— Урсула, — Магнус вздохнул. — Мы вкладываем в понятия «сестра» и «брат» не совсем то, что люди.
— Мы?
— Нас было трое. Очень-очень давно. Так давно, что я не могу сказать, сколько именно лет прошло, — сказал Магнус. — Самый старший был и самым талантливым. Многие необыкновенные существа, которых ты встречал — его дети. Но лавры творца не давали покоя моей сестре. Хоть ей подчинялось все, что росло на земле, Урсула считала, что её обделили. Она долго шла к созданию своего собственного дитя, но по пути потеряла все силы, — Магнус будто в смущении потер макушку. — Агния со временем должна был стать её руками в мире смертных.
— Создала? Вроде как робота собрала? — растерянно переспросил Редьярд.
Магнус снова вздохнул.
— В любом случае, Урсула просчиталась. Или наоборот, не знаю. Виндикта обладает своей волей, и её тело теперь — отражение души, а не наоборот. Даже когда первое тело было уничтожено, второе отразило на себе то, что пережил дух.
Редьярд плюхнулся обратно в кресло и схватился за голову.
— Агния давно не деревянная кукла. Она — совершенно уникальная, но точно живая, — подытожил Магнус.
Агния Редьярда некрофилом называла, а он, оказывается, совсем другой «фил». Он завис, вспоминая, как там «дерево» по-умному. Глупости эти лезли Редьярду в голову от волнения, потому что страшно было спросить важное: сколько Агнии отмерено жизни? Можно ли будет сделать новое тело, если прежнее разрушится?
— Но… Агния ничего не говорила про эту создательницу, про то, что она и не человек. Она знает?
Магнус помолчал, а потом все же сказал:
— Сомневаюсь. Слуги Урсулы подбросили Агнию к храму, где мою сестру почитали до того, как та потеряла силы. Девочка должна была вырасти среди людей, научиться всему, что они знали, понять их. А потом занять важное место в иерархии и вернуть почитателей моей сестре.
— Но Агния не захотела жить по чужой указке, и все пошло не так?
— Ей не то чтобы дали выбор, — сказал Магнус, и голос его наполнился злостью. — Служители не совсем правильно поняли чудесное появление ребенка в их храме и все те… знаки внимания, если можно так выразиться, которые их божество проявляло к Агнии. Они заботливо растили её до совершеннолетия. Чтобы потом порадовать своего покровителя драгоценной жертвой.
Редьярд хотел сказать все, что он думает об этих скорбных умом дарителях, но сдержался из уважения к дяде.
— Урсула тогда снова вмешалась. У Агнии остался шрам и обида на наставников, которые не захотели отпускать в большой мир своего жертвенного агнца.
Редьярд сидел и думал о том юной Агнии, которая оказалась за воротами храма, в которой провела свое детство, который считала домом. С едва затянувшейся раной, из-за которой чуть не отправилась обратно к создательнице. Думал о том, что Агния даже тогда не обозлилась на судьбу, и кинулась помогать нищему мальчишке.
— Ред, — нарушил тишину Магнус. — Воспоминания вернутся. И вернутся быстрее, если Виндикта будет в гуще событий. Пригляди за ней, — попросил Магнус и пододвинул кучу магического барахла поближе к Редьярду. — Привычное дело поможет скорее заполнить пробелы.
***
Гера утерла воображаемый пот, стоило Редьярду свалить вместе с начальницей. Влезать между ними? Ищите дурака.
— Спецагент… Ну, эта Агния странно выглядит, — сказала Регина и толкнула её плечом. — Заметила? Вчера я думала, что она совсем плоха, а сегодня вон какая румяная. И чего Редьярд так за неё волновался?
— Ах, дорогая моя Регина. Еще вчера госпожа Агния существовала как живой мертвец, а сегодня она просто живая. Это кого хочешь собьет с толку.
Гера рассмеялась, глядя в круглые от удивления глаза, и принялась рассказывать о своей суровой начальнице. Регина, наивное дитя, только рот разевала, хотя могла бы уже и поспокойнее относиться к таким вещам. Но она была сбита с толку новым миром и своим местом в нем и поделилась с Герой тем, что в голове у неё полная каша, а сама Регниа вспомнила пока только раннее детство с родителями. Пока Гера прикидывала, чего бы такого полезного выудить из новой знакомой, дверь, которую она караулила, наконец распахнулась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Асгрим замер у дверного проема, скрестив руки на груди, а следом за ним, как растерянный утенок, вышла Лада.
— Ну как? — спросила Гера.
Он вскочила на ноги, сразу вспомнив про потенциальную опасность для хвостов (и Лады).
— Если коротко, то она, — Асгрим указал на Ладу, — распрощалась с детством и вступила в пору девичества. Ничего, что не происходит с людьми женского пола в таком возрасте.
— Девичество? — напрягая извилины, переспросила Гера. — Вроде как теперь сексом заниматься можно?
— Нельзя! — рявкнул Асгрим, но тут же взял себя в руки и посмотрел на Геру с презрением. — Как вообще получилось, что ты не распознала такой… процесс? Очевидный для любой женщины.
— Я этот возраст плохо помню. В борделе со мной никто не говорил о взрослении, знаешь ли, — сказала она и скрестила руки на груди. — И после лаборатории Комитета у меня нужных запчастей не хватает, так что я этот этап проскочила.
Это правда, ей не только хвосты отрезали, но Гера не жалела, правда. Она не собиралась заводить детей. Асгрим резко оправил рукава рубашки и открыл рот, будто собирался извиниться. Но вместо этого сказал:
— Я выдал минимальные инструкции, но лучше бы ей поговорить со зрелой женщиной.
— Поняла. Свожу ее к Лидии.
Лада стояла с красными щеками, но молчала и сверкала глазами.
— Пошли. Директор Магнус все равно ближайший час будет разбираться с другой проблемой, — сказала Гера, не удержавшись от смешка. Редьярду она не сочувствовала, пусть тот как следует прочувствует эту самую любовь и проблемы, которые она приносит.
Но, видно даже в мыслях нельзя было смеяться над начальником. Не успела Регина пролезть мимо Асгрима в комнату со словами «рассказывай, когда пойдем к маме», как чуткие уши Гера уловили мягкие шаги, которые гасил безвкусный ковролин на полу.
— Ты, — холодно позвала её Агния, и Гера вздрогнула, а у Лады даже хвосты встали торчком от испуга. — Я иду с вами.
Гера прижала уши и кивнула. Кто она такая, чтобы спорить со злым начальством?
Потом был неловкий момент, когда ей пришлось взять Агнию за руку, пока Лада висла на ней как обезьяна-переросток. Нет, раньше она бы с радостью подразнила начальницу. Гера вообще любила риск, но жизнь она тоже любила, и ради сиюминутного развлечения не стоило переходить дорогу Разору. В итоге Гера молча провела их через Изнанку до городка, в котором обосновалась Лидия со своим божественным женишком.
Улочки опустели, ветер гнал по асфальту опавшие листья, и видно было, что курортная жизнь затихла с приходом в горы зимы. Лада застучала зубами и покрепче прижалась к Гере — из-за неожиданности она забыла найти для этой дурочки что-то посущественнее тонкого платья. Агния, как ни странно, быстро заметила чужое состояние и скинула с плеч пиджак. Она отдала его девчонке, а та спорить не стала — отцепилась от Геры и укуталась до самого подбородка. Сама Агния при этом ощутимо задрожала и растерянно огляделась, словно забыла, что это такое — мерзнуть на ветру. Гера быстрее зашагала к спасительному теплу гостевого дома госпожи Лидии.
Колокольчик звякнул, впуская троицу в кофейню.
— Девочка моя, ты где украла этого ребенка? — воскликнула хозяйка, всплеснув руками.
— Не украла, а позаимствовала, — поправила ее Гера.
— Я не ребенок, — задрала нос Лада.
— Конечно, деточка, конечно. Сажай ее сюда.
Госпожа Лидия заохала над девчонкой, подзывая духов-помощников. Хорошо, что гостей в такой ранний час не было и вопросов про странный наряд никто не задавал.
— Поговорите, а мне надо выпить, — с облегчением сказала Гера. — Где кофемашина я знаю.
Нет, она не отказалась бы и от чего покрепче, плевать на раннее утро, но когда Гера напивалась, градус её распущенности рос и она отправлялась на поиски приключений. Сначала она вернет эту хвостатую неприятность домой, а потом сбежит в бар и сбросит стресс со случайным парнем, запивая все это горячительными напитками.
