Юсеф почувствовал мгновенное облегчение. Так вот она, причина телекса! По крайней мере не оттого, что его заподозрили в махинациях.
— Да, — сказал он, сохраняя выражение бесстрастности на лице.
— Не надо так скисать, — подбодрил Винсент. — Если бы вы покрутились в кинобизнесе столько, сколько я, вы бы навидались вещей и пострашнее.
— Да, все это так, — согласился Юсеф, — но имеется неприятная сторона и в нашем с вами деле. Меня просили обусловить расторжение нашего контракта.
Винсент насторожился.
— А тут нечего обусловливать. Мой контракт ясен и тверд. Я получаю миллион долларов независимо от того, снимут фильм или нет.
— Я так не думаю. Как я это понимаю, половина вашего гонорара должна быть уплачена только во время съемок. Если мы не начнем производство, то и выплата не будет иметь места. Кроме того, миллион этот включает двести тысяч на расходы, связанные с прокатом картины. Если нет фильма, то и нет надобности платить эти деньги.
— Я прочитал контракт по-другому. И полагаю, что могу форсировать выплату мне гонорара в полном объеме.
— Каким образом? — спросил Юсеф уныло. — Если вы внимательно прочтете контракт, вы обнаружите, что соглашением управляет юрисдикция Ливана, и все споры решаются в судах Ливана. Вы думаете, будучи иностранцем, имеете какой-то шанс противостоять Аль Фею? Вы не получите ничего. Мало того, вы даже не найдете адвоката, который взялся бы вести ваше дело против нас.
Винсент молчал. Это был один из пунктов договора, который ему не нравился. И они настояли на включении этого пункта. Теперь он узнал почему.
Юсеф почувствовал себя в большей безопасности.
— Суд не место для друзей, — сказал он. — Было бы гораздо приятней выработать условия расторжения контракта. Мир тесен. Вы никогда не знаете, в какой момент мы можем понадобиться друг другу в будущем.
— Что же вы предлагаете?
— Вы уже получили двести тысяч. Выплата еще ста тысяч исчерпает наши обязательства по сценарию. Я предлагаю этим и ограничиться.
Винсент хранил молчание.
— И я откажусь от своих комиссионных, — быстро добавил Юсеф. — Я считаю это справедливым, поскольку проект в целом не прошел. Таким образом, все деньги будут ваши.
— А как же быть с моими расходами? — спросил режиссер. — Сто тысяч должны быть уплачены во время написания сценария.
Юсеф на минуту задумался. То, что сказал американец, было правдой. К тому же он имел деньги, чтобы расплатиться с ним, так что никаких проблем не было. И притом Бейдр знал, что деньги уже потрачены. Однако он не мог подавить свою природную жадность.
— Если мы оплатим расходы, то я буду настаивать на моих комиссионных.
Винсент прикинул в уме. Триста тысяч долларов чистыми — или четыреста тысяч, но из них долой двадцать процентов. Разница всего в двадцать тысяч долларов, но это лучше, чем ничего. Он вдруг засмеялся.
— Согласен, — сказал он. — При одном условии.
— Каком же? — осторожно поинтересовался Юсеф.
— Вы приложите максимум усилий, чтобы пристроить меня на другую картину.
Юсеф с облегчением улыбнулся.
— Мы это сделаем в любом случае, — сказал он.
Пришел официант с вином, открыл щеголеватым движением бутылку и налил немного Юсефу на пробу.
— Tres beau, — сказал Юсеф. — Отлично. — Жестом он предложил налить Винсенту.
Винсент поднял руку.
— Я передумал, — сказал он. — Принесите мне двойной шотландский «На скалах».
Глава 5
Али Ясфир вошел в кафе напротив отеля «Президент Вильсон» в Женеве. Посмотрел на часы. Было почти шесть, и кафе было полно конторских служащих, которые зашли опрокинуть рюмочку, перед тем как покинуть деловую часть города и разойтись по своим домам на окраинах. Он отыскал свободный столик в дальнем конце зала у стены, заказал кофе и приготовился ждать. Она сказала ему, что ей навряд ли удастся прийти намного раньше шести. Он раскрыл парижский выпуск «Геральд Трибюн».
Газета была полна описаний паники в Соединенных Штатах в связи с эмбарго на нефть. Поначалу страна была в состоянии шока. Люди не могли Поверить в то, что это действительно произошло с ними. Затем до них дошло — и начались всевозможные маневры для увеличения поставок. В глубине души Али Ясфир был доволен. Тут возможности американцев были весьма ограничены. К зиме они всерьез почувствуют, что это значит. А к весне поймут, что им надо минимум лет пять для восстановления собственной нефтедобычи, которую они запустили ввиду дешевизны импортной нефти, и тогда они будут стоять на коленях и просить пощады.
Все это при условии, что арабам удастся сохранить единство. Броня их уже начала давать трещины. Ходили слухи о том, что зафрахтованные для Америки нефтеналивные танкеры шастали по Оманскому заливу с нефтью не только из Ирана, но из Объединенных Арабских Эмиратов, Кувейта и даже из Саудовской Аравии. Он ни на минуту не сомневался, что слухи эти были обоснованными. Все эти страны были привязаны к Америке не только из симпатии, но по прямому расчету. Всем правили деньги. Капиталовложения из этих стран в американскую экономику были столь велики, что арабы не смели слишком задирать нос из страха потерять все свои инвестиции. Тот факт, что их собственные интересы преграждали путь к достижению полной свободы для арабского мира, ровным счетом ничего не означал для кучки избранных, стоящих у власти в этих странах. Нынешний кризис был для них еще одним средством приумножить свои богатства и власть. Это были люди типа Аль Фея, и он, возможно, наихудший из них, от кого надо было бы очиститься раньше, чем арабы смогут занять свое законное место под солнцем. То, что они отвалили движению, было сущим пустяком по сравнению с их собственными прибылями.
Пророк сказала: «Ожидай Судного дня». Но они не были готовы к столь долгому ожиданию. Уже были разработаны планы, как повернуть власть этих людей против них самих. Скоро это начнется, и они почувствуют гнев народа, который они предали.
Али Ясфир приступил ко второй чашке кофе, когда молодая женщина вошла и стала перед ним. Он жестом показал ей на стул напротив.
Она села, подошел официант.
— Кока-кола авек ситрон, — заказала она. Когда официант ушел, она посмотрела на Али Ясфира. — Извини, я опоздала, но мне было трудно удрать.
— Я не стал бы тебя беспокоить, не будь это так важно.
— Понимаю. — Подошел официант с напитком для нее и вновь ушел. — Что происходит? — спросила она.
— Много разного, — сказал он с тяжким вздохом. — Наверно, самое плохое состоит в том, что эмбарго под угрозой срыва.
Она молча отпила глоток из своего бокала, не отрывая взгляда от лица Ясфира.
— Соединенные Штаты производят сильнейшее давление на таких людей, как твой отец. Они грозят конфискацией их инвестиций в Штатах.
— Я ничего подобного не заметила. А я в офисе бываю ежедневно. Прочитываю почти каждую бумажку их тех, что приходят.
— Американцы не так глупы. Существуют вещи, которые никогда не доверяют бумаге. Но угроза от этого не меньше. И твой отец поддается ей.
— Каким образом? Мой отец не имеет никаких дел с нефтяными поставками.
— Но он имеет большое влияние в Совете. Рано или поздно они станут послушны ему и таким, как он.
Она зажгла сигарету и глубоко затянулась.
— То, что нам кажется, почти не бывает таким в действительности. Ты согласен со мной?
Али Ясфир кивнул.
— Нам, возможно, придется перейти к действиям раньше, чем мы предполагали. — Дым медленно и свободно плыл у нее изо рта. — Ты не передумала? — спросил он резко. — Ты еще верна прежним убеждениям?
— Я не передумала. Разве я могу? Я слишком хорошо помню злодейство, совершенное над нами израильскими истребителями. Я вижу перед собой мертвые тела и лица моих друзей. Я видела ничем не спровоцированную жестокость израильтян. Я не передумаю до тех пор, пока все они не будут перебиты.
Он с облегчением вздохнул.
— А я боялся, что твой любовник-американец мог повлиять на твои убеждения.
Она посмотрела на него в упор.
— Он мне не любовник, — отрезала она холодно. — Я использую его, чтобы иметь представление о бизнесе моего отца.
— Тогда тебе известно о распоряжении прекратить морские перевозки грузов компании «Арабские куклы».
— Да.
— Причину ты знаешь?
— Не уверена, но предполагаю, что они подозревают Зиада в финансовых махинациях с их деньгами. Сейчас они расследуют дело и хотят докопаться до истины.
— Для нас очень важно, чтобы эти перевозки продолжались. Это наш главный источник поступления американских долларов. Как ты думаешь, твоего влияния на американского друга будет достаточно, чтобы он аннулировал это распоряжение?
— Не знаю, — сказала она неуверенно. — Он получил инструкцию моего отца прекратить перевозки. — Она посмотрела на Ясфира. — А что, если напрямую поговорю с отцом?
