но, по крайней мере, мог быть уверен в её безопасности. И мог надеяться на встречу.
Но Хэфер?.. Он никогда не нарушит данную отцу клятву – разве что попросит снять с него это обещание, у которого не было ни границ, ни сроков. Должно быть, на это он и надеялся… и потому отдавал всего себя без остатка той цели, которую преследовал теперь и едва не погиб.
– Когда увидишь её… их обоих… скажи… – Хэфер не договорил – стиснул зубы, потирая запястье, как будто сейчас оберег Тэры обжигал его.
Но Перкау и так знал, что надлежит сказать.
* * *
В следующие пару дней Колдун никак не проявлял себя и не показывался. Перкау сомневался, что всё это время маг ни разу не вылезал из-под наоса. Но когда Колдун отлучался по естественным нуждам, то делал это скрытно, не показываясь на глаза своим гостям.
Из разговоров с царевичем бальзамировщик узнал кое-какие подробности их встречи, и это объясняло изнеможение мага. Перкау, впрочем, догадывался, что были и другие причины. Похоже, Колдун намеренно оставил Хэфера наедине с другом, чтобы дать время пообвыкнуться здесь, успокоиться, почувствовать себя в безопасности.
А Хэфер, в свой черёд, дал ему время восстановиться – не тревожил, не требовал ответов. Он тоже восстанавливал силы, а заодно и изучал это место, которое теперь было неразрывно связано с самой его сутью. Вместе с Перкау они гуляли по окрестностям, обменивались мыслями и наблюдениями. Бальзамировщик показал царевичу кое-какие рельефы внутренних помещений, которые успел расшифровать. К гробнице Серкат они не ходили, но побывали в зале, где лучше всего сохранилось изображение Хатеп-Хекаи-Нетчери. Хэфер там задерживаться не стал. Перкау полагал, что царевич хотел прийти туда позже, уже один. Не так-то просто было принять такую судьбу…
Об охоте они почти не говорили, о безумии – тоже. Перкау понял, что этой темы лучше не касаться, когда рассказал царевичу об их гостье-пленнице. Коротко Хэфер признал, что действительно искал её, но сейчас к встрече не готов. И не нужно было объяснений – бальзамировщик и так понимал. Наследник боялся, что его Сила снова выйдет из-под контроля. Баланс был временный и хрупкий. За тем, чтобы приручить свою мощь, он и пришёл сюда, к бывшему врагу, который по тёмной иронии судьбы теперь желал служить ему. Встречу с одной из главных участниц заговора он намеренно откладывал до того, как Колдун придёт в себя. Верховный Жрец Сатеха мог помочь обуздать стихию, если та снова вырвется.
К радости Перкау, ша тоже понемногу восстанавливал силы – просыпался, жадно лакал воду из большой миски, но ел мало. Зверь подпускал к себе и бальзамировщика, и царевича. Хэфер всегда был рядом, пока Перкау, искусный в лекарстве, обрабатывал рану. Копьё глубоко вспороло зверю бок – выжил он и правда чудом, но теперь зубами хватался за свою жизнь и на Берег Мёртвых не торопился.
Вечером после ужина они снова подошли проведать зверя, о котором бальзамировщик уже не думал, как о чудовище. Сложно думать так о существе, которое спасло тебе жизнь.
Самка уступила место Хэферу, и царевич опустился рядом, ласково потрепал самца за ушами. Приоткрыв потускневшие угольки глаз, большой зверь вяло вильнул раздвоенным хвостом, потянулся к наследнику, и тот бережно уложил его морду себе на колени. Рядом стояла тарелка с заранее порезанным на мелкие куски сырым мясом – добычей самки. Царевич кормил зверя с ладони, а Перкау, присев рядом, проверял наложенные швы, наносил снадобье, оберегавшее от загноения, и менял повязки. Самка бродила рядом, изредка тыкаясь носом то под руку бальзамировщика, то в плечо царевича. Щенков сюда не пустили, чтоб не тревожили отца попусту. Кто-то из них поскуливал и скрёбся под запертой дверью.
– Я раньше даже не видел ша так близко. Они не любят ни рэмеи, ни людей, – тихо проговорил Хэфер, поглаживая морду и гриву зверя. – Но за этот год… Ша загрызли моих убийц. Ша защищали меня в ритуальном круге. А эти двое – совсем как священные псы храма…
Самец, не открывая глаз, лизнул его ладонь. Самка шумно вздохнула и фыркнула в ответ на сравнение с псами Ануи. Перкау усмехнулся, качая головой.
– Когда я тут только оказался, думал, он мне как-нибудь руку или ногу отхватит. А она – так и вовсе горло перегрызёт, если не так на детёнышей посмотрю. И вот ведь…
– Он приручил их?
– Не знаю. Сказал, сами пришли… Для них он – член стаи, в своём роде даже вожак. Уж не знаю, как они тут делят власть, – Перкау тихо рассмеялся, кивнув на зверя, и поднялся, чтобы помыть руки.
Самка вдруг навострила уши, и её хвост дёрнулся. Потом раздался тихий стук в дверь. Перкау коротко посмотрел на Хэфера. Лицо царевича точно окаменело, а взгляд стал холодным и настороженным. Он поднялся осторожно, чтобы не тревожить зверя лишний раз, и скрестил руки на груди, уверенный, закрытый. Только кончик хвоста ходил из стороны в сторону.
Бальзамировщик чувствовал сдержанную враждебность, от которой, казалось, сам воздух покалывало горячими иглами. Сейчас даже Перкау было не по себе рядом с Хэфером, хотя к нему царевич относился с неизменным теплом.
– Входи, – бросил наследник.
Дверь приоткрылась. Колдун поклонился, прижав ладонь к груди. Притихшие щенки замерли у его ног, предчувствуя недоброе. Перкау переводил взгляд с царевича на мага и обратно. Жрец Сатеха выглядел уже лучше, чем пару дней назад, но сложно было сказать, восстановил ли он силы полностью. По крайней мере, взгляд больше не был затуманен изнеможением. А вот тихое счастье осталось.
Хэфер прищурился и нетерпеливо кивнул, побуждая говорить.
– Я исполнил твою волю, мой Владыка, – сообщил Колдун. – Лоза в твоём распоряжении, – он вопросительно посмотрел на Перкау, и тот покачал головой – встреча ещё не состоялась. – Отвести тебя к ней?
– Отведёшь. Позже. Сначала ты должен рассказать мне то, что знаешь.
В голосе царевича было столько холода, что Перкау даже стало немного жаль мага, вопреки всему. Но тот, похоже, не печалился и был доволен уже самой возможностью поговорить.
– В гробнице рода Эрхенны ты сказал, что знаешь, кто стоит во главе заговора.
– И скажу, если ты согласишься обучаться у меня, – мягко напомнил Колдун.
Хэфер резко шагнул вперёд и впечатал мага в дверь. Самка встрепенулась было, но не cдвинулась с места. Перкау тоже не решился вмешиваться, но готов был остановить царевича, если всё зайдёт слишком далеко.
– Не испытывай удачу, – процедил наследник, с силой удерживая его за плечи. – Я уже здесь.
– Слава Богам, – серьёзно сказал
