— Спасибо, — отвечает Ибрагим. — Кто мертв? Калдеш мертв. Доминик Холт мертв. Саманта Барнс мертва. По словам Донны, человек по имени Ленни тоже мертв.
— Он работал на Митча, — поясняет Донна. — Убит в Амстердаме. Я узнала это вчера у кофемашины. Кое-кто из Национального агентства по борьбе с преступностью пытался произвести на меня впечатление.
— Как его зовут? — немедленно спрашивает Богдан.
— Ее, — отвечает Донна. — Перестань быть таким ревнивым.
— Позвольте, я внесу в список новое имя, — говорит Ибрагим. — Карри пахнет восхитительно, Крис.
— Вы уверены, что я ничем не смогу помочь? — интересуется Джойс.
— Все нарезано, почищено и тушится на медленном огне, — отвечает Крис, стоящий у плиты. — Просто пейте вино и беседуйте об убийствах, связанных с наркотиками, и о флирте Донны.
— Окей, я добавил Ленни в таблицу «Кто мертв?», — сообщает Ибрагим.
— Ну а кто еще жив? — спрашивает Богдан, читая с экранчика своего телефона.
Ибрагим начинает перечислять:
— Митч Максвелл еще жив. Лука Буттачи и, наверное, Гарт, хотя никто не видел его с тех пор, как убили его жену. Могу предположить, что одно из имен в нашем списке «Кто жив?» принадлежит убийце по крайней мере некоторых людей из списка «Кто мертв?». Нам также стоит добавить Нину Мишру и Джонджо Меллора в «Кто жив?», поскольку они втянуты с самого начала. Джойс, почему ты не смотришь в свой телефон?
— Я не смогла открыть электронную таблицу, — признается та. — Но уверяю, я слушаю очень внимательно. Из Нины Мишры получилась бы весьма эффектная женщина-убийца. Хотя Джонджо Меллор, наверное, больше смахивает на мокрушника. Так еще говорят — «мокрушник»?
— Может, добавим еще женщину средних лет, которая продолжает навещать в тюрьме Конни Джонсон? — предлагает Донна.
— Кушать подано! — объявляет Крис, поднося к столу дымящуюся кастрюлю с карри.
Стол столько лет стоял неприкаянно — заваленный меню ресторанов с доставкой, старыми газетами, а порой и фотографиями с мест преступлений. А теперь — вы только посмотрите! Люди сидят вокруг него с ножами и вилками, раскладывая по тарелкам рис. Какую метаморфозу ему довелось совершить! Тем не менее Крис замечает рядом с гибискусом большую фотографию мертвого тела Саманты Барнс. Что ни говори, а некоторые вещи никогда не меняются.
— Очень вкусно, учитывая, что это овощи, — говорит Донна.
— В самом деле вкусно, — соглашается Джойс. — Рону бы точно не понравилось.
— А где он сегодня? — интересуется Патрис.
— Пошел на ароматерапию вместе с Полин, — отвечает Ибрагим.
— Значит, они снова сошлись? Эти двое будто участники реалити-шоу «Остров любви».
— В Польше «Остров любви» иногда называют «Горой любви», — вспоминает Богдан. — Там однажды кто-то замерз насмерть.
— Накладывайте еще, — говорит Крис.
Ему всегда хотелось сказать что-либо подобное. Беседа течет своим чередом, и еда в самом деле очень даже неплоха. Донна была права: догадаться, что это баклажаны, довольно трудно.
— Как продвигается дело о краже лошадей? — спрашивает Джойс.
— На сегодняшний день оно оказалось для нас самым сложным, — отвечает Донна. — Мы побывали уже буквально везде. Лошадей нигде нет.
— А где сейчас героин? Просто интересно, — говорит Крис.
— В одном безопасном месте.
— Обычно это означает ваш чайник, Джойс, — напоминает Донна.
— Для чайника героина оказалось слишком много, — признаётся Джойс. — Пришлось положить в микроволновку.
— В той же самой шкатулочке? — удивляется Богдан. — Она же грязная.
— Нет, я хорошенько ее вымыла, и она идеально подошла для разных мелочей, которые я держу под раковиной.
— Доброму вору всё впору, — говорит Ибрагим. — Крис, а вы знали, что баклажан на самом деле фрукт? А американцы называют его «яичное растение», потому что первые сорта были белого цвета и овальной формы?
— Нет, я этого не знал, — признаётся Крис.
— Я пришлю вам статью. Донна, еще мне нужно проинформировать вас о нашей схеме с Татьяной. Мне кажется, у нас произошел прорыв.
Телефоны опять издают разнообразные звуки. Пришло групповое сообщение. Крис бросает взгляд на экран. Сообщение от Рона — это картинка, на которой по непонятной причине изображена панда в шляпе. Все видят, как Ибрагим пишет ответ: «Спасибо тебе, Рон».
— А как вы сообщите всем, что героин у вас? Как установите ловушку? — спрашивает Патрис.
«Кажется, всем действительно понравилось», — думает Крис, пока течет интересная беседа. Можно ли назвать это успехом? Он считает, что можно.
— Очень просто, — отвечает Ибрагим. — Завтра я опять навещу Конни Джонсон. Расскажу ей, что мы нашли наркотики, и попрошу, чтобы она ни в коем случае не говорила этого ни одной живой душе.
— После чего мы спокойно ждем, когда она расскажет всем, — заключает Джойс. — Я бы не отказалась от еще одного глотка того вина, Патрис. Ждем и смотрим, не попытается ли кто-нибудь нас убить.
Глава 70
В этот раз Ибрагим повел себя несколько более профессионально. Он добросовестно отработал свой час с Конни — на все, как говорится, деньги. Они беседовали о боли. И о тех формах, в которых мы пытаемся ее избежать.
Перед тем как уйти, Ибрагим роняет сенсационную новость, словно бомбу.
— Вы его откопали? — не верит своим ушам Конни. — Груз на сто тысяч?
— Да, мне сказали, что он стоит сто тысяч, — кивает Ибрагим. — Сам я, к сожалению, не настолько в курсе рыночных цен, как хотелось бы.
— Какой вес? — спрашивает Конни.
— 1,2 килограмма. Если верить кухонным весам Джойс.
— 1,2 килограмма прямиком из Афганистана, — произносит Конни, уже подсчитывая в уме стоимость. — Сто десять тысяч фунтов или около того. Он неразбавленный?
— Я не знаю, — говорит Ибрагим. — Могу спросить у Полин.
— Насколько он белый?
— Он очень белый.
— Тогда, наверное, чистый, — кивает Конни. — Если правильно разбавить и расфасовать, то можно выручить примерно четыреста тысяч.
— А я думал, ты разбираешься только в кокаине, — замечает Ибрагим.
Конни хмыкает:
— Рыбак должен знать цену на картошку фри[20]. Что вы собираетесь с этим делать?
— Мы не знаем, — признаётся Ибрагим. — А что бы сделала ты?
— Я бы продала, Ибрагим, — отвечает Конни. — Я же наркоторговец.
— Ну да, — соглашается он. — Но если бы ты была на нашем месте, что бы ты сделала?
— Ибрагим, самое простое, что тут можно сделать, — обратиться в полицию. Но когда это вы, ребята, шли простым путем?
Ибрагим кивает:
— Да. Я думаю, если бы мы были уверены, что это приведет нас к убийце Калдеша, то немедленно обратились бы к властям. Но мне кажется, Джойс и Элизабет не очень-то доверяют старшему следователю Риган. Они считают, что у нас самих шансов больше.
— Вы хоть немного приблизились к разгадке? — интересуется Конни.
— Ну, Митч Максвелл и Лука Буттачи до сих пор ищут пропажу, — говорит Ибрагим. — Они выглядят чрезвычайно увлеченными.
— Вот что героин делает с людьми, — замечает Конни.
— Кроме того, убита еще и Саманта Барнс. Ее муж Гарт, кажется, в бегах. Или мертв. Хотя он не похож на тех, кто умирает, так что, скорее всего, в бегах.
— Они знают, что героин теперь у вас?
— Мы никому не говорили, — отвечает Ибрагим. — Мы очень тщательно обдумываем каждый следующий шаг.
— Ну, от меня-то точно никто ничего не услышит, — произносит Конни.
— Я на это рассчитываю, Конни, — кивает Ибрагим. — Не зря же мы доверяем друг другу?
— А могу я все же кое-что заметить? — спрашивает она. — Как профессионал своего дела?
— Конечно. Ты же знаешь, что я поощряю откровенный обмен мнениями.
— 1,2 килограмма героина — это не так уж много, — говорит Конни. — В общем и целом.
— В микроволновке Джойс он выглядит вполне солидно, — отмечает Ибрагим.
