— Следите, Игорь Денисович, следите. Провокаций в ближайшее время будет много — и на границах, и внутри страны.
Глава 29
Неделя прошла как во сне: тренировки с утра до вечера выматывали нас так сильно, что после ужина мы едва доползали до кровати. Игнатьев занимался с Милой каждый день подолгу и до полного изнеможения, в конце нам даже показалось, что Ярослав Васильевич воспринял эту подготовку как личный вызов. Натренировать за неделю пусть и талантливую, но всё же студентку подготовительного курса — это было непросто и не каждому по плечу.
Но всё же Миле было проще, чем мне — её Игнатьев хоть и заставлял заниматься на износ, но все тренировки были на физическую выносливость и изучение стихийных заклятий. А вот мне под чутким руководством Егора Андреевича пришлось по полной программе задействовать эмпатию, поэтому каждый вечер, помимо физической усталости, я ощущал полное эмоциональное истощение.
В конце дня казалось, что утром я просто не смогу встать с кровати, но благодаря Глебу мне удавалось невозможное. Сосед по комнате каждый вечер вводил меня в состояние восстановительного сна и, проснувшись утром, я ощущал себя полностью отдохнувшим и бежал на занятия полный сил.
В воскресенье мы с Милой решили пропустить завтрак и отоспаться до обеда. Однако привычка рано вставать подняла меня уже в восемь тридцать. Я взял телефон и обнаружил там сообщение от своей подруги — её биологические часы подняли раньше меня. Тут же позвонил Миле, и мы договорились не тратить драгоценное время, а вместо этого быстро позавтракать и отправиться в город.
За всё время проживания в столице мы ни разу не были в Новгородском Кремле, или как его называли местные, Детинце. Этот недочёт мы и решили исправить, надеясь, что прикосновение к истории даст нам дополнительных сил перед предстоящими поединками.
Стены и башни кремля мы рассматривали до самого обеда, после чего я пригласил Милу в кафе, решив потратить последние оставшиеся у меня деньги. Она, конечно же, не отказалась.
За обедом мы много говорили о предстоящем турнире и о нашей подготовке к нему. Мила была полна уверенности в себе и радостно сообщила, что у них с Игнатьевым есть особая тактика, благодаря которой моя девушка надеялась пройти в турнире далеко — если повезёт с жеребьёвкой, то не менее трёх раундов. Мила рассказывала о своих занятиях с Ярославом Васильевичем с таким восторгом, что я не удержался от шутки.
— Да уж, — сказал я после очередного восторженного отзыва Милы о методах Игнатьева. — Чувствую, мне уже пора ревновать.
— Ревновать? — переспросила Мила и рассмеялась на всё кафе. — Ну ты нашёл к кому ревновать. Зачем мне старый препод? Я тебя люблю.
Мила сказала, что любит меня, как бы между делом, словно высказала что-то само собой разумеющееся, о чём уже не раз говорили. И, похоже, она даже не придала особого значения сказанному, слишком уж её развеселили мои слова о ревности.
Для меня это необычное признание в любви оказалось не то чтобы неожиданными, но всё же оно застало меня врасплох. Мы ведь никогда раньше не говорили о чувствах. И нельзя сказать, что мы специально обходили эту тему, но как-то так получилось, что о любви разговор у нас не заходил.
Нам просто было хорошо вместе. Сначала мы были друзьями, потом стали любовниками, я называл Милу своей девушкой, говорил ей кучу приятных слов, но ни разу не говорил ей, что люблю её. И я не мог сам себе объяснить, почему всё сложилось именно так. Просто сложилось, и всё. И вот теперь после такого мимолётного Милиного признания в любви я немного растерялся.
А вот Мила, как мне показалось, даже не придала особого значения своим словам. Она просмеялась и продолжила рассказывать о подготовке к турниру, о том, как замечательно она тренировалась, какие заклятия выучила и как их отрабатывала.
Моя девушка была полностью увлечена своим рассказом, а вот я впервые серьёзно задумался о наших отношениях. При этом я так сильно ушёл в свои мысли, что полностью утерял нить разговора. Поняв, что в такой ситуации очень легко можно ляпнуть какую-нибудь глупость, я сказал Миле, что горжусь ей и попробовал перевести разговор на другую тему.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Хочу найти на лето какую-нибудь работу, — сказал я, воспользовавшись небольшой паузой, пока Мила пила сок. — А то придётся нам всё лето питаться в столовой академии да гулять по паркам.
— Не вижу ничего страшного, чтобы гулять по паркам, — ответила девушка. — Важно не где проводишь время, а с кем. Но идея насчёт работы хорошая. Я тоже об этом думала. Просто так бездельничать три месяца неохота. Я слышала, в ректорате можно получить список вакансий для летних подработок. В основном там, конечно, предлагают стажировки для старшекурсников, но есть варианты и для таких, как мы.
— Надо будет зайти в ректорат, — согласился я.
Мы ещё немного поболтали о работе, прикинули, кем могли бы потрудиться, потом закончили обед и вышли на залитые майским солнцем улицы столицы. На душе было очень спокойно. Необычное признание Милы в любви ко мне я уже «переварил», а предстоящий турнир меня особо не пугал. После недельных занятий с сильным наставником я совсем не боялся соревнований. Наоборот, мне было интересно, что я смогу показать, и я ждал поединков с нетерпением.
Некоторое время мы ещё погуляли по городу, а потом поехали в общежитие. Глеб в субботу после обеда поехал домой, чтобы там, у родового источника, набраться дополнительных сил перед турниром, поэтому комната была полностью в нашем с Милой распоряжении. Так как мы не были вместе неделю, а ранний отбой накануне состязаний отменять было нельзя, то тратить чересчур много времени на прогулки не стоило.
Однако, несмотря на то, что мы запланировали ранний отбой, осуществить этот план по вполне объяснимым причинам нам не удалось. Впрочем, вскочив утром в понедельник по будильнику ровно в семь часов, мы были полностью готовы к состязаниям — эмоции нас переполняли.
В первый день турнира всех освободили от занятий — это была давняя традиция Кутузовской академии. В десять утра студенты, преподаватели, сотрудники академии и специально приглашённые гости собрались на арене. Все курсы расселись вперемешку, мы с Милой и Глебом забрались на самый верх и оттуда наблюдали за происходящим.
В помещении царила атмосфера праздника, и я, как никто другой, это ощущал. Эмоции переполняли участников турнира и зрителей, и уже через несколько минут я понял: надо ставить от всего этого защиту. Иначе к началу своего поединка я мог быть уже достаточно вымотанным в эмоциональном плане.
Наставник за неделю научил меня простейшим навыкам эмпата, в том числе и стандартной защите от фоновых эмоций — тех, что не были направлены непосредственно на меня. Я собрался мыслями, настроился на контакт с Силой и призвал её. Получилось не сразу, но когда я почувствовал её поддержку, то без особых проблем поставил ментальную защиту. Теперь чужие эмоции пролетали мимо меня. Сразу стало легче, потому что даже положительные эмоции, когда их чересчур много, вызывали сильный дискомфорт и мешали сконцентрироваться.
На арену вышла ректор в сопровождении нескольких преподавателей, представителей министерства образования и комитета по контролю за использованием магии. Анна Алексеевна подняла руку, приветствуя собравшихся, дождалась тишины и обратилась к присутствующим:
— Дорогие студенты академии! Уважаемые гости! Я приветствую вас на открытии нашего ежегодного весеннего турнира! Желаю всем удачи! Пусть турнир пройдёт без эксцессов и победят сильнейшие!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
После Милютиной слова приветствия и пожелания сказали представители министерства и комитета, после чего вся эта группа под аплодисменты покинула арену, а вместо них вышел помощник ректора Пётр с молоденькой ассистенткой, видимо, старшекурсницей. Помощник ректора принёс с собой небольшой стол, на котором стояли барабан для проведения жеребьёвки и четыре коробки. Он дождался, пока наступит тишина, после чего торжественно объявил:
