— Со мной вас пустят везде! — с апломбом заявил барон.
— И кем вы меня представите? — криво усмехнулась Ия, вспомнив свою первую прогулку. — Если вдруг встретите кого-нибудь из своих знакомых.
— Вряд ли вы кого-нибудь из них заинтересуете в мужском наряде, госпожа Сабуро, — усмехнулся молодой человек. — Но если всё же кто-то спросит, скажу, что привёз вас из столицы в помощь моему управителю и приказал вам меня сопровождать.
— Кажется, вы всё предусмотрели, господин Хваро, — покачала головой Платина, отбрасывая последние сомнения. — Давайте погуляем.
— Я рад, что вы согласились, — обрадовался собеседник. — Идём на улицу Тучки и Дождя?
— Пока в том направлении, — подтвердила Ия. — А там посмотрим.
— Вы сказали, что я всё продумал, — заговорил барон, шагая с ней рядом по улице. — Но мне иначе нельзя, потому что с детства приходится надеяться только на себя. В девять лет мать отправила меня в столицу, и с тех пор мы виделись очень редко. Большую часть жизни я был предоставлен сам себе. А когда не на кого надеяться — быстро научишься продумывать свои действия. Но почему вы оставили верёвку висеть? Не боитесь, что кто-нибудь заметит?
— Пусть будет, — отмахнулась девушка. — Там её почти не видно. Но вы же не один уехали в столицу. Разве мать не отправила с вами слуг и охранников?
— Конечно, со мной были слуги, — охотно подтвердил молодой человек. — И наставник в боевых искусствах — господин Мукано. Но даже он не имел права мне приказывать, а лишь давал советы. Все решения я всегда принимал сам.
«И взрослые люди слушались мальчишку только потому, что он аристократ, — хмыкнула про себя Ия. — Настоящий феодализм, и тут это всегда надо иметь ввиду».
— Вам не стоит называть меня «госпожой», — сказала она, заметив впереди одинокую человеческую фигуру. — Вдруг кто-то услышит?
— Это верно, — согласился собеседник. — Я буду звать вас… Пагус. И простите, но мне придётся обращаться к вам неформально.
— Я это переживу, — отмахнулась Платина и вдруг забеспокоилась. — А мы на господина Андо не наткнёмся?
— Это вряд ли! — рассмеялся спутник. — Когда я от них ушёл, господин Андо уже крепко спал. Я заплатил хозяину заведения, и его разбудят только к комендантскому часу.
— Сколько же вам пришлось выпить ради встречи со мной! — рассмеялась Ия.
— Разве я мог прийти на свидание с вами пьяным?! — шутливо возмутился барон. — Я лишь заплатил за угощение, а желающие напоить господина Андо нашлись сами собой.
Приближавшийся мужик с мешком за плечами свернул в переулок, а девушка, оглядевшись и убедившись в отсутствии поблизости других прохожих, решила воспользоваться моментом и выяснить о своём сопровождающем как можно больше.
— Скажите, господин Хваро, а город, где вы будете служить, далеко отсюда?
— Очень, — ответил молодой человек. — На самом юге Фамлао. Не меньше месяца добираться придётся. Выезжать из Букасо надо будет в месяце Угря или даже Окуня. Необходимо найти подходящий дом, обставить его, осмотреться в городе. Там большой порт и живёт много иноземцев. Есть даже такие, кого больше ни в один город Империи не пускают.
— Из Заокеанской державы? — уточнила Платина.
— Вы о ней слышали? — удивился собеседник.
— Госпожа Амадо Сабуро рассказывала, — пояснила Ия и поспешила задать новый вопрос. — У вас в Даяснору какие-то родственники или знакомые?
Из книг, интернета и разговоров она знала, какое значение имеют разного рода неформальные связи в чиновничьей среде её родного мира, и резонно предположила, что и в Благословенной империи дела обстоят примерно также.
— Нет, — покачал головой в широкополой шляпе барон. — Я собираюсь начать службу в далёком городе среди чужих людей. Вот почему мне нужен рядом любимый, умный и понимающий человек, а не просто жена, исполняющая свой долг.
— А нельзя было утроиться на службу где-нибудь поближе к дому? — поинтересовалась девушка, весьма озабоченная возможной разлукой со своей единственной подругой. Поскольку только Амадо Сабуро знала о её истинном происхождении, то лишь с ней пришелица из иного мира могла позволить себе роскошь почти не притворяться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— По закону землевладелец не может служить в своей провинции, — с заметной печалью в голосе пояснил собеседник. — По результатам экзамена мне предложили несколько должностей. Я выбрал самую высокую.
— Хотите сделать карьеру? — спросила Платина, начиная понимать, зачем этот богатый парень подался в чиновники.
— Да, — гордо, даже с каким-то непонятным вызовом подтвердил молодой человек. — Я надеюсь дослужиться до высокой должности и прославить свой род.
«А у него нешуточные амбиции», — с невольным уважением подумала Ия.
Впереди показалось трое мужчин, и она замолчала, лихорадочно обдумывая, что бы ещё спросить, пока они добираются до улицы Тучки и Дождя?
— Я слышал, вы болели петсорой? — опередил её спутник.
— А ещё что вы обо мне слышали? — вопросом на вопрос ответила девушка, бросив настороженный взгляд на приближавшихся прохожих.
Одежда выдавала в них простолюдинов, а, судя по громким голосам и заливистому смеху, они где-то очень неплохо провели время и теперь пробирались ближе к дому.
— По городу ходят самые разные слухи, — усмехнулся барон, которого, кажется, нисколько не волновала шагавшая навстречу развесёлая компания. — И мне очень интересно, какие из них окажутся правдой?
— Я действительно болела петсорой, — подтвердила Платина. Ей совсем не хотелось обманывать этого симпатичного парня, но время для откровений с ним ещё не пришло. Поэтому она без каких-либо колебаний выдала ему ту версию своей жизни, которую разработал начальник уезда со своей сестрой. — И выжила милостью Вечного неба, но потеряла память.
— Так вы ничего о себе не помните? — вскинул густые брови молодой человек, как ни в чём не бывало двигаясь на пьяную троицу.
— Воспоминания начали возвращаться, — туманно высказалась Ия. — Только медленно и несвязно. Просто какие-то картинки.
Когда они подошли вплотную к встречным простолюдинам, те торопливо отступили в сторону и замерли в почтительном поклоне.
Скользнув по ним равнодушным взглядом, собеседник заметил:
— Когда вымирают целые города, потеря памяти — не такая уж и большая плата за жизнь.
— Я понимаю это, господин Хваро, — поспешно согласилась девушка, стараясь держаться поближе к спутнику, от которого, как ей казалось, веяло спокойствием и надёжностью. — Только сейчас о своём прошлом я знаю больше с чужих слов.
— Кто же вам рассказал? — искоса глянул на неё барон. — Госпожа Амадо Сабуро?
— Вы и это знаете? — делано удивилась Платина, не без удовлетворения понимая, что он действительно не поленился собрать всю доступную ему информацию о дальней родственнице начальника уезда.
— Слухи, — пожал плечами собеседник. — В городе много судачат о том, как монахиня чудесным образом спасла молодую девушку сначала от демонов петсоры, а потом от страшных призраков. Говорят даже, что на госпожу Амадо Сабуро снизошла особая благодать богини милосердия Голи. Неужели всё так и есть?
— Не знаю, как насчёт богини, господин Хваро, — не смогла удержаться от лёгкой иронии Ия. — Но в общих чертах да. Только госпожа Сабуро тоже болела петсорой. Хотя и не так тяжело, как я.
— Тогда это воистину чудо, — задумчиво проговорил молодой человек, замедляя шаг. — Во всех книгах, что я читал об этой болезни, она называется смертельной. Даже величайшие лекари древности не знали средства, способного спасти от неё. А тут сразу двое выздоровевших да ещё в одном месте. Наверное, госпожа Амадо Сабуро и в самом деле пользуется особым покровительством Вечного неба?
— Ничего не могу сказать, господин Хваро, — пожала плечами Платина, мельком подумав, что теперь её старшую подругу могут и в местные чудотворицы записать. — Но я встречала ещё двух человек, выживших после петсоры.
— Расскажите? — живо заинтересовался барон.
— Когда мы с госпожой Амадо Сабуро бежали из деревни полной призраков, то случайно наткнулись в лесу на домик сборщиков золотого корня, — заговорила девушка, тщательно подбирая слова, чтобы не выбиться из общей канвы «легенды», разработанной её новыми родственниками. — Только там совсем не было еды. Возвращаться обратно мы побоялись и пошли в другу деревню. А эти двое явились туда пограбить.
