Нужно всех втягивать в работу, не ехать на активе, а устроить по-новому, сорганизовать дело так, чтобы не было пассивных и активных ребят, а были бы все активны.
Дальше вот что меня смутило. Два товарища сказали, что выдают премии. Я спросила: «Отдельным ребятам?» Говорят, что да. Мне кажется, что лучше было бы, если бы премии выдавали звеньям. А то каждый будет думать: «Я сделал хорошо — и мне премию», а может быть, ему помогали. Я считаю, что это надо обсудить, как выдавать премии.
В общем установка школы, мне кажется, хорошая, потому что имеется связь с крестьянством. Может быть, кто-нибудь из ребят мне расскажет о тех трудностях, которые у них есть в школах. Пусть ребята расскажут, но не по назначению, а кому охота[38].
* * *
Я вас слушала, ребята, и вспомнила старое время, гимназию, гимназическую учебу. Вот теперь все ребята, которые говорили, употребляли слово «учет» — это слово очень важное. Как же можно работать без учета? А в старое время говорили о всяких других вещах, а об учете никто и не говорил. Затем «система секций»— опять совсем новое слово, новое понятие. Теперь ребята толкуют о том, как лучше сорганизовать — через систему секций или как-нибудь иначе. Сидишь и сравниваешь мысленно старое с теперешним и видишь, как мы ушли вперед.
Здесь вот очень серьезный недостаток был выявлен, что собственнические инстинкты есть часто у ребят. На словах со всем согласны, а как до дела дойдет, то собственник выглядывает. Это очень большой и важный вопрос. Нужно подумать над тем, как это преодолеть. Мне кажется, что надо было бы так подходить: тому, у кого это проявляется, давать коллективную работу такого характера, которая бы его увлекла и за которую он был бы ответствен. Если в общественную работу постепенно вовлечешь, то и эту трудность преодолеть можно. Тут еще товарищи рассказывали о том, как работа не налаживалась, потом наладилась, но все в общих чертах. И только одна девушка указала на то, что был ликпункт, что по очереди занимались и мало чему научились. Тут я вспомнила, как первый раз занималась в вечерне-воскресной школе — обучала рабочих читать и писать. И вот один рабочий подает мне написанное им сочинение, смотрю, а все согласные буквы у него выпали — одни гласные. Я со стыда сгорела, потом всю ночь ворочалась, думаю: «Ну и обучила!» В процессе работы много таких промахов бывает. Тут над собой приходится работать. Конечно, в следующий раз я учила так, чтобы и согласные мои ученики не пропускали. На ошибках учишься.
Из того, что вы рассказывали, видно, какая живая работа в ваших школах ведется. Я послушала ваши доклады и должна сказать, что школа живая, и если напряженно работать, то с недостатками справиться можно.
В заключение позвольте пожелать, чтобы вам удалось как можно лучше наладить работу в вашей школе. Позвольте пожелать вам успеха в работе.
1927 г.
СТАРОЕ ПЕРЕВЕРНУТО, НО ЕЩЕ НЕ ИЗЖИТО
Сегодня я перечитывала письмо одной учительницы Нижегородской губернии, которая пишет, что у нас в школе замалчивается вопрос об антисемитизме, что учителя часто предпочитают обходить этот вопрос.
Неужели это так? Неужели школа заботится только о том, чтобы дети делали поменьше ошибок при письме да мыли руки перед едой? Неужели наша школа, из-за которой велась такая страстная борьба, про которую мы говорим, что она пропитана духом ленинизма, замалчивает, обходит все больные места, спокойно смотрит на развитие среди ребят антисемитизма: моя-де хата с краю?.'. В школе у нас учат учителя, искренне примкнувшие к Советской власти; в школе у нас пионеры; дети учатся по советским учебникам, ведут общественно полезную работу — и никто с ними не говорит о том, что еврейские мальчики и девочки ничем не хуже русских, что дразнить жидами, обижать их — значит быть черносотенцем.
Надо перепечатать для ребят все те прекрасные рассказы, которые существуют в нашей литературе по этому вопросу. Ребята должны знать, как расправлялось царское правительство с еврейской беднотой, надо рассказать им, как устраивало оно еврейские погромы. Это не менее важно, чем учить ребят сортировать посевное зерно.
Учителя, пионеры, совсоды, секции по народному образованию при Советах должны обратить самое серьезное внимание на борьбу с антисемитизмом в школе. Надо наследие проклятого царского режима изжить до конца.
1927 г.
ШКОЛА И УЧИТЕЛЬ ПЕРЕД ЛИЦОМ ОПАСНОСТИ ВОЙНЫ
Советская школа тесно связана с окружающей жизнью, органически спаяна с ней. И не может школа проходить мимо того, что волнует окружающее население. В деревне идет передел — ребята нервничают: целый ряд начинаний школы срывается. Чтобы разрядить атмосферу, необходимо посвятить вопросам землемерия и землеустройства ряд бесед, осмыслить перед ребятами то, чем живет деревня. По деревне ходит заразная болезнь: задача школы — разъяснить ребятам, что это за болезнь, как от нее уберечься. В душных избах задыхаются кустари-ткачи от пыли — школа учит ребят, как устраивать вентиляторы и форточки. Происходят перевыборы Советов — школа не остается в стороне, проделывает большую работу. Школа становится культурным центром, влияющим на окружающую жизнь. Не может школа не отозваться и на переживаемые события.
В настоящее время мы переживаем момент величайшей исторической важности. Миллионы нищих, забитых рабочих и крестьян Китая поднялись на борьбу против эксплуатации и против угнетения. Разрушаются старые общественные устои, позволявшие капиталистическим странам Европы держать Китай на положении полуколониальной страны. Революционное движение масс подрывает корни колониальной эксплуатации. Буржуазные правительства понимают, что, когда поднялись миллионы, движения не задушишь. Можно расстрелять вождей, перебить тысячи, можно на время затормозить победу, но уничтожить движения нельзя. Царскому правительству удалось удушить революцию 1905 года, но не удалось подавить движения. Оно к концу 1911 г. стало развиваться с новой силой.
Китайская революция идет своеобразными путями; нельзя сказать, когда именно она победит, Но что она победит — в этом нет сомнения: поднялись на борьбу миллионы.
Для Китая опыт СССР имеет громадное значение. СССР — единственная страна, которая сломала у себя капиталистический строй, которая всю жизнь перестраивает на новых началах, которая подняла массы к новой жизни, которая борется со всякой эксплуатацией. Для китайских масс нет другого пути, как тот, которым шел наш СССР: не путь пассивности, терпения, а путь борьбы.
Буржуазия капиталистических стран прекрасно понимает смысл совершающегося, она понимает, что почва уходит у нее из-под ног, она понимает, что с каждым днем будет расти и крепнуть внутренняя связь между трудящимися массами Китая и трудящимися массами СССР.
Немудрено, что буржуазия страстно ненавидит форпост мировой революции и будет делать все возможное, чтобы ослабить его, разбить, уничтожить.
Англия больше, чем все другие буржуазные страны, жила эксплуатацией колоний. Для английской буржуазии эксплуатация собственных рабочих стояла на втором плане; на первом плане стояла эксплуатация колоний. Поэтому английская буржуазия часто шла на уступки английским рабочим, всячески подкупала верхушку английского рабочего класса — квалифицированных рабочих, которые ей были нужны. Потеря колоний означает перенесение эксплуатации на английских рабочих, их революционизирование, ломку старых устоев внутри страны, потерю власти английской буржуазией. Вот почему беснуется так английская буржуазия, вот почему принимает она все меры для того, чтобы дезорганизовать наш Союз, вот почему нависла над нашей страной угроза войны.
Создавшееся положение не является чем-то неожиданным. О нем достаточно много писалось. Ленин писал в 1923 г. «Исход борьбы зависит, в конечном счете, от того, что Россия, Индия, Китай и т. п. составляют гигантское большинство населения. Л именно это большинство населения и втягивается с необычайной быстротой в последние годы в борьбу за свое освобождение, так что в этом смысле не может быть ни тени сомнения в том, каково будет окончательное решение мировой борьбы. В этом смысле окончательная победа социализма вполне и безусловно обеспечена»[39].
В 1919 г., выступая на II Всероссийском съезде коммунистических организаций народов Востока, Владимир Ильич указал на особенность революционной войны. Он говорил о том, что революционная война, когда она действительно втягивает и заинтересовывает угнетенные трудящиеся массы, вызывает энергию и способность творить чудеса. «Я думаю, — говорил Владимир Ильич, — что то, что проделала Красная Армия, ее борьба и история победы будут иметь для всех народов Востока гигантское, всемирное значение. Она покажет народам Востока, что как ни слабы эти народы, как ни кажется непобедимой мощь европейских угнетателей, применяющих в борьбе все чудеса техники и военного искусства, тем не менее революционная война, которую ведут угнетенные народы, если эта война сумеет пробудить действительно миллионы трудящихся и эксплуатируемых, таит в себе такие возможности, такие чудеса, что освобождение народов Востока является теперь вполне практически осуществимым с точки зрения не только перспектив международной революции, но и с точки зрения непосредственного военного опыта, проделанного в Азии, в Сибири, опыта, который проделан Советской республикой, подвергшейся военному нашествию всех могущественных стран империализма.
