— При низкой котировке на бирже Лев Григорьевич готов дать за них — сколько запросите! И еще гарантирует, что не допустит банкротства!
Заявка была настолько же заманчива, насколько и непонятна. Казаков как всегда снял, протер очки и, проницательно глядя на юриста, потребовал:
— Говорите прямо: в чем его заинтересованность — иначе у нас продолжения разговора не будет!
— Вы уж очень круто ставите вопрос, — замялся юрист. — Разве в вашем положении не следует ухватиться за это? Ну ладно, раз так, открою секрет: это будет свадебный подарок шефа его будущей жене.
Петру сразу стало все ясно. «Значит, Даша решилась-таки за него выйти, — с горечью подумал он. — Продает себя, дурочка, думая мне помочь… Жаль! Но пусть будет то, что будет».
Однако Казакова не устроила недоговоренность:
— Ваше объяснение слишком туманно, и я отказываюсь дальше обсуждать этот вопрос. Тем более, что контрольный пакет уже продан.
— Кому же? — быстро спросил юрист.
— Одесскому «Союзу промышленников». Заправляет им некто Резник.
— Этого мне вполне достаточно! Спасибо вам, уважаемый Виктор Иванович! — удовлетворенно произнес посланец олигарха. — Шеф будет вам признателен!
Он убрал в кейс свою доверенность и, протянув вторую бумагу Петру, почтительным тоном, но со скрытой иронией, пояснил:
— А сей документ — это тщательно подготовленное моими специалистами по бракоразводным делам ваше письменное согласие на расторжение брака с гражданкой Волошиной. По-моему, особенных комментариев он не требует, — и остро взглянув, добавил: — Если, конечно, вы не передумали…
Было заметно, что он старается скрыть волнение, но Петр его успокоил:
— Нет, решения своего я не меняю.
И, приняв от юриста услужливо протянутую ручку, размашисто подписал отречение от своего счастья.
* * *
На лимузине концерна, приняв бразды правления от Петра, теперь разъезжал Казаков, но водителем по-прежнему оставался Голенко. Уверенный в его причастности к афере с хищением денег, новый шеф уволил бы Дмитрия, но Петр категорически этому воспротивился:
— Не делай этого, Витя, если дорожишь нашей дружбой! Я Митьку сюда притащил, и его вина не доказана! — попросил он, передав дела, но по жестким ноткам в его голосе Казаков понял, что с заменой водителя лучше повременить.
И в аэропорт Домодедово к ночному рейсу вместе со своим новым шефом Петра вез Голенко. Естественно, Казаков не жаловал своего личного водителя, но держался с ним корректно, обходясь короткими указаниями. По надутой физиономии Дмитрия было видно, что это унижает его самолюбие. «Может, сам уйдет, и не придется из-за мерзавца с Петей ссориться, — видя его недовольство, понадеялся было Виктор, но Голенко — непонятно почему — упорно держался за свое место. Вот и сейчас, нахмурив брови, он молча вел машину, не вмешиваясь в их разговор, и лишь бросая искоса злобные взгляды.
— Ты не слишком шпыняй тут Митьку, — заметив это, попросил друга Петр и почти шепотом добавил: — Ведь твои подозрения пока не подтвердились и, слава Богу, надеюсь, никогда и не подтвердятся.
Он достал из кармана бумагу и, передавая Казакову, сказал:
— Забыл отдать тебе в офисе. Это — доверенность на твое имя. Я заготовил ее еще позавчера, когда рассорился с родителями, а стариков лишней заботой загружать не хочу.
— Какие-то остались дела, Петя? — Виктор, даже не взглянув, убрал бумагу в кейс, лежавший рядом с ним на сидении.
— Я еще до продажи акций решил загнать кое-какое имущество. Карман-то у меня пустой. Но это дело тягучее, и оттуда вести переговоры с покупателями, как понимаешь, мне не с руки.
Казаков сделал кислую мину, но согласно кивнул:
— Ладно. Хоть у меня дел — свыше головы.
— Знаю, Витя, да больше попросить сейчас некого, — извиняющимся тоном, объяснил другу Петр.
Они уже подъехали к аэровокзалу. Голенко достал чемодан из багажника и, опустив голову, хмуро сказал Петру:
— Вот как хреново получилось! Даже подумать не мог… — с фальшивым сожалением повысил он голос, — чтобы ты, Петя, с такой высоты свалился! Видишь, что делает судьба? Не одного меня бьет!
— Ладно, не причитай! Рано меня оплакивать! — перебил его Петр и, принимая из его рук чемодан, на прощанье пожелал другу детства: — Ты только тут, Митька, не дури! Без меня заступиться за тебя будет некому!
Он пожал подлецу руку и, поддавшись порыву, крепко обнял. Если бы Петр мог видеть огоньки злобного торжества в этих черных навыкате глазах, его дружеские чувства сразу бы угасли. Но их заметил Казаков и холодно приказал своему водителю:
— Оставайтесь, Голенко, здесь, при машине! Я провожу один. Времени еще много, и нам надо поговорить о делах.
Они с Петром вошли в здание аэровокзала. Регистрация еще не начиналась и, чтобы скоротать время, друзья расположились за стойкой бара. Казаков заказал шампанское и, подняв бокал с игристым напитком, с искренним сожалением сказал:
— Мне будет очень недоставать тебя, Петя! Да что говорить — всем нам тебя будет здесь не хватать. Пью за твое скорейшее возвращение!
И видя, что его друг с безнадежным видом отставил бокал, горячо добавил:
— А я считаю: теперь это реально! Если контрольный пакет акций вернется в вашу семью, то есть, прости, — поспешно поправился он, заметив болезненную гримасу на лице друга, — если они будут принадлежать Даше…
Но Петр уже проглотил эту «горькую пилюлю» и тоже поднял свой бокал:
— Давай лучше выпьем за нашу крепкую дружбу, Витя, которая одна и поддерживает меня в эту минуту. Мне жаль расставаться с тобой, с любимым делом, да и с родными, хоть все они на меня сейчас злятся. Не знаю — когда, но я еще вернусь!
Глава 14
В одиночестве
Рейс Петра задержали «по техническим причинам», и самолет прибыл в Барнаул лишь под утро. На Алтае стояла чудесная погода. Все утопало в снегу, и он искрился в лучах восходящего солнца. Было морозно, но это лишь придавало бодрости. Яневичи встретили его тепло, но явно обрадовались, когда Петр сказал, что забронировал номер в гостинице. По случаю встречи Раиса Васильевна угостила его своим «фирменным» блюдом — сибирскими пельменями и, когда традиционно выпили за встречу и здоровье, хозяин перешел к делу.
— Как я понял из твоего письма, Петя, ты рассчитываешь на должность руководителя геологоразведки. Не так ли? — осторожно спросил Яневич и, глядя куда-то в сторону, добавил: — Но она у нас не вакантна — ее занимает хороший специалист, который справляется со своими обязанностями.
