много материала для хроникального фильма.
Томпсон зажигает настольную лампу.
Роулстон (подходя к Томпсону). Это хороший короткометражный фильм, Томпсон, но нужно найти для него изюминку. Весь фильм сводится к тому, что Чарлз Фостер Кейн умер. Но я знаю это... я читал об этом в газетах.
Его слова встречены одобрительным смехом.
Роулстон (продолжает). Что вы скажете на это, друзья?
Третий редактор. Я согласен.
Первый редактор. Вы правы, мистер Роулстон... Изюминка необходима!
Роулстон. Видите ли, Томпсон, — недостаточно показать, что сделал человек. Нужно показать, кем он был...
Томпсон. Да.
Второй редактор. Томпсон, фильму не хватает изюминки.
Роулстон. Безусловно! (Ему приходит какая-то мысль.) Подождите!
Все заинтересованы.
Роулстон. Вы помните, друзья, последние слова Кейна?
Третий редактор. Последними словами Кейна были...
Второй редактор. Предсмертные слова...
Роулстон. Какие же слова Кейн произнес на земле последними? Может быть, на смертном одре он рассказал нам о себе все?
Томпсон. А может быть, и не рассказал. Может быть...
Роулстон (наклоняясь к нему). На экране мы увидели подлинного американца, большого человека... (Идет к экрану.)
Третий редактор. Одного из самых крупных...
Роулстон. Но чем он отличается от Форда, Херста, от Рокфеллера... или (улыбаясь) Джона Доу[7]?
Одобрительный шепот.
Роулстон (возвращаясь к Томпсону). Я говорю вам, Томпсон, — слова умирающего...
Второй редактор. Какие же это были слова?
Томпсон (второму редактору). Вы не читаете газет.
Все смеются.
Роулстон. Когда мистер Чарлз Фостер Кейн умирал, он сказал всего два слова...
Томпсон. Розовый бутон!
Первый редактор. Это все, что он сказал? Именно «розовый бутон»?
Второй редактор. Гм... Розовый бутон...
Четвертый редактор. Такой прожженный парень, а? (Насмешливо.) Умирая, взывает к розовому бутону!
Снова все смеются.
Роулстон (поворачиваясь к ним). Да, розовый бутон! Именно эти два слова!.. Но кто же была она?
Второй редактор. Или что это было такое?
Роулстон. Вот человек, который мог бы быть президентом. Его любили и ненавидели, о нем говорили так много, как ни об одном человеке в наши дни... И, несомненно, предсмертные слова «розовый бутон» отражают последние мысли Кейна. Что же это были за мысли?
Третий редактор. Может быть, так звали скаковую лошадь, на которую он ставил когда-то...
Четвертый редактор. Да... это вполне возможно.
Роулстон. Хорошо... (Подходит к третьему и четвертому редакторам.) Но что же это были за скачки? (Короткое молчание.) Томпсон!
Томпсон. Да, мистер Роулстон.
Роулстон. Задержите картину на неделю, если надо будет, на две.
Томпсон (неуверенно). Не думаете ли вы... что сразу после его смерти... что если мы выпустим фильм сейчас... это будет лучше, чем...
Роулстон (решительно, перебивая его). Выясните все, что касается Розового бутона!.. Обращайтесь ко всем, кто знал Кейна... его управляющему (щелкает пальцами) Бернштейну... Его второй жене... Она еще жива...
Томпсон. Сьюзен Александер Кейн...
Второй редактор. Она содержит ночной клуб в Атлантик Сити.
Роулстон (подходит к Томпсону). Вы должны их всех повидать... Всех, кто работал на него... кто любил его... кто его ненавидел... (Пауза.) Я вовсе не хочу сказать, что вы должны взять все фамилии городского справочника...
Третий редактор громко смеется. Остальные вторят ему.
Томпсон (встает). Я сейчас же приступаю к делу, мистер Роулстон.
Роулстон (похлопывает его по плечу). Хорошо!.. Добудьте розовый бутон — живой или мертвый! Возможно, это будет и очень просто!
Интервью
Начинается сам рассказ — расследование Томпсоном фактов... его поиски... его беседы с людьми, знавшими Кейна.
1940 год. Дешевое кабаре «Эль-Ранчо» в Атлантик Сити.
Вечер. Идет дождь.
Из темноты появляется вывеска: «Эль-Ранчо».
«Каждый вечер два эстрадных выступления — Сьюзен Александер Кейн». Эти неоновые слова особенно ярко горят во тьме. При блеске молнии видно ветхое здание, на котором помещена неоновая реклама.
Камера подъезжает совсем близко к стеклянной крыше, через которую зритель видит внутренность кабаре. Внизу за столом фигура женщины. Она пьет в одиночестве.
Вечер. Зал в кабаре «Эль-Ранчо».
За столом одинокая женщина. Это Сьюзен. Ей уже пятьдесят лет, но она старается выглядеть моложе. Ее волосы плохо покрашены в белокурый цвет, на ней дешевое, сильно декольтированное вечернее платье. Тени Томпсона и капитана движутся к ней. Капитан подходит к Сьюзен и останавливается позади.
Капитан (к Сьюзен). Мисс Александер — это мистер Томпсон, мисс Александер.
Сьюзен (не поднимая глаз). Я хочу еще выпить, Джон.
Слышны раскаты грома.
Капитан. Правильно. А вам что-нибудь подать, мистер Томпсон?
Томпсон (усаживаясь). Выпью стаканчик.
Сьюзен (смотрит на Томпсона). Кто вам разрешил здесь сесть?
Томпсон. Я думал, что мы могли бы вместе выпить.
Сьюзен. Вам придется передумать. (Неловкая пауза.) Почему меня не хотят оставить в покое? Я не вмешиваюсь в ваши дела. Не вмешивайтесь в мои.
Томпсон. Если бы вы только разрешили мне поговорить с вами немного, мисс Александер. Я хочу спросить вас.
Сьюзен. Вон отсюда. (Почти истерически.) Убирайтесь!
Томпсон (встает). Извините.
Сьюзен. Убирайтесь!
Томпсон. Может быть, как-нибудь в другой раз...
Сьюзен. Убирайтесь!
Томпсон вопросительно смотрит на капитана. Тот легким кивком головы указывает ему на дверь, затем идет к официанту, прислонившемуся к стене у двери. Томпсон следует за ним.
Капитан. Джино, подай ей еще. (Томпсону, проходящему мимо.) Мистер Томпсон, она вообще не желает ни с кем разговаривать.
Томпсон. О’кей... (Идет к телефонной будке.)
Официант. Опять двойную порцию?
Капитан. Да.
Томпсон опускает монету в автомат и набирает междугородный номер. Официант выходит.
Томпсон (по телефону). Хэлло! Дайте Нью-Йорк Сити... Коуртлэнд семь-девять тысяч девятьсот семьдесят.
К телефонной будке подходит капитан.
Томпсон. Атлантик Сити четыре-шесть тысяч восемьсот двадцать семь... Хорошо... (Опускает монеты в автомат и поворачивается к капитану.) Так... вы думаете, ей нужен еще стаканчик?
Капитан. Да. Она его пропустит. До смерти мистера Кейна она говорила о нем так же, как и о всяком другом. Даже...
Томпсон (по телефону). Хэлло... это Томпсон. Соедините меня с начальником. (Закрывает дверь будки.) Хэлло, мистер Роулстон... Она не желает разговаривать...
В зал входит официант и ставит перед Сьюзен бокал. Она жадно пьет.
Голос Роулстона. Кто?..
Томпсон. Вторая миссис Кейн... ни о розовом бутоне, ни о чем другом... Я говорю из Атлантик Сити.
Голос Роулстона. Заставьте ее говорить!
Томпсон. Хорошо... Утром я уезжаю в Филадельфию... в библиотеку Тэтчера... там меня ждут... хочу посмотреть его дневник. Затем у меня свидание в Нью-Йорке с главным управляющим Кейна... с этим — его фамилия... Бернштейн... Потом я снова вернусь сюда.
Голос Роулстона. Повидайте всех.
Томпсон. Хорошо, я повидаю всех... кто еще жив. До свидания, мистер Роулстон. (Вешает трубку, открывает дверь.) Эй... как вас...
Капитан. Джон...
