Альберт не верил, что это может быть правдой. Его отец — вестник конца времен? Безумие. Но после трех лет постоянных намеков и напоминаний червь сомнения не мог не поселиться в душе принца.
Во имя чести страны и королевской династии, я не имею права сомневаться! — с жаром думал юноша. — Но если для меня лично было бы достаточно простой преданности семье и недоверчивости к слухам, то остальным нужны будут доказательства. И я должен их отыскать. Я должен выяснить, знал ли мой отец, кого принимает в ряды своей армии. Знал ли, что Мальстен Ормонт не погиб на Ста Кострах Анкорды? Какие отношения связывают его с Бенедиктом Колером? Я должен выяснить все.
Дорога по витиеватым мощеным улочкам Чены, уставленной двух-и трехэтажными каменными домами, заняла чуть меньше трех часов. Принц Альберт, скрывающийся под формой выпускника Военной Академии, изучал свой родной город, старался проникнуть в его тайны, жалея, что времени у него хватит лишь на поверхностное изучение.
И был ли тому виной малый жизненный опыт принца Альберта или и впрямь нехватка времени — за три часа он так и не смог распознать, чем живет и дышит анкордская столица. Он пытался определить, как здесь живут люди, но встречал лишь множество контрастов: попадались ему и нищие, и богачи в роскошных одеждах, и простые работяги, и люди, достаток которых он никак не мог определить по внешнему виду. Еще сложнее становилось, когда явно измученный какой-то болезнью дворянин, проезжающий мимо в своем экипаже, бросал на улицу тоскливый изможденный взгляд, а сразу за ним по дороге шел крепко сбитый пышущий здоровьем работяга с огрубевшими руками. Нищие производили впечатления больных и убогих, едва держащихся на ногах калек, но Альберт видел, что некоторые из них лишь притворяются таковыми — снимают за углом обноски, накладные культи или налепленные язвы, и вот их уже не узнать.
Чена была сложным городом, состоящим из полутонов.
Полутонов серого камня, — вздернув подбородок, подумал Альберт, восхитившись поэтичностью и красотой своей мысли.
Пока он спускался с очередного холма Чены, приближаясь к королевскому замку, справа от него показалось большое поле, разделенное на секции и усаженное лавандой, пшеницей и боги знают чем еще — принц Альберт плохо разбирался в сельском хозяйстве. Это он также считал упущением и собирался наверстать эти знания.
Вскоре он подобрался к воротам замка. Затаившись за деревьями, он около четверти часа прождал Крюгера. Наконец экипаж подъехал, принц быстро запрыгнул на положенное место и пригладил волосы.
— Наши, что искали, Ваше Высочество? — послышался оклик Крюгера.
— Я посмотрел город, как и хотел, — громко отозвался Альберт. Он не знал, услышал ли его кучер, но дальнейших вопросов не прозвучало, и принц попытался расслабиться, хотя сейчас, по мере приближения к замку по огромной парковой территории, его волнение лишь росло. Попутно он радовался, что после тренировок в Военной Академии он легко мог пройти три часа по холмистой местности и не вымотаться. Даже боли в заживающих ушибленных ребрах он почти не замечал.
Это должно доказать отцу, что моя затея — не бред, — взволнованно подумал Альберт.
Экипаж остановился, Крюгер вышел и открыл дверцу перед принцем.
— Гм… прибыли, Ваше Высочество.
— Спасибо, Крюгер.
Альберт взял вещмешок с сиденья, спрыгнул на мощеную дорожку, змеящуюся меж деревьев, и, чуть поморщившись, поднял взгляд на огромный каменный замок короля Анкорды.
Принца приветствовали стражники, слуги и посыльные. Альберт учтиво кивал каждому из них. В Академии он отвык от столь вежливого обращения и пристального внимания.
— Ваше Высочество! — любезно окликнул его чей-то голос. Альберт вздрогнул и узнал герольда Карла. — Вы уже прибыли! Как добрались?
— Прекрасно, Карл. — Альберт постарался говорить так, чтобы юношеский голос не предал его и не сорвался ненароком на полудетский перепуганный писк. — Я полон сил и очень хочу встретиться с Его Величеством как можно скорее. Извести его о моем прибытии, будь любезен.
Карл окинул Альберта критическим взглядом и неловко поджал губы.
— Ваше Высочество, если позволите, Вам следовало бы сперва позаботиться о надлежащем виде. Вы ведь только с дороги…
Альберт неприязненно покривился, вмиг ощутив себя проштрафившимся школяром.
Да будь ты хоть самим королем, школяр должен держать форму в порядке! Вычистись и заступай на внеочередное дежурство! И смой кровь с лица!
Альберт прерывисто вздохнул, вспоминая слова инструкторов, невольным движением утерев рукавом нос.
— Чтобы сыну встретиться с отцом, нужен надлежащий вид? — нервно уточнил он. Герольд несколько раз мигнул, непонимающе глядя на него.
— Чтобы встретиться с королем — нужен, — и поспешно добавил, — Ваше Высочество.
Альберт направился в свои покои, чувствуя себя почти оскорбленным.
Он отослал прочь служанок, собиравшихся помочь ему принять ванну. Девушки удалились, и до Альберта донеслись легкие смешки. Он смущенно зарделся, чувствуя себя неловким и жалким — особенно после того, как невольно отметил привлекательность дворцовых служанок, непозволительно долго задержав взгляд на их бедрах или груди.
Приняв ванну, Альберт облачился в чистую одежду, с трудом выискав среди вычурного многообразия нечто простое и неприметное.
Все-таки я совсем отвык от дворцовой жизни, — подумал он, понимая, что привыкать к ней заново вовсе не хочет.
Слуга постучался в его покои, объявив, что «Его Величество Рерих VII желает видеть Его Высочество». Альберт небрежно бросил, что скоро будет, и слуга напомнил ему, чтобы он явился в тронную залу.
О тихой семейной встрече, видимо, можно и не мечтать, — подумал принц, в который раз тяжело вздохнув. На улицах Чены он чувствовал себя свободнее, чем в королевском замке. Там, в городе, он мог быть невидимкой, нести ответственность лишь за самого себя, изучать, размышлять. Здесь, при дворе… он даже не знал, как его принимают и воспринимают ли всерьез.
Стоя у дверей в тронную залу, Альберт слушал, как герольд объявляет:
— Его Высочество принц Анкордский!
Стражники раскрыли створки резных дверей, выкрашенных в белый и голубой цвета с позолоченными узорами. Залитая светом из высоких тонких окон тронная зала являла собой огромное пространство, и дорога от резных дверей до возвышения, на котором стоял королевский трон, занимала больше минуты.
Наконец, когда Альберт, держа спину прямой, а голову чуть приподнятой, приблизился к трону, Рерих поприветствовал его:
— Здравствуй, сын! Ты возмужал в Академии. Я знал, что она пойдет тебе на пользу.
Альберт перевел взгляд с крупной фигуры отца на застывшую позади него и держащуюся в тени королеву Лиану. Хрупкая и бледнокожая, она казалась спокойной и почти безучастной. Альберт удивился, увидев мать такой — по письмам, которые она писала ему в Академию, он три года грел в сердце образ энергичной и эмоциональной женщины. Какая она на самом деле, он толком не знал: привыкнуть к ее компании в детстве, проведенном в обществе наставников и нянечек, ему не довелось.
Выходит, я ошибался. Интересно, в чем еще? — с тоской подумал Альберт.
— Обучение в Академии, безусловно, было полезным, Ваше Величество, — с почтением отозвался он. — Я не раз писал об этом в письмах.
Рерих отмахнулся, и Альберт сделал вывод, что отец не читал ни одного письма. Зато королева Лиана явно читала их все. Стало быть, то, что она добавляла в свои ответы от Рериха, было сделано без его участия.
— Вы их не читали, отец?
— Детали пересказывала мне твоя мать, — без тени стеснения ответил Рерих VII. — Говорила, что ты полюбил дисциплину и склоняешься к аскезе.
— Поражен вашей участливостью, — спокойно произнес Альберт.
Зачем ты начинаешь дерзить ему? — одернул он себя. — Тебе ведь нужно, чтобы он выслушал тебя!
— Государственные дела оставляют мало времени для отцовского участия. Когда-нибудь ты это поймешь, — назидательным тоном отозвался Рерих. — К тому же, раз ты учился дисциплине, должен был чтить и самостоятельность, разве нет?
