Белого дома.
Жених, невеста, Тэтчер-старший, Тэтчер-младший, Бернштейн, Лилэнд и остальные. Среди гостей много известных людей, множество фоторепортеров и кинооператоров.
Диктор. Через две недели после развода с Эмили Нортон Кейн женился на певице Сьюзен Александер.
Кейн, Сьюзен и Бернштейн выходят из боковых дверей Таун-холла. Их тотчас же окружают фотографы и репортеры. В первую минуту Кейн растерялся, даже отшатнулся... Но затем он бросается на фотографов и, нанося палкой удары направо и налево, прокладывает себе путь.
Диктор. Для второй жены, которая одно время пела в опере, Кейн выстроил в Чикаго городской оперный театр стоимостью в три миллиона долларов.
Фотографии эскизов и чертежей Чикагского городского оперного театра с резолюцией: «К исполнению».
Диктор. Замок Ксанаду, задуманный для Сьюзен Кейн, только наполовину был закончен ко времени ее развода с Кейном. Он не закончен и до сих пор. Стоимость его ни один человек не может определить.
Кадры почти законченного Ксанаду — великолепного сказочного поместья на горе.
...Строительство Ксанаду (1917).
...С шумом несутся друг за другом грузовики, мчатся поезда.
...Работают огромные землечерпалки. Паровые ковши.
...Пароход на причале. Идет разгрузка.
Быстрая смена кадров: строительные работы, рытье котлованов, заливка бетона.
Диктор. Сто тысяч деревьев, двадцать тысяч тонн мрамора пошло на строительство замка Ксанаду.
Кадры горы на песчаной равнине в разные периоды ее возведения.
Диктор. Живой инвентарь Ксанаду: самый большой частный зверинец со времен Ноя. В нем различные птицы, морские рыбы, звери равнин и джунглей — по паре каждого вида.
На экране слоны, обезьяны, зебры, другие звери и животные.
...Их перевозят в Ксанаду... Выгружают с пароходов. Они пасутся в парке стадами.
Диктор. Во дворце Ксанаду — живопись, картины, статуи и еще статуи. Даже камни для стен были привезены из других дворцов. Все это было доставлено во Флориду из разных уголков земного шара. Здесь собрали столько редкостей, что хватило бы на десять музеев...
Богатство, собранное со всего мира!
С пароходов, поездов и грузовиков выгружаются ящики. На них всевозможные надписи — на итальянском, арабском, китайском и других языках. Все адресовано Чарлзу Фостеру Кейну, Ксанаду, Флорида.
Ксанаду.
Большая терраса. Группа лиц в костюмах 1917 года. Среди них Кейн и Сьюзен.
Титр. «В течение последних двадцати пяти лет Кейн управлял своими предприятиями из Ксанаду. В Ксанаду решались многие вопросы, важные для судеб нации».
Диктор. Кейн побуждал Америку вступить в войну...
Заголовки многих американских газет начиная с 1895 года.
Кадры кинохроники из испано-американской войны (1898). Диктор. Он возражал против ее участия в другой войне. Кладбище во Франции. Кадры из первой мировой войны. Сотни крестов (1919).
Диктор. Кейн провалил на выборах по крайней мере одного американского президента и так яростно нападал на другого, что его считали виновником смерти этого человека. Кейна называли убийцей и сжигали его изображения.
Вечер.
Толпа сжигает чучело, изображающее Чарлза Фостера Кейна. У чучела комическое, почти гротесковое сходство с Кейном. Его бросают в пламя, которое ярко вспыхивает... затем гаснет (1910).
Титр. «В политике он всегда лишь шафер, но отнюдь не новобрачный».
Диктор. Кейн был скульптором, лепившим мнения масс. Однако за всю свою жизнь он ни разу не получил в своей стране ни одной выборной должности. Правда, лишь немногие из американских владельцев газет бывали куда-нибудь избраны. Немногие из газетных магнатов получили выборные должности, подобно Херсту, который одно время был членом конгресса. Существует мнение, и всем это хорошо известно, что для этого ни одна из газет не обладает достаточным влиянием. Но одно время газеты Кейна имели такое колоссальное влияние, что Кейн был почти избран. В тысяча девятьсот десятом году он был выдвинут на пост губернатора кандидатом от независимых. Его поддерживали лучшие люди штата... Белый дом уже казался возможной ступенью в его молниеносной политической карьере...
Хроника 1910 года.
Здание на Мэдисон Сквер-Гарден... В него стекаются толпы народа.
Огромная аудитория. На задней стене колоссальный портрет Кейна.
В ложе — миссис Эмили Кейн с пятилетним сыном Говардом Кейном. Они прислушиваются к приветственным крикам.
На трибуне за столом сановники, среди них Кейн. Желая успокоить приветственные крики толпы, сияющий Кейн поднимает руку.
Диктор. Затем неожиданно, меньше чем за неделю до выборов, — провал! Постыдное, позорное поражение; поражение, которое на двадцать лет отодвинуло вопрос об американских реформах и поставило крест на политической карьере Чарлза Фостера Кейна.
Кадр из кинохроники 1910 года. Кейн произносит речь.
Первая полоса газеты за 1910 год... Кричащий заголовок. Двойное фото Кейна и Сьюзен.
Диктор. На третий год большого экономического кризиса газеты закрываются. Это случилось у всех издателей... Так было у Беннетта, Мэнси и Херста. За четыре коротких года все надежды Кейна потерпели крушение. Одиннадцать его газет и четыре журнала прекратили свое существование. Они были проданы, ликвидированы, поглощены другими.
Титр, сообщающий о кризисе.
Снова карта США. На ней указаны издания Кейна.
1932–1939 годы. Иллюстрируя слова диктора, империя Кейна начинает сжиматься.
Дверь конторы газеты «Инквайрер». На ней объявление: «Закрыто».
Диктор. Проходит четыре долгих года... один в своем, так и недостроенном, но уже начавшем разрушаться дворце удовольствий, в стороне от жизни, Чарлз Фостер Кейн все еще продолжал управлять своей распадающейся империей. У него редко бывают посетители, к нему никогда не заглядывают фоторепортеры. Кейн все еще пытается, хотя и тщетно, повлиять на судьбы нации, которая перестала и слушать его и верить ему.
Кейн в кресле-коляске. Он закутан в плед, его возят по саду, полному цветущих роз.
Одинокая фигура Кейна ярко освещена солнцем.
Диктор. И наконец смерть пришла к Чарлзу Фостеру Кейну, так же как она приходит ко всем.
1940 год.
Новое здание «Инквайрера» в Нью-Йорке. Ночь. Электрическое объявление... Одна за другой возникают электрические буквы:
«Чарлз Фостер Кейн умер».
В кадре: Дверь. На ней надпись: «Просмотровый зал».
...День. Просмотровый зал.
В зале темно. Здесь редакторы «Кинохроники», короткометражек и журналов Роулстона. Сам Роулстон также здесь. Лица присутствующих трудно различить. Фигуры частично освещаются настольной лампой; чей-то силуэт отражается на экране. Несколько фигур попадает в сверкающий свет косых лучей, падающих из проекционной будки.
Томпсон. Вот и всё.
Он поднимается, закуривает папиросу. Садится на край стола. Остальные также закуривают. В зале оживление.
Первый редактор (в телефон). Довольно! Я скажу, если мы захотим посмотреть еще раз... (Вешает трубку.)
Томпсон. Итак? Что вы скажете, мистер Роулстон?
Роулстон (вставая). А ваше мнение, друзья? (Молчание.)
Второй редактор. Ну... э...
Третий редактор. Семьдесят лет человеческой жизни...
Четвертый редактор. Слишком
