Через сорванную с поршней заслонку в салон внесся вихрь бензиновой гари, мелких крупиц грунта и пластиковых осколков. Мы закашлялись, на зубах скрипнул песок.
Я, щурясь и отплевываясь, обернулся. Из-за караулки медленно появился клацающий манипулятор «Сентри», а затем и остальной силуэт шагающего робота, зловеще подсвеченный выглянувшим солнцем.
Очко мое, братцы, не то чтобы на минус сжалось, оно вообще устремилось к размерам геометрической точки. Ситуация складывалась — хуже некуда: без пандусной заслонки нам грозила полная и окончательная хана. Пилоту «Сентри» даже патроны больше не требовалось тратить; ему достаточно было подождать, пока сегменты моста окончательно поднимутся, отрезая нам путь к отступлению, и вжарить разок-другой из огнемета.
Эффект наверняка получится такой же, как если бы автогеном выжигать устрицу из раковины: одни угольки останутся да зловоние.
Половинки моста уже начали подниматься и расходиться. И Лата прекрасно это видела. Но, несмотря ни на что, она не затормозила, а, наоборот, вдавила педаль акселератора в пол, выжимая из машины все ресурсы мощности. В двигателе что-то захлопало, из-под стыков в стене кабины повалил дым, и заискрило, чуть не ослепив меня. Но катер стал набирать скорость.
Что ж, тоже верно. Негоже помирать уныло, как говно в зимнем пруду.
Через несколько тягучих мгновений мы оказались на огневой линии орудий «Сентри», но пилот выстрелил не сразу. Видимо, его привела в некое замешательство не совсем адекватная реакция Латы на ситуацию, в которой люди, как правило, признают поражение и смиряются с неминуемой гибелью. Эти доли секунды и спасли наши бесценные тела.
В момент страшного залпа из огнеметов наш катер уже влетел на поднимающуюся часть моста, как на трамплин. Оранжевые буруны пламени лизнули асфальт, едва не дотянувшись до кормы, и обессиленно откатились. Мимоходом пилот «Сентри» чуть было не спалил своего же соклановца, который еле успел сигануть обратно в караулку.
Дохнуло жаром. «Ураган» мотнуло, словно щепку в бурном потоке, мы подскочили в креслах, ударившись темечками о потолок. В глазах потемнело, но адская боль в прикушенной щеке не дала организму поблажки, и я не потерял сознание. Прострелило аж до копчика.
Стрелка спидометра упала направо и уперлась в отметку «100». Для машины на воздушной подушке это была сумасшедшая скорость, которую могли развивать разве что водилы-самоубийцы.
— Йопт… — Я вцепился в приборную панель, зарекаясь ездить с этой камикадзе не пристегнутым. — Шмотри ж, куда несешься!
— Держи-и-ись! — совсем по-девчоночьи завизжала Лата и потянула руль на себя изо всех сил.
«Ураган» с воем задрал морду, выдув из носовых нагнетателей горячие потоки воздуха, один задний ходовик задымил, и турбина взорвалась, отправляя нас в практически неконтролируемый штопор над разверзнутыми сегментами моста. Сквозь оглушительный грохот я расслышал свист рикошетящих пуль, которые уже не могли причинить нам вреда, ибо даже касательные их траектории пролегали далеко от нашей крутящейся машины. В калейдоскопе мелькнувшей за треснувшим стеклом панорамы я успел различить темное полотно воды, летящую опору парапета, которую мы своротили в последний момент, и стремительно приближающийся противоположный край моста.
Дотянем — не дотянем?
Гадать долго не пришлось. Днище катера заскрежетало по наклонной плоскости с таким противным звуком, что аж ногти на ногах заболели. Нижние нагнетали уже вышли из строя, поэтому наш «Ураган» просто ВОЛОКЛО под действием чудовищной инерции. Через несколько метров мы юзом ушли в сторону и чиркнули бортом по опоре, снеся с бетонного столба кронштейн, на котором был укреплен подъемный трос. Катер развернуло кормой вперед, и в салон полетел мусор. Мы черпанули грунт, как совком. Если бы не надежные кресла — нас бы с Датой пульнуло над Лиманском, как из катапульты. А так ничего: только в спинку вдавило, словно летчиков-истребителей на вираже.
Я второй раз прикусил щеку и крепко приложился затылком о подголовник. От полученной недавно контузии в голове вновь зашумело, а перед глазами запрыгали разноцветные чертики. Весело-то как…
Вроде бы остановились. Я поморгал, приходя в себя и пытаясь сориентироваться.
Катер накренился на левый борт и увяз в кювете, возле старых гаражей, рядком стоящих вдоль улицы. Несмотря на резкое торможение, нас все же довольно далеко утащило от моста. Из-за сильного крена все незакрепленные вещи в кабине ссыпались к дверце. Сам же я навис над Латой, будто пиндостанский орлан, пикирующий на ближневосточного суриката.
Наверное, со стороны это выглядело забавно.
— Цел? — тряхнув головой, спросила девушка.
— Бывало хуже. У тебя права-то есть?
— Я почти сдала на универских курсах, — виновато пожала она плечами, выкарабкиваясь из кресла. — Практический экзамен оставался.
— Бесподобный результат получился бы, — пробубнил я, морщась и трогая языком прикушенную щеку. — Инструктор был бы в восторге.
— Не умничай, — оскорбилась Лата. — Я твою фонящую задницу спасла, между прочим.
— Жду не дождусь, когда осерчавшие «монолитовские» боевики заглянут к нам и разубедят тебя в столь опрометчивых выводах.
— He нравится — не ешь, — невпопад ответила она. — Я тут сидеть и ждать «монолитовцев» не собираюсь.
— Твоими бы устами да консервов зачерпнуть.
Я помог девушке перебраться в задний отсек, где картина катастрофы была всеобъемлющей. Мы осторожно переступили через битое стекло, развороченные пулями контейнеры, осколки панелей с острыми краями и подобрались к уцелевшим ящикам, встроенным под сиденья.
— Бери только самое необходимое, — скомандовал я, извлекая защитный костюм и укороченный «калаш». — Оружие, патроны, защиту, еду, горючее. Далеко до локации с артефактом?
— Рукой подать, но…
— Что «но»?
— Скоро будет выброс, я уже говорила твоим приятелям. Нам нужно подобрать цацку и схорониться в подвале.
Я прислушался. Со стороны моста доносились команды и ухающие звуки топчущегося «Сентри». Раздавались щелчки и клацанье. Подъемный механизм, кажется, снова включили, и сегменты стали сходиться.
— Если мы через минуту не уберемся, то никакой выброс нам уже будет не страшен. И так повезло, что здесь никого из охраны не оказалось.
— Подержи-ка рюкзак…
Мы быстро уложились, я осторожно выглянул из-за поцарапанного борта «Урагана». И не зря. Следы нашей деятельности заслуживали того, чтобы на них полюбоваться. Перекореженный парапет моста неровными чугунными фестонами свисал над туманными водами речушки. На противоположном берегу замер в боевой готовности «Сентри», пилот которого ждал, когда путь будет свободен, чтобы догнать ускользнувшую добычу. Вокруг караулки собрались несколько облаченных в штурмовые костюмы сектантов и молча смотрели на нас.
То ли у них не было снайпера, то ли они собирались нас захватить живьем.
Ага, размечтались, касатики.
Я извлек из-под обломков свою «Орду» и ввел на панели код, активирующий резервную систему. «Гаусс-режим активен. Зарядка 16 %. 1 снаряд» — услужливо высветилось на экране. Должно хватить.
— Что ты задумал?
— Немного усложню ребус этим архаровцам.
Я присел на колено, хорошенько прицелился и плавно нажал на спуск. Катушка разрядилась, над ухом громко хлопнуло, и пуля с воем ушла в цель. «Монолитовцы» заблаговременно попадали наземь, но зря напрягались: стрелял я не по ним — много чести единственный патрон на этих религиозных самородков тратить.
Точным выстрелом я окончательно снес крепеж троса на опоре, который мы уже повредили боковиной катера при феерическом прыжке. Сверхзвуковой снаряд лишил балку доброй половины бетонного наполнителя и арматуры, скобы раскрылись, и края лопнувшего троса со звоном разлетелись в разные стороны.
Сегмент еще секунду продолжал плавно опускаться, и мне уже начало казаться, что отличная задумка провалилась. Ан нет. С немыслимым скрежетом плиты и несущие двутавры вместе с дорожным полотном перекосило. Один край завалился, прогнувшись вниз, словно уголок платочка из нагрудного кармана пиджака. Бамц-ба-бамц. Впрочем, чему тут удивляться? Стоило ожидать, что качественные характеристики подъемника оставляли желать лучшего, а должными пределами прочности инженеры пренебрегли, стараясь сэкономить на стройматериалах. Возводилось-то все наспех, да и постоянные стычки группировок с сопутствующими взрывами и обстрелами явно не прибавляли конструкции надежности.
Когда «монолитовцы» отреагировали и подняли рожи, челюсти у них, по всей видимости, отвалились. Половина моста рухнула в воду, утянув за собой обе опоры и надолго парализовав транспортное сообщение между Ли майском и Рыжим Лесом.
