Дорога до палаты показалась вечной. Но вот он, Тристан, сидит на койке и с обычный будто бы вымученной улыбкой смотрит на брата.
– Нога в мясо, концерты придется перенести, если я хочу её оставить. Будешь петь вместо меня?
– Возможно. Где Эллиот?
Тристан пожал плечами. Сердце Сильвии сжалось, хотя казалось, куда сильнее?
– Его увезли в другую сторону, доктора говорят, что не знают, что с ним.
– Понял. Жди, – ответил Дэмиан коротко и вышел. Он не махнул рукой, даже не обернулся. Знал, что Сильвия в любом случае пойдет за ним. Ему самому не было никакой нужды справляться о здоровье кузена, с которым он почти не общался, в отличии от малышки-кузины.
– Ты точно знаешь, что делать? – спросила Сильвия, когда они шли обратно через пустые коридоры больницы.
– Нет, – ответил он. – Но я вижу цель, сестренка, и не вижу препятствий. Ты со мной?
Сильвия лишь кивнула. Руки дрожали, ноги грозили подкоситься, но она упорно шла следом за кузеном. Кто-то пытался остановить Дэмиана, попросить автограф, но он резко пресекал попытки.
Актёр есть актёр. Дэмиан пускал в ход всё своё обаяние, пытался припугнуть работников или наоборот, чем-то задобрить, но они не пускали, не помогали ни уговоры, ни крик.
– Отлично, мэм. Отведите меня к главному.
Его голос дал понять, что Дэмиан не примет отказа. Ситуация слишком сильно накалялась. Эллиот бы не одобрил скандалов, особенно если причиной был он сам. Стоило притормозить. Сильвия медленно, но крепко взяла кузена за плечо и развернула к себе.
– Дэм, дай я попробую, – сказала она тихо. Во взгляде Чемберза читалось, как он хочет сбросить руку кузины со своей, чтобы не мешала. Но он никогда не был глупым, потасовка свела бы их шансы увидеть Эллиота – да и Тристана тоже – к нулю. Он недовольно выдохнул, но отошел.
– Мэм, где-то там сейчас лежит мой брат, Эллиот Чемберз, он прибыл с мужчиной по имени Тристан, он в палате с переломами, – Сильвия оглядела всех собравшихся медсестёр. – Он дороже мне всех на свете, понимаете? Я хочу быть рядом, если он… Если…
Сильвия изо всех сил сжала губы и зажмурилась, чтоб не позволить себе заплакать.
– Молодой человек примерно двадцати лет? – поинтересовалась одна из медсестёр.
– Он, – Сильвия посмотрела на неё с надеждой.
– Здесь его нет, но без мужчины, – она кивнула на Дэмиана, – я могу провести вас к двери.
Остальные выглядели явно недовольными. Медсестра обвела их виноватым взглядом.
– Рождество же.
– Я согласна, – ответила Сильвия, совершенно не задумываясь. – Я напишу, Дэм.
Он кивнул и проводил кузину взглядом.
– Без шума, мисс. Если начальство узнает…
– Я понимаю. Идемте, – ответила Сильвия полушепотом, но даже так стены отзывались эхом. Обе девушки замолчали.
Пустые коридоры пугали. Ни посетителей, ни больных, которые, видимо попрятались по своим палатам. Может быть, даже с подарками.
– Здесь операционные, мисс, ваш брат в одной из них.
– Внутрь меня не пустят, – сделала очевидный вывод Сильвия.
– Вы правы, – грустно кивнула медсестра. – Могу проводить вас к мистеру Холли. Я сообщу вам, если что-то станет известно.
– А что известно сейчас?
– У молодого человека…
– Чемберз. Эллиот Чемберз.
– У мистера Чемберза серьезная черепно-мозговая травма и, насколько мне известно, уже сейчас ампутирована одна конечность.
– Шансы?
– Невелики, мисс. Мне очень жаль.
Сильвия поплелась за медсестрой, пытаясь понять её слова. Не выходило. Шансы невелики, да, но это ведь значит, что они есть. Пусть небольшие, но люди выживают, даже падая с самолётов. Эллиот уже выжил один раз, он опытный в этом деле, он не может сдаться. Он просто не имеет права, после всего, что они прошли. Он не мог уйти так легко.
Кузены обнимали Сильвию, пытались как-то её отвлечь, разговорить, но в палате Тристана было только тело. Нутро Сильвии, её душа осталась там, напротив двери в операционную. Если бы Диего был здесь, если бы он мог сказать ей, что он сделал всё, что мог, и даже больше, что всё обойдется, что пара дней – и Эллиот будет рядом со своим обычным притворно-скучающим видом и готовым на всё сердцем. Лишь бы оно не перестало биться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ночь тянулась как один сплошной кошмар. Сильвия успокаивала себя лишь тем, что о смерти Эллиота её бы оповестили, а значит, он еще был жив. Тристан уснул раньше всех, и во сне он напоминал братишку Сильвии так сильно, что ей пришлось выйти из палаты в коридор. Тот же разрез глаз, тот же приоткрытый рот, даже морщины те же. Эллиот был намного моложе, но путешествие наложило на его лицо свой отпечаток. Он вырос слишком рано.
Дэмиан вышел через несколько минут.
– Тристан спит.
– Я рада за него.
– Виви…
– Я не пойду домой. Если хочешь, можешь вернуться к тётушке. Порадуй её. Раскрой подарки, забери те, которые она подготовила Тристану. Он сейчас очень обрадуется носочкам.
Последние слова сами слетели с губ, и Сильвия пожалела, что сказала их. Они оба прекрасно знали, что вместо ног у Тристана едва собранное по кусочкам месиво.
– Твой брат жив, и даже если нога не восстановится, он будет жить, Дэм, – сказала Сильвия устало. – Та девушка, которая меня провожала, сказала… Она сказала… – Сильвии пришлось замолчать. – Сказала, что шансов почти нет.
Дэмиан обнял Сильвию.
– Точно не пойдешь?..
Сильвия увесисто пнула его по лодыжке.
– Ответ ясен?
Дэмиан мгновенно исчез за дверью палаты своего брата.
Сильвия вздохнула и обняла себя сама. В последний раз она делала так, когда тетушка только-только забрала её в город, и рядом больше не было Эллиота с его ежедневными объятиями на ночь. И тогда Сильвия тихо заплакала. Из-за Эллиота, из-за испорченного Рождества, из-за всего, что произошло с ней в этом чертовом году. Не нужно было оставлять его на произвол судьбы! Сильвия смогла бы уговорить его остаться рядом, а не уезжать обратно, тем более с отцом отношения у брата становились хуже день ото дня. У матери оставался Мартин, он бы о ней и позаботился. Если не он, то его дети. Мама всегда любила маленьких детей больше, чем кого-либо. Чем собственных подросших детей.
Если бы Сильвия уговорила Эллиота остаться, не было бы этой страшной аварии, Сильвия не встречала бы Рождество в больнице, Эллиот не лежал бы сейчас на операционном столе, стоя в могиле даже не одной ногой, а на четвереньках. Одно неловкое движение – и всё.
Сильвия не могла об этом думать. Раньше она не понимала тех, кто говорил о психической боли, считала их обычными нытиками, но теперь сама почувствовала это. Лучше бы к её телу разом приложили несколько горячих утюгов. Лучше бы оторвали ногу. Вонзили нож в печень и провернули. Всё, что угодно, только не эта дыра, которая пожирала изнутри. Если бы было можно вырвать сердце, заставить его перестать чувствовать эту чертову боль хоть на минуту, Сильвия бы так и сделала. Если бы она могла отдать своё сердце взамен на жизнь брата…
Сон пришёл сам по себе, Сильвия поняла, что уснула, только когда кто-то легко потряс её за плечо.
– Сильвия? Виви, вставай!
Диего. Почему-то его акцент выделялся сильнее.
– Эллиота переводят, поедешь с ним?
Сильвия распахнула глаза и поднялась, будто и не спала вовсе.
– Куда?
– Здесь недалеко, центр сосредоточен на неврологии…
– Куда? – переспросила Сильвия напористее. – Адрес. Назначение. Сроки.
– Новый Орлеан, Нейрохирургическая клиника доктора Руэлла. Здесь нет необходимого оборудования, будем оперировать там.
– Будем… То есть…
– Да. Я постараюсь сделать всё, что могу.
– Ты сделаешь, а не постараешься, – отрезала Сильвия и быстро пошла к двери с табличкой «Выход».
Диего поехал в машине скорой помощи, а ключи от своей отдал Дэмиану. Давать их Сильвии смысла не было, права она так и не получила. Только на привычном переднем сидении она поняла, что зря сорвалась на кубинца. Он хотел помочь, и Сильвия знала, что он сделает всё, что может, и даже больше. Она сама слышала, как на Кубе его звали волшебником, в специализированной клинике оперировать назначили его, а не американских докторов, значит, он умел то, чего не умели они. И если он был не в силах помочь Эллиоту, никто бы не смог.
