте. Однако головой я понимала, что не могу сделать этого, ведь, по сути, он был свободен. Однако злиться на подруг мне никто не запрещал.
Макс перевернул панкейки и отошел от плиты, я хотела пройти мимо него к холодильнику, чтобы проверить, не выбросил ли он мою зефирную пасту, но не смогла этого сделать. Он мягко обвил мою талию и притянул к себе, касаясь губами моего виска и спутанных волос, которые я не потрудилась даже заплести.
– Стало легче? – спросил он, не обращая внимания на то, что в этой кухне мы не одни. Да и что вообще нашло на него? Когда мы жили вдвоем, он шарахался от меня, а сейчас такой весь из себя заботливый бойфренд.
«Не бойфренд», – повторяла я себе. Макс не мой.
Я чувствовала небольшую неловкость из-за всей этой ситуации и подвох, но все же выдавила из себя улыбку и кивнула головой.
– Стало немного легче.
– Ты за пастой? – спросил он.
Я задумчиво кивнула.
Он запомнил это?
Конечно, он запомнил, в этом не было ничего странного. Я брала ее из холодильника каждое утро перед завтраком, я не могла без нее жить, это сложно не заметить.
– Садись, я принесу, – сказал он и легко подтолкнул меня к столу, где сидели девчонки. Через секунду Макс принялся раскладывать панкейки по тарелкам.
