Одну планету мы называем Земля, вторую – Селен.
Размышления, приведенные выше, ставят перед нами закономерный вопрос: если жизнь уникальна и не распространена повсеместно по миллиардам миров миллионов галактик, то как ее сохранить и преумножить?
Здесь вступают в игру два фактора. Оба они неблагоприятны. Первый заключен в конечности скорости света, что катастрофически снижает возможности экспансии в глубины Вселенной, а второй – в относительной непродолжительности человеческой жизни по сравнению с масштабами тех расстояний, которые требуется преодолевать для успешного освоения нового пространства, осеменения его спорами жизни.
Преодолеть световой барьер – идея заманчивая, но, на мой взгляд, неосуществимая, по крайней мере, при сегодняшнем уровне знаний и связанных с ним технологий. Другое дело – человеческое сознание, душа.
Мы существуем, пока мы мыслим. Все, что отличает разумное существо от животного, заключено в самосознании. Вот если бы удалось зафиксировать это неуловимое на первый взгляд понятие „личность“ на универсальном носителе…
Но разве нам нужна законсервированная, статичная душа? Конечно же, нет. Человек должен жить, смеяться и плакать, любить и ненавидеть, радоваться и горевать, иначе все усилия теряют смысл, и мы возвращаемся к идее мертвой Вселенной, в которой станут обитать какие-то абстрактные, равнодушные ко всему, лишенные эмоций сущности.
Размышляя над этим, сравнивая два препятствия для сохранения и преумножения жизни: скорость света и краткость нашего бытия на фоне бесконечности пространства, я пришел к выводу, что скорее преодолимо последнее.
Давайте обратим внимание на реальные достижения цивилизации. Мы осваиваем пространство родной Солнечной системы, но современные космические полеты нельзя назвать даже первым шагом к освоению Вселенной. С точки зрения межзвездных расстояний мы по-прежнему топчемся на месте.
Иное дело информационные технологии. Здесь прослеживается очевидный прогресс. Развитие искусственных носителей информации и устройств ее обработки в тысячи раз опережает наши реальные успехи в освоении космоса. Вычислительные машины, созданные в последнее время, построены на основе архитектуры, копирующей строение живого мозга, а их быстродействие уже перевалило за один миллиард операций в секунду.
Однако здесь существует ловушка, в которую уже попала часть нашей цивилизации, называющая себя энзиклонами. Мало построить машину, которая бы мыслила со скоростью живого мозга, мало дать ей соответствующий объем памяти. Нельзя забывать, что основу понятия „душа“ составляют эмоции, а ими во всех случаях управляют биохимические реакции, свойственные только живым организмам, но никак не машине.
То есть носителем души и разума может стать исключительно живое существо. Тот вид интеллекта, который возникает на основе электронных, оптических или нейроподобных систем, уже не будет адекватен биологическому рассудку, который суть – первоисточник, идеальный образец…
…Мы (эргвинисты, – мысленно добавил Дибров) рассмотрели несколько проблем, связанных с теорией бессмертия личности и глобального распространения жизни, и пришли к следующим выводам.
Путешествия в пространстве станут вторичным способом преумножения жизни. Межзвездные расстояния реально преодолеть лишь в том случае, когда будет решен вопрос записи и последующей инсталляции человеческой сущности.
Мы можем сканировать мозг. Нам, при определенных условиях, доступен весь объем осознанной памяти. Допустим, мы записали эту информацию, считанную с живого мозга, на более прочный и долговечный носитель. Получается, что мы зафиксировали личность живого существа на определенный момент времени. Но как быть дальше?
Дальше следует создать такой носитель, который был бы восприимчив к определенному воздействию. Нужно создать собственную копию, внеся необходимые генетические изменения в структуру головного мозга. Только такой подход к дальнейшему развитию цивилизации может полностью удовлетворить выдвинутым требованиям. Видоизмененный селенит призван стать не биологической машиной, как утверждают наши оппоненты, а следующей ступенью эволюции, но шаг на эту ступень должен произойти не под воздействием случайных мутагенных факторов, а вполне сознательно.
Первые опыты мы собираемся провести на Земле, где уже существует жизнь.
Жизнь, схожая с биосферой Селена, но все же имеющая ряд отличий, затрудняющих прямую колонизацию этого уникального мира.
Да и вправе ли мы видоизменять „под себя“ уже сформировавшуюся природу, породившую первобытные формы разума?
Нет.
Мы колонизируем Землю, но не на физическом, а на ментальном уровне…»
Андрей открыл глаза.
Некоторое время он смотрел на ровные строки текста.
Мысли текли плавно. События недавнего прошлого уже не вызывали острых, мучительных приступов раздвоения личности.
Эргвинисты успели воплотить лишь часть своего грандиозного замысла – они внесли незначительные дополнения в геном избранной группы первобытных людей, чьи дети получили новый (отсутствующий у селенитов) раздел коры головного мозга. Затем они создали на основе магнитного поля Земли виртуальную оболочку, машину, которая автоматически записывала данные личности в момент смерти разумного существа, а после осуществляла запись полученной матрицы в разум младенца, принадлежащего уже к сообществу первобытных людей, населявших Землю. Так, по замыслу эргвинистов, должна была осуществляться колонизация третьей планеты Солнечной системы без нанесения ущерба ее экологии.
Система была спроектирована на Селене, незадолго до начала войны между эргвинистами и энзиклонами. По сути, она являлась первым экспериментальным шагом к освоению иных звездных систем и одновременно – компромиссом между идеей немедленной колонизации Земли и постулатом о невмешательстве в ее биосферу. Программная структура виртуальной оболочки, базировавшаяся на силовых линиях геомагнитного поля планеты, не имела изнашиваемых компонентов и являлась фактически неразрушимой до тех пор, пока земная кора и ядро планеты хранят свою целостность.
Однако эргвинистам не удалось добиться немедленного успеха. Этому помешала война, которую начали энзиклоны, и проблема, возникшая у нового поколения людей на Земле.
Дибров понимал, генетические изменения, совершенствующие небольшой участок нейронных тканей первобытного человека, по сути, являлись локальным, незначительным вмешательством, неспособным изменить ход эволюционного развития Homo Sapiens как самостоятельно сформировавшегося биологического вида.
Люди изначально походили на селенитов, обладали аналогичным метаболизмом, а все усовершенствования были проведены на микроскопическом уровне, формируя крохотный дополнительный участок серого вещества, который являлся не более чем биологическим приемопередающим устройством электромагнитных импульсов. По замыслу, в момент смерти разумного существа (будь то селенит или человек) специализированное скопление нейронов транслировало матрицу личности на приемник виртуальной геомагнитной оболочки Земли, а в момент рождения ребенка происходил обратный процесс.
Однако первые «реинкарнации» обнаружили внезапный сбой. С точки зрения разработчиков, было логично, что новорожденное существо не может обладать памятью взрослой личности, поэтому была введена задержка включения долгосрочной памяти. Она характеризовалась величиной, равной десяти оборотам Земли вокруг Солнца. За это время новорожденное существо должно сформироваться и окрепнуть, чтобы быть готовым к принятию хранящейся в нем памяти о своем прошлом, но тут в процесс вмешались особенности земной эволюции. В результате острой борьбы за выживание первобытные люди взрослели намного быстрее селенитов и в десять-двенадцать лет уже были готовы к продолжению рода, то есть вполне осознавали самих себя. Это блокировало реинкарнированную сущность, оставляя ее на вечном хранении в подсознании. Такое положение могло сохраняться на протяжении тысяч и миллионов лет, пока земная цивилизация не пройдет определенные этапы развития, не увеличится срок жизни человека, а разум людей не обретет амбиций к самопознанию, которые смогут разблокировать память о статично хранящемся «опыте» прошлых жизней…
Мысли Андрея плавно перешли к недавним событиям.
Он вспомнил свою «прошлую жизнь» во время искусственного сна в период многомесячного перелета между Землей и Марсом.
Дибров думал, что сошел с ума.
Он бы действительно спятил, если бы не нашел подтверждения своим видениям.
Как капитан космического корабля, курсирующего между Землей и колонией Марса, он имел необходимые интеллектуальные и технические возможности, чтобы проверить информацию, показавшуюся поначалу сущим бредом.