вместе ходили ужинать. Детей у нас не было – хотя бы эти трудности нас миновали.
Селена покивала. Вероятно, он все же понимал ее.
– Но я был в ярости, – признался он. – Загнал ее поглубже – и все же… Черт возьми, даже я не мог удержаться от страшных помыслов. О ней. О парне, с которым она была.
Она поняла, к чему он клонит, но промолчала. Только сильнее вжалась в подушки дивана, увеличивая разделяющее их расстояние.
– Неужели вы сами не воображали, как разделываетесь с Женевой? – поинтересовался он, не дождавшись от нее никакой реакции.
Она ждала подобного вопроса – но он все равно потряс ее до глубины души.
– Это вы так шутите, да?
Он снова потянулся к папке, лежавшей на журнальном столике, – именно из нее он в самом начале разговора достал распечатанную переписку Грэма и Женевы. На этот раз он выудил оттуда несколько фотографий и передал их Селене. Она просмотрела зернистые кадры, снятые на «рыбий глаз» – очевидно, полиция получила изображения с камер соседских дверных звонков. На фото был запечатлен ее дом и Женева, направляющаяся к своей машине.
Она выглядела такой маленькой, юной – почти подростком. Шла ссутулившись, лицо казалось осунувшимся и печальным. На первом кадре она шагала прочь от дома Селены. На следующем была запечатлена уже перед соседским коттеджем. Она потянулась к дверце машины, но затем передумала и обернулась – что-то явно привлекло ее внимание. Вечерний свет был тусклым, деревья и кустарники сильно загораживали обзор – камеры были предназначены для наблюдения за крыльцом, не за улицей.
На последнем снимке появилась вторая фигура. Она шла вверх по улице – прямо посередине дороги. Черная куртка, бейсболка, джинсы, ботинки. Картинка начинала складываться. Лица видно не было, но что-то в осанке загадочной фигуры показалось Селене странно знакомым.
«Нет, – подумала она. – Быть не может».
– Есть предположения, кто бы это мог быть?
Она склонилась над фотографией, сердце бешено колотилось. Определить пол по настолько зернистому и нечеткому изображению было трудно. Снимков с других ракурсов найти, очевидно, не удалось.
Она пролистала фотографии еще раз.
– Больше у нас ничего нет. Потом они просто исчезают.
– Это… женщина? – спросила Селена.
– Худая, небольшого роста – вероятно, – согласился Кроу.
Руки незнакомка держала в карманах. Выглядела она расслабленной и непринужденной.
– Как-то очень спокойно она идет на дело, не находите? Не похожа на злостную похитительницу.
– Похитительницу? – заинтересовался и даже как будто удивился он.
– Ну, вы же и сами на это ставите? Думаете, что Женеву насильно схватили и куда-то уволокли. Ищете дома подальше от чужих глаз. Вам ведь даже в голову не приходит, что она могла сбежать с очередным неверным мужем работающей мамы.
– Вы злитесь, – заметил он.
Она положила фотографии на журнальный столик.
«В поезде я встретила одну женщину, – чуть не ляпнула она. – Мы разговорились. Я взяла и выложила ей всю правду о муже – до сих пор не понимаю, какая муха меня укусила. И чем дальше – тем страннее развиваются события. Не могу выкинуть из головы ее вопрос: мечтала ли я когда-нибудь о том, чтобы проблемы разрешились сами собой? А потом она стала писать мне. И я решила с ней встретиться – ума не приложу зачем. Возможно, потому что она слишком много знает. А еще она любит заниматься – как она сказала? – “архитектурой решений”. Так, может быть, на последнем снимке она?»
Но Селена промолчала.
Потому что… все это казалось таким подозрительным. Каждая их встреча – в поезде, в баре – была окутана темной дымкой тайны. И скреплена негласным договором: Марта будет молчать – пока не заговорит Селена. Ведь так?.. Правда, секретов, которые Селена хотела сохранить, уже не осталось. Измена мужа, исчезновение няни – вся ее вдребезги разбитая жизнь – станут, если еще не стали, новостью номер один. Ее будут обсуждать в школах, в теннисных клубах, на футбольных тренировках. Такие истории, непристойные, загадочные, всегда привлекали внимание: о няне, которую доверчивая жена впустила в свой дом, не предполагая, что та тут же полезет в постель к ее мужу, о чужой разрушенной жизни. О глупой женщине, решившей совмещать работу и материнство.
Если на улице к Женеве и правда подошла Марта – как можно было это трактовать?
– Вы узнаете этого человека? – не отступался детектив Кроу.
Она снова наклонилась к фотографии. На самом деле это мог быть кто угодно. Невысокий молодой человек, крупный подросток. Стройная миниатюрная Элиза Такер, у которой были свои счеты с Женевой, – правда, Селена с трудом представляла себе покладистую маму двоих детей, решившую прямо на улице скрутить нерадивую няньку.
– Нет, – наконец ответила она. – Понятия не имею.
– Женева вам о ком-нибудь рассказывала? Кто-нибудь беспокоил ее? Может быть, преследовал?
Он уже спрашивал об этом раньше.
– Нет. Но, памятуя ее привычку спать со своими работодателями, а затем шантажировать их, смею предположить, что пару недоброжелателей она нажить успела.
Телефон зазвонил. На этот раз на экране высветился номер ее матери. Она спросила разрешения ответить – Кроу кивнул.
– Да, мам. – Она взяла трубку.
– Это я, – устало пробурчал Оливер.
– Здравствуй, дорогой. – Она вздохнула. – Как дела в школе?
– Мама, ты обещала ответить. Можно мне домой?
– Милый, я перезвоню, ладно? Потерпи. Я скоро приеду.
Оливер начал было протестовать, но она перебила его:
– Я люблю тебя, Оливер. Просто потерпи.
Она положила трубку, почувствовав очередной укол вины. На телефон тут же прилетело еще одно сообщение, но она, не обращая внимания на настойчивые звуковые уведомления, убрала его в карман. Она решила отвечать только маме и детям. Всем остальным придется подождать.
– Как вам известно, Эрик Такер заявляет, что Женева Марксон его шантажировала, – заговорил детектив Кроу, и Селена снова переключилась на их беседу. – Что он купил ей машину в обмен на обещание держать язык за зубами.
– Допустим. – Селена знала, но все еще не могла до конца в это поверить. Милая, услужливая Женева. Оказавшаяся «озорной нянькой».
– А как насчет вас? – подошел к сути детектив Кроу. – С ваших счетов пропадали крупные суммы денег? Возможно, муж совершал какие-то бесполезные, на ваш взгляд, покупки?
Селена чуть не рассмеялась. Все счета были в ее руках: она распределяла бюджет, встречалась с финансовыми консультантами, откладывала деньги на обучение детей, занималась пенсионными сбережениями. Грэм не хотел во все это вникать. Все их траты мгновенно отображались в приложении для ведения бюджета. Мать научила ее не быть женщиной, ничего не смыслящей в деньгах.
Если Женева собиралась шантажировать Грэма, что ж, она здорово просчиталась.
– Нет. Ничего подобного.
– Вы управляете всеми счетами? Ко всем
