– Вот что я думаю, после нового года ты должна приехать в Бостон. Мы с Лолой покажем тебе город, – сказала Кирби. Лола закивала, как бы подтверждая слова подруги.
– Даже и не знаю, но нужно постараться вырваться в Бостон, до того, как ты, Кирби, переедешь в Нью-Йорк, – ответила я, поглядывая на игроков, выходящих из здания. Послышались знакомые голоса, один из них был с русским акцентом. Я обернулась и заметила Сойера Басса, а следом за ним шел Вик Назаров. Оба выглядели уставшими и безрадостными. Однако стоило Сойеру заметить Кирби, его лицо посветлело, а глаза заблестели.
– Привет, – улыбнулся он, подходя к моей подруге.
Кирби изогнула губы в отвращении и вытянула вперед руку.
– Приблизишься ко мне хотя бы на метр, будешь собирать свои зубы с асфальта, хоккеист, – огрызнулась она.
Любой нормальный парень понял бы предупреждение сразу, но Басс видимо не входил в их число. Он шагнул еще ближе, на его губах растянулась игривая улыбочка.
– Я готов принять вызов, – ответил он, заставляя щеки Кирби пылать от возмущения. – Тебе никто не говорил, что ты похожа на Аврору57 из Диснея?
– Смотришь мультики для девочек? – издевательски изогнула бровь она.
– Сестра смотрит, – отмахнулся он. – Ну, так что? Ты, я, вечер, ужин, как тебе план?
Лола, уже не сдерживаясь, хихикала, прикрывая рот ладонью, а я сжимала губы, чтобы не обронить улыбку.
– Мм… Дай подумать, пошел к черту! Как тебе такой план? – отозвалась Кирби.
Сойер был ошеломлен, однако через секунду он наигранно рассмеялся и хотел еще что-то сказать, как Кирби выдала:
– У меня был муж, он умер, кто-то подрезал в его машине тормозной шланг.
– Кто? – нахмурился Сойер.
– Я, – без тени улыбки ответила Кирби. Никакого мужа у нее никогда не было. – Скажи, а ты на какой машине сюда приехал?
– Так бы и сказала, что не в настроении знакомиться, – уныло выдал Басс.
– Я и сказала.
Парни двинулись на парковку, всю дорогу оглядываясь на Кирби. Мы, хоть и медленнее последовали за ними.
– Зачем? – спросила я.
– Терпеть не могу людей, которые не понимают слова «нет», – ответила она. И с ней было тяжело не согласиться.
Мы дошли до моей Искорки. Подруги ждали такси, которое отвезет их в отель, и я решила дождаться машины с ними. Пока мы стояли и разговаривали, на парковке появился Макс. Он медленно шел к своему Рендж-Роверу, который стоял недалеко от моей машинки, его губы были сжаты, а брови находились у переносицы, что говорило о том, что он в очень плохом настроении.
Еще бы он не был в плохом настроении. Он капитан, его команда проиграла на своем же льду.
Зверь осмотрел парковку и остановил свой взгляд на мне. Я улыбнулась ему, мне хотелось подбодрить Макса. Для меня проигрыш Дьяволов не был трагедией, но для него любое поражение – это неприятно. Возможно, мне показалось, но после моей улыбки его лицо посветлело.
Он изменил направление и подошел ко мне вплотную, я почти видела в его глазах, что он хочет коснуться меня, однако он не сделал этого.
– Макс, мне жаль, что вы проиграли, – тихо сказала я.
Он дернул подбородком и нахмурился еще сильнее.
– Как насчет ужина сегодня вечером у меня дома? – прямо спросил он.
Ужин был неплохой идеей. Да вот только сегодняшнее утро было слишком неловким. А еще вчерашняя ночь… И если Макс говорил правду насчет того, как я вела себя, то это могло дать ему определенные сигналы. Значит вполне возможно, что сегодня ему просто нужно сбросить напряжение. Он покормит меня, и мы переспим, а затем я столкнусь с очередным «холодным» Максом, каким он становится после секса. Мне этого не хотелось.
– Я не думаю, что…
– Просто ужин, Перри, – настаивал он, словно понимал, чего именно я опасаюсь.
– Не могу, прости. Я обещала девочкам проводить их. – Выдала я первое, что пришло мне в голову. И это была абсолютная ложь. Я собиралась домой.
– Правда? – Макс взглянул на мои губы, а затем приблизил свое лицо к моему.
Я думала, что он собирается поцеловать меня и приоткрыла рот, невольно подаваясь навстречу. Заметив это, Макс ухмыльнулся, рукой обвил мою талию, склонился и прикусил кожу за моим ушком, а затем оставил в этом местечке нежный влажный поцелуй.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Почему глаза твоих подруг, и их ехидные улыбочки говорят мне о том, что ты наглая врушка. – А затем добавил шепотом: – я все еще помню, как ты обещала показать мне умения своего языка. Знай, что мой язык тоже кое-что умеет.
Зверь быстро отстранился, одаривая меня напоследок улыбкой: дерзкой и кажется… собственнической.
– В следующий раз ты не отвертишься. – Прозвучало словно угроза, но от этого мою грудь стало покалывать.
Макс кивнул моим подругам, сел в свой Ровер и уехал с парковки.
Я проводила его растерянным взглядам, чувствуя, как от одной его фразы покалывание из моей груди стало опускаться ниже, завязываясь в тугой узел и заставляя меня хотеть узнать, что он умеет делать своим языком, или показать, что я могу делать своим. Не решила, чего мне хочется больше.
– Что это было, ты ведь не едешь с нами в аэропорт? – хмуро спросила Кирби.
– Не еду, я еду домой, – твердо заявила я. А вот в следующий раз я сомневаюсь, что смогу отказать ему в ужине. В конце концов, что я теряю?
Кроме того, что рискую остаться с разбитым сердцем, когда Макс поймет, что со мной он наигрался.
Глава 30
Макс
Очередная тренировка выдалась куда более тяжелая, чем предыдущие. Во многом сказался недавний проигрыш Коламбусу. Они ведь даже не лидировали в таблице. Что за чертовщину творила моя команда, я не мог объяснить. Впереди еще несколько игр, прежде чем мы уйдем на небольшой отдых по случаю Рождества. Нам нельзя проигрывать.
– Что за цыпочка подкараулила тебя у арены? – спросил Басс, вытирая волосы полотенцем после душа.
— Никто не знает тебя так, как я, и сейчас я вижу, что тебе нужен друг. Отец ведь звонил тебе? — спросила Ди, касаясь моей руки. Я отдернул руку, словно она сделала мне больно.
Ди знала, что отец каждый год встречается со мной после Рождества. Зачем он делал это, для меня оставалось загадкой. Возможно, в эти моменты он считал, что полностью выполняет свой отцовский долг.
– Это не твое дело, — отмахнулся я.
– Макс, — она коснулась моей руки, до меня донесся запах ее неизменного парфюма: ирис и жасмин. Неконтролируемым потоком на меня нахлынули воспоминания, приятные, счастливые, а кончилось все одной единственной картинкой — она голая в объятиях другого мужчины. Мне не нравился этот запах, мне нужна была другая, которая пахнет слаще и легче, солнцем и клубникой со сливками.
– Ты досаждаешь мне, не знаю сколько раз повторить тебе, чтобы ты поняла, Ди. Все кончилось тогда, когда ты позволила другому залезть на тебя.
– Я совершила ошибку, прошло столько времени, а ты по-прежнему зол из-за этого, — жалобно сдвинув брови к переносице, выдала она. — Я не выношу твоего гнева, но понимаю его. Ты зол, потому что все еще любишь меня.
Я усмехнулся.
– Не лги себе. Я не люблю тебя, сомневаюсь, что когда-либо любил. Я был молод, а ты была моей первой. Я мог спутать любовь и привязанность.
– Нет. Тогда все было реально.
– Мне нужно идти, — бросил я и зашагал в раздевалку.
– Постой Макс… Макс!
Это попахивало одержимостью.
Я натянул на себя толстовку и взглянул на Сойера.
– Никто, одна старая знакомая, – ответил я.
– Вот как… красотка. Я всегда любил брюнеток, – мечтательно пропел он.
– Ты любил любых, у кого есть вагина! – засмеялся Эшбрук.
Басс запустил в него своей грязной перчаткой, парни в раздевалке разразились хохотом.
