Он вспомнил, что за ширмой была кушетка…
Не отрываясь друг от друга, они точно в танце пересекли кабинет.
– Позволь мне раздеть тебя, – прошептал Этьен, гадая, что будет делать, если девушка ответит “нет”, но она только кивнула и сама принялась расстегивать его рубашку. Пальцы дрожали. Кажется, несколько пуговиц оборвалось и со стуком упало на пол, но этого никто не заметил.
– Фран…
От хриплого шепота тело скрутило сладкой судорогой. Дыхание перехватывало и казалось, что ей вот-вот не хватит воздуха. Сладкие до боли прикосновения будоражили плоть. Франсуаза выгибалась им навстречу, требуя еще и еще.
– Фран… моя Фран…
Слишком распаленная желанием, она почти не ощутила боль. Только в миг, когда Этьен замер, распахнула свои огромные, потемневшие от страсти глаза, подалась навстречу, ощущая себя единым целым с Этьеном, ловя губами каждый его вздох, каждый стон наслаждения.
Миг, яркая вспышка перед глазами, и мир вокруг перестал существовать.
Глава 29
Когда Франсуаза пришла в себя, то обнаружила, что лежит на кушетке, накрытая мужской рубашкой. Тонкая ткань все еще хранила запах Этьена. Девушка потерлась об нее щекой и встала. За неимением халата накинула рубашку на себя и вышла из-за ширмы. Одетый в одни брюки Этьен сидел в кресле и задумчиво смотрел на розовеющее небо. Бонни прикорнул на соседнем кресле, положив голову на подлокотник, пес делал вид, что спит, хотя настороженно поднятые уши выдавали его.
Услышав звуки шагов, Этьен вздрогнул и повернул голову.
– Проснулась?
Он окинул Фоансуазу жадным взглядом.
– Замерзла, – она обхватила себя руками.
– Иди сюда, – он обнял ее, снова опустился в кресло, вынуждая сесть к нему на колени.
– О чем ты думал? – она склонила голову на плечо Этьена, прикрыла глаза, наслаждаясь теплом его тела.
– Сейчас или этой ночью? – с горькой иронией осведомился полисмаг.
– Опять самобичевание? – хмыкнула девушка.
Этьен только пожал плечами.
– Не совсем, но я близок к этому.
Он откинулся на спинку кресла, но рук не разжал.
– Вот как?
– Ты заслуживаешь большего, чем ночь на кушетке в объятиях полисмага, разыскиваемого по подозрению в убийстве.
– Неужели? – Франсуаза провела ладонью по его щеке, отросшая за несколько дней щетина щекотала кожу. – Знаешь, мне кажется, глупо сожалеть о том, что уже произошло, Этьен.
– Послушай, – Этьен перехватил ее руку и прижал к губам. – Я сожалею ни о том, что произошло этой ночью, а о том, что случилось раньше. Де Гра настроен слишком решительно. Не думаю, что он просто так откажется от своих обвинений.
– Значит, нам нужно снять их.
– Нам? – Этьен изогнул бровь.
– Считаешь, что женщина не может раскрыть преступление?
– Считаю, что и так достаточно натворил, и не хочу подвергать тебя опасности, – отрезал Этьен и поднял руку, прерывая готовые сорваться с губ девушки возражения. – И это не обсуждается!
Он помолчал и добавил чуть тише.
– Прошу, не рискуй понапрасну, я с ума сойду, если ты опять окажешься в руках полисмагов.
Франсуаза вздохнула.
– Хорошо, но это не значит, что я не могу размышлять об этом деле.
В глазах Этьена мелькнул лукавый огонек.
– Конечно.
Его рука скользнула по спине девушки к самому краю рубашки.
– Этьен, – выдохнула Франсуаза. – Что…
– Ты размышляй, размышляй, – его пальцы пробежались по самому краю ткани, задевая кожу.
От этих едва ощутимых прикосновений по телу пробежали жаркие искорки.
– Ты… специально? – девушка прикусила губу, чтобы сдержать стон. Предвкушение заставляло голову кружиться, и слова давались с трудом
– Ага, – рука полисмага переместилась на внутреннюю поверхность бедра.
Франсуаза почувствовала, как ее снова охватывает желание.
– Я тебе это еще припомню, – выдохнула она, прямо мужчине в губы.
Он усмехнулся и приподнял ее, усаживая лицом к себе. Глаза Франсуазы потемнели от страсти, а тонкая ткань рубашки лишь подчеркивала отвердевшие темные соски.
– Обязательно отомсти мне, – попросил Этьен подавая бедра вперед и прижимая девушку к себе так, чтобы она чувствовала его напряженное тело.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вопреки его опасениям Франсуаза не смутилась, только мотнула головой, откидывая упавшие на лицо волосы. Она улыбнулась, и ослепленный этой улыбкой Этьен на секунду прикрыл глаза. В этот момент она коснулась его.
Неумело и пока еще неловко провела ладонью по груди, по плоскому рельефному животу, спускаясь все ниже к поясу брюк. Этьен прикусил губу. Прикосновения будоражили. Хотелось схватить ее, опрокинуть в кресло и овладеть, вколачиваясь в податливое тело.
Пытаясь хоть немного сохранить разум, он до боли в пальцах вцепился в подлокотники. От охватившего его желания перед глазами плясали цветные мушки, а солоноватый вкус подсказал, что он закусил губу до крови.
– Что-то не так? – Франсуаза отстранилась и внимательно смотрела на него.
– Нет, – язык еле ворочался. – Продолжай.
– Этьен!
Он с трудом открыл глаза.
– Это и есть твоя месть? – отрывисто поинтересовался он. – Заставить меня сгорать от желания?
– А ты сгораешь?
– Да.
Франсуаза снова наклонилась к нему, рубашка коснулась разгоряченной кожи.
– Докажи мне, – прошептала она.
Это было последней каплей. Не в силах больше сдерживаться, полисмаг схватил девушку и приподнял, одновременно подаваясь вперед. Все-таки Франсуаза справилась с застежкой.
Скидывать одежду Этьен не стал, рывком усадил девушку на себя, подался вперед, резким движениями входя в нее.
Остатков самообладания едва хватило для того, чтобы дождаться, пока она выгнется в экстазе, после чего и самому получить долгожданную разрядку.
Потом они долго сидели, осознавая случившееся. Франсуаза прижалась к груди полисмага, рубашка, которая осталась на ней, намокла от пота.
Этьен задумчиво гладил ее по голове, пропуская сквозь пальцы золотистые пряди.
– Все должно было быть не так, – прошептал он.
Девушка подняла голову и встретилась с ним взглядом.
– Неужели ты планировал пышную свадьбу, белое платье, фату, флер д’оранж и радостные поздравления родных?
Он кивнул. Франсуаза пожала плечами:
– Извини, что разочаровываю, но вряд ли ты найдешь белое платье на свою фигуру.
– Что? – он ошеломленно моргнул.
– Платье. Вообще-то странные мысли для мужчины, но… – она взвизгнула, на теле заплясали искорки. – Этьен!
– Издеваешься? – осведомился он, зло прищуривая глаза. С пальцев сорвалась очередная порция магии, переливающейся радугой рассыпавшись по белоснежной коже девушки.
– Щекотно! – пожаловалась она, потирая плечи руками.
– Так тебе и надо! – ухмыльнулся полисмаг.
– Жестокий, – обеими ладонями она оттолкнулась от него и встала.
Этьен вытянул руки, все еще удерживая девушку в объятиях. Сейчас в рассветных лучах,с распущенными волосами она казалась ему принцессой из сказки. Франсуаза украдкой зевнула, и он опять ощутил укол совести.
– Поспи хоть немного, – посоветовал он, с сожалением разжимая руки.
– А ты?
Он покачал головой:
– Вряд ли.
– Займешься самобичеванием?
Этьен пожал плечами:
– Предпочту поразмышлять, как выпутаться из этого с наименьшими потерями.
– Найти настоящего убийцу? – она присела на подлокотник и наклонила голову набок, испытующе глядя на полисмага. Он усмехнулся:
– Иди спи.
Франсуаза хотела возразить, что она легко может обойтись без сна, но вместо этого опять зевнула. Томная истома охватывала тело, и ей действительно хотелось прилечь, и хотя бы на несколько мгновений закрыть глаза.
– Ладно, но разбуди меня, если вдруг придумаешь что-то интересное! – предупредила она, скрываясь за ширмой.
Этьен слышал, как она ворочалась, устраиваясь поудобнее. Выждав, пока девушка притихнет, он встал и натянул брюки, оставшиеся болтаться на щиколотках. Выпрямляясь, полисмаг встретился взглядом с Бонни, выглядывавшем из-под стола.
