Никто по-прежнему не смеялся, хотя все мы подбадривали его взглядами.
— Ну, не знаю, — вздохнул он.
— А я вот знаю, — злорадно сказал Энгус.
— Кто? — спросил Фрейзер.
— Сам знаешь.
— Нет. Напомни.
Энгус немедленно поднялся и сделал вид, будто гладит и перебирает чьи-то воображаемые длинные пряди.
— Не торопись, — запел он. — Твои мечты подобны фарфору…
Фрейзер расплылся в улыбке.
— Нет!
— Но и не жди слишком долго, ведь они могут сбыться…
— Эта рыженькая крошка?
— И будешь ты бессилен. Не жди слишком долго…
— Да я даже имени ее не помню!
— Подобны фарфору, — закончил Энгус, изображая руками пару титек и одновременно ухитряясь напустить на себя застенчивый вид. — Ах, я люблю тебя, Фрейзер Маккональд.
Мы устроили такую бурю оваций, какую только могут устроить восемь человек. Или, точнее, семь: Аманда была в бешенстве.
Фрейзер от души расхохотался.
— Ну вот так. Я считал ее великолепной, а потом в один прекрасный день присмотрелся получше и решил, что она совершенно невыносима.
— Она жуткая, — подтвердила я.
— Я знаю. Алекс, я у тебя выиграл?
— Говоря по чести, старик, нет.
— Почему?
— Ха, — сказал Нэш.
— Ну так, — ответил Алекс, краснея.
— Так ты… — Я с восторгом уставилась на него.
Фран поперхнулась красным вином так, что оно брызнуло у нее из ноздрей.
— Кэрол Декер![23] — выдохнула она, орошая вином все вокруг. — Вот как звали вашу красотку!
При виде плюющейся Фран меня разобрал смех.
— У нее же рост — четыре фута один дюйм! — визжала я. — Рядом с ней лилипутка Кайли Миноуг коровой покажется!
— У Кайли Миноуг только мозги как у коровы, — заметила Фран.
— Эй, вообще-то, Кайли Миноуг — это мой ответ, — сказал Энгус. — Теперь могу не дожидаться своего хода.
— Нет! — завопила я. — Чего никогда не понимала — это что вы, парни, находите в этих дохлых анорексичках! Извини, Аманда.
Уже брякнув это, я сообразила, что как раз извиняться и не следовало.
Аманда величественно фыркнула и бросила взгляд на часы.
— Игра завершилась? Фрейзер, нам с тобой пора.
— Аманда, сейчас только десять, и мы еще не ели.
— Ну а я устала и хочу домой. Отвези меня, будь любезен.
Фрейзер посмотрел на нее в упор:
— Я еще не собираюсь уходить. Это было бы грубо, к тому же я голоден и хочу пообщаться со своими друзьями.
— Ради бога, Фрейзер. Прикажешь мне возвращаться одной?
— Твое дело. Повисла тишина.
— Хорошо, так тому и быть. — Лицо Аманды напряглось. — Я все равно собиралась кое-куда прокатиться.
— А мне казалось, ты устала.
— Заткнись. — Аманда достала мобильник и трясущейся рукой набрала номер. — Джасинта? Привет, дорогая, это Аманда… Да нет, ужасно скучная вечеринка. Думаю, я могла бы заскочить. Ты где сейчас? О, Блински — это великолепно. Возьму такси, и через полчаса увидимся. Чао, дорогуля. — Она отсоединилась и с величественным видом выплыла из комнаты.
— Я сама возьму пальто, спасибо! — крикнула она, услышав, как я выбираюсь из-за стола. — Муки, ты идешь? — послышалось уже из прихожей.
Перепуганная Муки взглянула на нас. Фран яростно замотала головой и зашипела:
— Ты вовсе не обязана идти.
Муки набрала в грудь побольше воздуха.
— Гм… Нет, — негромко произнесла она.
— Передай от нас привет Джастину! — пьяно заорала Фран.
Грохнула дверь — Аманда ушла.
Глава четырнадцатая
Наступило молчание. Все смотрели в свои тарелки. Наконец Фрейзер тяжело вздохнул:
— Ребята, извините.
— За что, за твою женушку? Мог бы уже привыкнуть, — бросила Фран.
— Помолчи! — шикнула я на нее. — Все в порядке, Фрейз. Это просто нервы.
— Нервы, — процедил он. Мы следили за ним, затаив дыхание, но больше он не сказал ни слова.
— Скорее стервозность, — едва слышно пробормотал Энгус.
Нэш хихикнул.
— Давайте-ка лучше продолжим нашу игру. — И Алекс налил себе еще вина.
— Спасибо, мистер Чувствительность, — с нажимом сказала я.
— У нас сегодня не вечер, а состязание сладких парочек.
Алекс выразительно глянул на Фран, и она заткнулась.
Уголком глаза я заметила, что Нэш отважился подцепить кусочек салата.
— О господи! Лазанья!
Я ворвалась на кухню; за мной по пятам следовал Энгус. Когда я открыла духовку и оттуда вырвалось облако дыма, он с серьезным видом присел рядышком.
— По-моему, сейчас вполне подходящий момент, чтобы прихватить Фрейзера, — возбужденно прошептал он.
— Я тебе сколько раз говорила — не лезь ко мне с серьезными разговорами, когда я держу в руках горелую лазанью!
Энгус ухмыльнулся:
— Ты знаешь, о чем я. Поговорю с Муки — она на нашей стороне…
— Я больше ни на чьей стороне.
— Ой, брось.
— Не брошу.
Энгус и не думал обращать внимание на мои слова.
— Значит, надо его напоить и отговорить от свадьбы.
Я бухнула лазанью на стол. Она почернела и обуглилась по краям. Я принялась открамсывать горелые куски ножом.
— Это тебе что, «Миссия невыполнима»?
— Ладно тебе. Только посмотри, что она устроила. Готов спорить, у тебя самой мелькала в голове эта мысль.
— Энгус, никому на свете не дано знать, что происходит между мужчиной и женщиной. Думаю, надо просто оставить их в покое. По-моему, с ним полный порядок.
— С кем полный порядок? — поинтересовался Алекс, явившийся за вином. В дверях он пошатнулся, но тотчас ухватился за косяк.
— Это я про лазанью.
Алекс с подозрением посмотрел на обуглившиеся останки.
— Похоже, что у нее последняя стадия рака.
— Не переживай. Иди обратно.
Схватив очередную бутылку, Алекс нетвердой походкой вернулся в гостиную, откуда донесся смех Фран и Муки. Не иначе, про мою лазанью рассказывает, ублюдок.
Я отступила на шаг и окинула взглядом результаты своего рукоделия.
— Может, скормить это Нэшу, а остальным раздобыть пиццу?
— Гениальная мысль, — сладким голосом произнес Энгус.
— Я весь день угробила на эту сволочь.
— Знаю.
— И мускатный орех туда положила, и вообще все.
— Не расстраивайся.
Я вошла в гостиную и прочистила горло. Фрейзер с несчастным видом то разглядывал свой бокал, то прикладывался к нему, Нэш дружески похлопывал его по руке. Алекс сидел между Муки и Фран, хихикавших, словно парочка старлеток.
— Ну, давай, зайка, — настаивал Алекс, глядя на Линду. Цвет ее лица был устрашающего оттенка. — Просто скажи нам, кто это.
