Я не смогла ничего сказать, только качала головой влево-вправо, влево-вправо. Старк взял мою руку и сжал ее.
— Мы не допустим этого. Мы вернем бабушку.
— Но как? — спросила я, всхлипывая.
— Я пойду. — Калона смотрел на меня, когда говорил. — Я не просто войду в дом Неферет. Если она держит там Сильвию Редберд, я найду ее и спасу. Тьма не может скрыться от меня: мы слишком долго знакомы. Неферет думает, что неуязвима, так как стала бессмертной, но у нее опыт как у ребенка по сравнению с моими бесконечными веками власти и знаний. Я не могу убить ее, но я могу выкрасть у нее женщину.
— Ладно, возможно. Если она подпустит тебя к дверям, — сказал Старк. — В последний раз, когда я вас видел, она не особо была благосклонна.
— Неферет ненавидит меня, но это не меняет того факта, что она желает меня.
— Правда? Для других все выглядит иначе. Неферет двигается дальше, — продолжил Старк. — Теперь белый бык ее Супруг.
Калона язвительно ухмыльнулся Старку.
— Ты слишком молод и мало знаешь женщин.
Я поняла, что Старк разозлился, так что быстро вытерла глаза, нос и взяла себя в руки.
— Ты должен убедить ее, что ты предаешь нас ради нее, что твоя клятва Танатос — фальшивка.
— Неферет не знает, что я присягнул Танатос, — ответил он.
— М-мм, думаю она может, — сказала Шони.
Я удивленно взглянула на нее.
— Я не хочу говорить, что именно это значит, и я, правда, не хочу вдаваться в подробности, поэтому я прошу просто поверить мне — будет достаточно сказать, что все, что Эрин знала о нас, теперь знает и Даллас, — выпалила Шони.
— Вот дерьмо! — воскликнула Стиви Рей.
— Даллас рассказал Неферет, — сказал Рефаим.
— Что? — Я почти забыла, что Рефаим был тут, и поэтому я почувствовала себя чертовски неловко, когда он пожал плечами и объяснил:
— Я не привык много разговаривать. Много не говорю, поэтому люди меня не замечают, и я многое слышу.
— Я замечаю тебя, — сказала Стиви Рей, вставая на носочки, чтобы поцеловать его щеку.
Он улыбнулся ей.
— Нет, я не про тебя. Но Даллас да. Он был рядом со мной, когда на перемене звонил его телефон. Дважды. Оба раза это была Неферет.
— И я уверена на девяносто девять процентов, что Эрин расскажет Далласу все, что он захочет узнать о нас, — добавила Шони.
— Эрин осталась здесь, в Доме Ночи, когда вы все вчера вернулись на вокзал, — заметила Танатос.
Я поймала взгляд Шайлин.
— Расскажи ей.
Недолетка не колебалась.
— Цвета Эрин не такие, как обычно. Я заметила это пару дней назад.
— Она изменяется, — пояснила Афродита. — Шайлин и я верим в это. Поэтому мы посоветовали Зои, позволить Эрин остаться, когда она сказала Зои что хочет этого.
— Тогда я согласна с Шони. Вполне возможно, что Неферет все знает, — сказала Танатос.
— Знаете, что я думаю, — произнесла Афродита. — Я думаю, что мы должны помалкивать о происшедшем с бабушкой Редберд, Ауроксе и обо всех других делах. Если ты не с нами, то и не знаешь всю эту чертовщину. Эрин всего лишь одна девушка, но то, что она знает, может все нам испортить.
— Пророчица, это похоже на урок, который всем нам стоит запомнить, — изрекла Танатос, а остальные кивнули.
Я взглянула на Калону. Посвящать его в наши дела было очень странно, но я не могла определить, значит ли это, что мы должны или не должны ему доверять.
Мистически повторив мои мысли, Танатос спросила Калону.
— Ты уверен, что она все еще доверяет тебе?
— Неферет? Доверяет? Никогда. Но она желает меня, даже если это всего лишь моя бессмертная сила, которой она так жаждет. И как заметила Афродита, она мерит всех по себе, — ответил Калона.
— Неферет доверяет только себе, — заметил Рефаим.
— Точно, — сказал Калона.
— Ладно, будем надеяться в твоих словах есть смысл, — добавил Старк, хотя прозвучало это так, будто он верил в противоположное.
Я просто стояла, уставившись на Калону, вспоминая, каким вруном, манипулятором и убийцей он был, и задаваясь вопросом: «кто же именно собирается спасти мою бабушку?»
Я сморгнула набежавшую слезу, когда Рефаим прошептал мое имя. Я оглянулась на него. Он улыбался, и произнес губами два слова: «люди меняются».
Семнадцатая глава
Шайлин
— Сюда. Пошли. — Афродита жестом указала Шайлин следовать за ней. Затем, срезав путь по траве, она нервно походкой зашагала в направлении общежития для недолеток.
Следую за раздражительной блондинкой, Шайлин вздохнула, подавляя недовольство. Когда она ее догнала, та уже говорила.
— Ладно, тебе нужно кое-что разведать.
— Ладно, а тебе поучиться манерам, — парировала Шайлин.
Притормозив, Афродита сузила свои голубые глаза до щелок.
— Ты должна знать, что такой взгляд малопривлекателен и становится причиной появления «гусиных лапок», — быстро заговорила Шайлин, пока Афродита не успела сказать что-нибудь остроумное.
— Ты говорила с Дэмьеном?
— Возможно, — неопределенно ответила Шайлин, не желая создавать Дэмьену лишние проблемы. Но да, на самом деле она разговаривала с ним. Ей определенно симпатизировал Дэмьен, также как Зои и Стиви Рей. С Афродитой же, была другая история. — Серьезно, Афродита, все сводится к тому, что нам надо работать вместе или как ты там называешь свои Пророческий штучки. Так что ты сделаешь наши жизни намного проще, если сможешь быть со мной повежливее.
— Нет, это сделает твою жизнь проще. В моей ничего не изменится.
Шайлин покачала головой.
— Правда? Почему ты бежишь от уготованного тебе Никс? У нас впереди главная схватка с Тьмой. Мать Зои убили и теперь ее бабушка в опасности. Поправь меня, если я ошибаюсь, но ты ведь подруга Зои?
Афродита опять сощурилась, но сказала лишь одно слово.
— Да.
— Тогда почему бы тебе не делать все возможное, чтобы помочь ей.
— Это я и делаю, стервозина, — отрезала Афродита.
— Как ты можешь быть в этом уверена? Ты никогда не думала над тем, что возможно, если ты будешь менее злобной, то преуспеешь в даре Пророчицы?
Взгляд Афродиты снова стал нормальным. Медленно. Казалось, даже она немного удивлена.
— Нет. Я никогда не размышляла над этим.
Шайлин, разочарованно вскинула руки.
— Боже, тебя, что воспитывали волки?
— Почти, — ответила Афродита. — Только у них были деньги.
— Невероятно, — пробормотала Шайлин и снова продолжила свою мысль. — Ладно, вот что я знаю. Когда я читала твою ауру, то увидела маленький мерцающий огонек, поддающийся переменам настроения, он запутал меня. В следующий раз, когда я читала тебя, твои цвета сливались воедино.
