Если обледенение дойдет до головы, его не обратишь вспять, а если всё же успеешь – без последствий это не пройдет. Обычно не так заметно, но правая часть моего лица осталась «заморожена».
– Так значит ты и правда Сурт… – рассеяно произнес Дай, взъерошив волосы на затылке. – Я не…
– Так себе их представлял, – закончила за него Лилит и надменно хмыкнула. – Ты ожидал увидеть синекожего упыря с красными глазами? Даже не думай сравнивать меня с этими безмозглыми вампирами. Их волнует лишь жажда крови.
Она вальяжно закинула ноги на стол. Замки сапог грозно грохнули о дерево, Дай только и успел схватить стакан с водой, прежде чем она его опрокинула.
– Ну, разве вы не похожи, – ехидно проворковал Дай. Хотел поддеть её. Что вышло: девчонка засверлила его яростным взглядом.
– Уж прости, что отведала твоей кровушки. Сам дурак, – Лилит насмешливо вздернула нос. – Я ведь предупреждала.
– Ты так предупреждала, что я решил, что это прозвище! – вспыхнул Дай. – Я вообще сначала подумал, что ты беглая аристократка. Вся такая белокожая и темноволосая, даже глаза чёрные! Не похищенная ли ты? Но нет. Ты оказалась невоспитанной грубиянкой, да ещё и наемницей, и воровкой. А я ещё думал: помощь тебе нужна…
– Сдалась мне твоя помощь, – начала было она, но осеклась, поймав его предупреждающий взгляд.
– Вчера тебе нужна была помощь, – гневно вставил он, взглянув на неё сверху вниз. – Могла бы нормально попросить.
Лилит стыдливо зажевала губу, отведя глаза на окно.
– Я всегда хотел помочь Суртам, – спокойно продолжил он, глядя на проносящуюся за окном пустыню с редкими голыми колючками. – Я не считаю их монстрами. У меня даже была теория, что «обледенение» – не какое-то там проклятье, а обычная болезнь. А если это болезнь – её можно вылечить. Сурты такие же люди, только больные.
Лилит удивленно вскинула брови и тут… громко прыснула.
– Знаешь, – сквозь смех пропыхтела она, – сентиментальность не красит мужчин.
Даймонд набычился. Вечно бледное лицо побагровело от возмущения.
Да что он так распинается перед этой глупой девчонкой! Она всё равно ничего не оценит.
Он скрестил руки на груди и, нахмурив брови, прикрыл глаза, лишь бы её не видеть. А про себя безостановочно повторял: «Спокойствие. Это просто девчонка! Нечего вестись на её глупые шуточки».
– Не спи, крашеный, замёрзнешь! – совсем близко раздался насмешливый голос.
– Чёртова Каштанка! – не выдержал он, вскочил с места и чуть носом не столкнулся с ней. Лилит бесшумно встала с койки, пока он сидел с закрытыми глазами, и протянула пальцы к его волосам. Но сейчас чуть не повалилась обратно.
Их глаза встретились, Лилит сглотнула и сделала несколько проворных шагов назад, к двери. Дай неотступно шёл за ней.
– Куда это ты собралась? – Он протянул к ней руку, и она, неосознанно прикрывая левый бок, уперлась в стену.
Это движение не укрылось от него. Даймонд тревожно нахмурился.
Лилит раздраженно дернула губой: поняла свою оплошность.
– Не твоё дело, – процедила она, накрыв бок рукой.
– Это я тебя… вчера?.. – растеряно начал Дай. – Покажи!
– Не твоё дело, – резче повторила она, вжимаясь в стену всё сильнее.
Он, наконец, понял, как ему стоит вести себя с ней.
Дай бесцеремонно схватил за край её рубашку и задрал вверх. Она не надела корсет, похоже, бок и вправду сильно саднил.
Лилит задохнулась от возмущения.
Юноша провел свободной рукой по синим овалам. Один ближе к животу и четыре – к позвоночнику. Да. Перестарался.
Девчонка зашипела, сбросив его руку. Чёрные глаза так и сверкали ненавистью.
– Разве у Сурта нет быстрой регенерации?
– Есть, но и она не всесильна, – раздраженно выплюнула Лилит. – Легкие царапины исцеляются полностью в течение получаса, но вот более сильные травмы требуют больше времени. Особенно синяки. Эти пройдут уже скоро.
Дай ей не поверил.
Похоже, скорость регенерации зависела не только от степени тяжести раны, но и от места её нахождения. Область живота – довольно чувствительное место. Рана на нем болезненная и проблемная.
Дай сочувственно взглянул на неё.
– Не смей жалеть меня, Дай, – процедила она, глядя на него исподлобья. – Жалость для слабаков, а я себя к таковым не отношу.
Лилит схватилась за дверную ручку и хотела рвануть в строну, но Дай перехватил её запястье.
– Куда ты?
– Теперь ты меня и в туалет решил за ручку водить? Может, тогда в одной кабинке запремся, а? – Она жёстко оскалилась, насмешливо вздёрнув брови.
Дай отшатнулся, и Лилит выскочила вон, хлопнув ездящей дверцей.
– Дурочка… – прошептал он, припав лбом к холодному металлу двери.
Ⅱ
– Дурак! Ну, дурак, – бухтела Лилит возясь с пряжкой ремня. Язычок никак не попадал в отверстие. Пальцы от чего-то дрожали.
Кто-то начал стучать в хлипкий металлический пласт, называемый дверью. Замок заскрипел.
– Чтоб тебя!.. – тихо чертыхнулась девчонка. Ремешок в её руках жалобно звенел. – Твоя доброта ещё сведёт тебя в могилу, дурак. А может я дура, если это трогает меня… Не смей… – прошептала она, стиснув рубашку на груди. – Не тронь моё сердце.
Пока она не испытывает чувств, люди, её окружающие, не пострадают. Проклятье не упадет на Дая, пока она потребительски относится к нему, а он не видит в ней души. Лишь маска. Лилит решила, что так будет лучше всем. Дай оказался неплохим человеком, а потому она должна продолжать отталкивать его.
Только бы добраться до столицы, а там их пути разойдутся. Она отправится на поиски своих воспоминаний, а он продолжит поиски камня. Так будет лучше всем. А до тех пор…
Она не позволит ему умереть.
Вернет должок.
Очередной удар чуть не сорвал дверь с петель.
– Выхожу я! – рявкнула Лилит, поправляя высокий хвост, собранный некогда красной лентой. – По башке себе подолби!
Толчки в дверь прекратились, но послышались гулкие стуки каблуков и ботинок по полу, что-то точно творилась снаружи. Какая-то суматоха.
Лилит рывком распахнула дверь. Тут же на неё наскочила женщина. Тушь на глазах её растеклась и, вместе со слезами, расчертила чёрными струйками щёки. Лицо её исказилось от ужаса. Она попыталась вырваться, но Лилит крепко сжала плечи её голубого жакета.
– Что происходит? – грубо спросила она и встряхнула женщину.
Люди в коридоре толкались, пинались и кричали. Большой толпой они пытались втиснуться в узкий проход между вагонами. Разноцветные тёмные подолы путались под ногами, пачкались. Женщины визжали, царапались. Кого-то толпа сжала в тисках, кого-то уже затоптала.
Сильный запах гари ударил в нос.
Пожар?!
Женщина в её руках забилась в истериках и завизжала:
– Бежать!.. Быстрее! Чудище! Там!..
Раздался оглушительный скрежет, смешиваясь с людскими воплями.
