взбирались по узкой каменистой грунтовке, ведущей, очевидно, к административному центру деревни. Низкорослые кустарники, которые склонились над дорогой с окаймлявшего её холма, больно хлестали машину по крыше своими ветками. Под шинами хрустел красноватый щебень. После поворота перед нами открылась небольшая долина, полностью застроенная похожими друг на друга, как многочисленные капли воды, серыми домами. Кое-где, впрочем, в хозяйственных постройках и изгородях виднелись остатки старинной каменной кладки.
– Интересно, а почему тут все дома на сваях? – удивилась я. – Неужели реки так сильно разливаются?
– Возможно, – отозвалась Ольга, с черепашьей скоростью лавировавшая между заборами и припаркованными к ним впритык мини-тракторами и грузовичками. – А ещё там вроде что-то с налогами. Ну, как бы дом не достроен – меньше за него начисляется. Может, это как раз такой вариант – первый этаж «пока» отсутствует?
– Оригинально, – согласилась я.
Под колёса поминутно с отчаянным кудахтаньем бросались голенастые рябые куры. Ольга, и без того находившаяся в напряжении, так как не могла найти места для парковки, что-то тихонько шипела на них сквозь зубы.
– Не нервничай ты так, – сказала я. – Ну подумаешь, раздавишь парочку. Деревенский кодекс знаешь? Курица в двадцати метрах от дома – это уже дичь.
Оля посмотрела на меня уничтожающим взглядом. От потока нравоучений меня спас лишь вовремя замеченный подходящий клочок выщербленного асфальта. На нём уже стоял маленький, как из детского мультфильма, жёлтый трактор. Олина зелёная машинка составила ему чудесную пару.
Благодаря тому же навигатору нам не пришлось бегать по деревне и на ломаном турецком выспрашивать, где живут родители горничной Айше.
Подойдя к нужному дому, мы заглянули через калитку в сад. На наше счастье, там трудилась полная пожилая женщина в цветастых шароварах и лихо завязанном платке. Применив все свои скромные познания в местном разговорном, мы с подругой вежливо поздоровались и попросили позвать Айше.
Женщина подошла, поздоровалась в ответ, молча с подозрением нас оглядела, после чего разразилась гневной тирадой.
– Непереводимый турецкий фольклор, – резюмировала Ольга и протянула ей конверт с запиской от шефа полиции.
– Выучи наконец язык, – шепнула я подруге.
Женщина вытерла руки о свои шаровары и осторожно взяла записку. Пробежав её глазами, она ещё раз смерила нас взглядом, теперь скорее любопытным, обернулась и кого-то позвала.
На зов прибежал мальчишка по виду лет двенадцати, в растянутой толстовке и спортивных шортах. Под мышкой он держал истрёпанный футбольный мяч. Женщина показала ему листок и сказала несколько слов, тыкая в нас пальцем. Мальчик неуверенно почесал лоб, затем принялся медленно, тщательно подбирая слова, говорить на английском:
– Простите, леди, моя бабушка не говорит по-английски. Тетя Айше уехала сегодня утром. Её вчера тоже спрашивали, сказали, что-то прислали с работы. Какой-то мужчина. Но она не вышла. Бабушка говорит, она чего-то испугалась. Сегодня рано очень уехала.
– А куда уехала, не сказала? – спросила я.
Мальчик уточнил у бабушки.
– Нет, – сказал он, – не сказала. Бабушка говорит, что видит, на каком бланке написано это письмо. Видит, что важный человек обращается. Знала бы – сообщила, где Айше. Найдите её, пожалуйста. Тётя Айше точно ничего плохого не делала, но бабушка чувствует, что ей угрожает опасность.
– Молодой человек, переведите, пожалуйста, своей уважаемой бабушке, что мы от лица всех женщин очень просим её, как только Айше даст о себе знать, сразу убедить её лично позвонить вот по этому номеру телефона. Этот человек, господин Мевланоглу, обеспечит её полную безопасность.
Мальчик перевёл, а женщина серьёзно кивнула и произнесла что-то вроде благословения.
– Бабушки во всех странах, кажется, одинаковые, – улыбнулась Ольга, когда мы шли назад к машине.
– Да и внуки, пожалуй, тоже, – прибавила я.
– Однако что же мы будем теперь делать? Получается, съездили зря. – Оля печально поковыряла каблуком ботинка трещину в асфальте.
– Почему же зря? – задумчиво сказала я. – Мы получили дополнительное доказательство причастности к этому делу Айше Тарик. Более того, мы вроде бы заручились поддержкой её родственников. Мне отчего-то кажется, что она скоро выйдет на связь с дядей Керемом.
– Думаешь? – с сомнением спросила Ольга.
– Пожалуй, я даже в этом уверена, – кивнула я. – Восточная женщина, находясь в состоянии уязвимости и страха, инстинктивно будет искать защиты у мужчины.
– Хм, интересно. – Оля поводила пальцем по губам. – Так может, у неё как раз есть какой-то мужчина, к которому она сейчас и помчалась. Ведь куда-то же она уехала.
– Предлагаю опросить соседей! – оживилась я.
– Здесь?! – пришла в ужас подруга.
– Ну что ты, – успокоила я её, – здесь традиционный уклад, вряд ли женщина стала бы крутить здесь романы. Спросим в городе. Или твой папа Керем спросит, ему соседи не смогут наврать.
– Хороший план, – одобрила Ольга. – Звоним.
– У тебя точно мания преследования, – захохотала подруга, когда я ей сказала, что за нами снова едет белый «Форд».
Машина действительно мелькала на разных участках нашего пути, однако на расстояние визуального распознавания номера не приближалась. Я в очередной раз не стала настаивать на своей версии происходящего, решив оставить это для более удобного случая.
Добравшись до отеля, мы с Севкой переоделись и, не теряя времени, побежали на пляж. Прогноз погоды упорно показывал грядущее на следующий день похолодание. Сын уже пообедал в доме подруги, а мне очень кстати пришёлся огромный кусок домашнего шоколадного торта, завёрнутый в качестве гостинца Фатмой.
Лёжа под тёплыми лучами и слушая шум набегающих на берег волн, я думала о господине Кереме, который запретил нам с Олей соваться к городским соседям горничной и намеревался теперь вычислить её местонахождение по своим каналам. И о несчастном Виталике, который вот уже пять суток находился в свои законные выходные под «комнатным арестом» и вряд ли что-то знал о произошедших сдвигах в расследовании. И о Валентине, которая совершенно наплевала и на Виталика, и на нормы человечности, бросив мужика на произвол судьбы без единого слова поддержки и сочувствия, не говоря уже про самую элементарную помощь.
Чуть поколебавшись, я набрала номер шефа полиции:
– Дядя Керем, простите, что отвлекаю. Но у меня к вам есть огромная просьба.
Глава 30
– Люба? Это вы?! – не поверил глазам Виталик, когда открыл передо мной дверь своего номера.
– Здравствуйте, – улыбнулась я.
Виталик был явно смущён столь неожиданным визитом. Он машинально попытался пригладить непричёсанные волосы.
– Мне только что позвонили от Керем-бея, – сказал он, – и сообщили, что будет некий гость. Много времени, дескать, этот гость у меня не отнимет. Ха-ха, смешно, как будто у меня здесь дел невпроворот. Но я думал, это снова будет кто-то из его парней. Присаживайтесь вот сюда, пожалуйста.
И Виталик,
