– Почти угадал. Только на этом корабле нет орудий в нашем привычном понимании.
– Объясни. – Марка заинтриговала головоломка Николая.
– Вспомни, как захватили «Фантерскрипт». Откуда взялись невидимки? Они что, плавали между звезд, словно облака космической пыли? А корабль совершенно случайно на них напоролся?
– Думаю, что нет.
– Правильно думаешь. Невидимки не нуждаются в воздухе для дыхания и обладают довольно значительной массой тела. Вспомни, ведь газ тоже имеет вес. А каждая невидимка – это очень много газа, целых полтонны. Все это делает медуз более или менее сносными живыми снарядами для поражения удаленных целей. Необходимо лишь придать их затвердевшим телам достаточное ускорение.
– Ими стреляют, что ли? – в очередной раз удивился Марк.
– Вот именно. Эту самую пушку и нашли разведчики. Здесь, вот на этом самом корабле.
– Кто же мог создать такую штуку, как не наши с тобой братья по крови? – Грабовский горестно вздохнул.
– Они же испытают это изобретение на собственной шкуре.
Великий Учитель не упивался предстоящей схваткой и не смаковал отчаяние поверженных врагов. Наоборот, он с болью в сердце осознавал горькую правду. «Головорезам» объявили войну. Неизвестно за что и почему. Как и сто, двести, триста лет назад наемники оказались крайними. Они очутились не в том месте и не в то время, а это смертный приговор. Выход один. Чтобы выжить, корсиканцы снова должны убивать. Причем убивать им придется своих же собратьев.
– Невидимки прикончат всех? – Мысли о смерти словно передались Грабовскому. – Я имею в виду экипаж «Новой Невады».
– Только тех, кто окажет сопротивление. – Николай знал, что хочет спросить друг. – Надеюсь, что твой дядя разумный человек. Он знает возможности невидимок и не станет вступать с ними в бой.
Дай боже, чтобы все было именно так. Лейтенант мысленно начал креститься. Однако уже на середине крестного знамения лейтенант понял – этому не бывать. Марк слишком хорошо знал своего дядю. Полковник Грабовский скорее умрет, чем сдастся.
Мрачные мысли стали темнее космоса, когда разведчик увидел группу захвата. Жестоким красным морем медузы колыхались внутри одной из палуб разрушенного звездолета. Полные сил и энергии, они готовы были нести смерть. Вплотную приблизившись к разлому, Марк видел их всех. Никак не меньше полусотни. Зачем же так много? Лейтенант вспомнил сокрушительную силу невидимых солдат. Десятка невидимок вполне хватило бы. Николай явно перестраховался.
– Скорее всего, далеко не все из морунгов прорвутся на борт «Новой Невады», – прочел Строгов мысли друга. – Нам придется стрелять через атмосферу на дистанцию около трехсот километров, а это совсем не то, на что рассчитана установка.
«Совсем не то…» – мягко сказано. Грабовский думал об этом с той самой секунды, когда узнал о существовании катапульты. Одно дело – стрелять в пустоте межзвездного пространства при нулевой гравитации, и совсем другое – пытаться с поверхности планеты поразить летящий по орбите космический дредноут. Пусть даже стрельбой и управляют самые сверхсовременные компьютеры, пусть математическая модель вопит о высокой вероятности попадания, но практика есть практика, и она, как упрямо доказывает житейский опыт, очень часто значительно расходится с теорией. А в их случае это значит, что большая часть невидимок погибнет.
– Они идут на это сознательно, – продолжением мысли Марка стали слова Великого Учителя.
– Они понимают, что погибнут?
– Это долг морунгов перед своей планетой. Мы поступаем точно так же. Разве я не прав? – Николай горько усмехнулся. – Только невидимкам чуток полегче. Они не ведают страха и сомнений, им неизвестна боль.
Универсальные солдаты! Впервые по отношению к морунгам Марк ощутил чувство, близкое к уважению. Прежде чем перешагнуть через лохмотья обшивки, Грабовский взглянул на звездное небо. Он словно искал там крохотную звезду с именем «Новая Невада». Лейтенанту вдруг очень захотелось, чтобы произошло чудо. Пусть корабль оставит Агаву в покое и уберется прочь. Да, конечно, тогда Марк надолго застрянет в этом проклятом мире. Ну и ладно! По крайней мере, все останутся живы! Но чуда не произошло. Над Ульфом, как и прежде, бушевала аннигиляционная гроза.
Космическая катапульта выглядела примерно так, как Марк ее себе и представлял. Толстенная труба, на которую, как на вертел, нанизались кольца сверхмощных электромагнитов. Всю установку оплела сеть бесчисленных силовых кабелей, отчего конструкция стала похожа на ствол гигантского гинкго, попавшего в плен назойливых лиан-паразитов. Катапульта находилась в огромном сводчатом туннеле, конец которого выходил прямо за борт. Сейчас запирающий блистер был сорван, и в правильном круглом проеме сияли призрачные узоры неведомых созвездий. Так как звездолет лежал на борту, то и туннелю пришлось изменить свою обычную ориентацию. Вместо горизонтального расположения сейчас он имел шестидесятиградусный наклон и смотрел в северо-восточном направлении, прямиком туда, где совсем недавно возвышался шпиль диспетчерского центра космопорта.
Оказавшись рядом с орудием, лейтенант сразу стал искать систему наведения. Принцип работы установки был предельно ясен – разгон противоположно заряженного снаряда высоконапряженным электромагнитным полем. Но вот как идеально точно навестись на цель?
– При неподвижно лежащем на земле корабле мы сможем вести огонь лишь в узком секторе. Максимальное отклонение всего десять градусов. – Великий Учитель ухитрялся не только разговаривать с харририанскими инженерами, но и следить, чтобы «головорезы» не совались в опасную зону.
– Как же добиться того, чтобы «Новая Невада» попала именно в этот сектор? – Стоящий рядом с Марком капрал Рутов задал вопрос, который уже был готов сорваться с языка Грабовского.
– Как-как? Конечно, заманить! – Пери ответил раньше Учителя.
– Заманить? – Рутов сморщил лоб, соображая, как это можно осуществить.
– Правильно мыслишь, капрал! – Строгов похвалил Пери. – Именно так мы и поступим.
– Рад стараться, господин лейтенант!
Жорж Пери произнес это чисто автоматически. Заученный ответ на похвалу командира. Однако для Строгова слова капрала несли еще и другой, сокровенный смысл. В глазах своих солдат Николай снова становился человеком. Корсиканцы перестали замечать его исковерканное Лабиринтом тело. Страшные мутации командира единодушно были причислены к разряду боевых ран, а от ранений, как известно, не застрахован никто. Марк почувствовал, что у Николая больно и в то же время сладко защемило сердце. Какой-то миг он даже не мог говорить. Натолкнувшись на взгляд Пери, Великий Учитель лишь благодарно кивнул.
Возникшую паузу прервал один из харририанских техников. Подбежав к Великому Учителю, он сообщил, что «Сахай» вышел на связь. На что Строгов кивнул и молча двинулся к развернутому переносному голопроектору лазерной коммуникационной системы.
Что? «Сахай»? Грабовского словно током ударила страшная догадка. Подгоняемый стремлением узнать правду, лейтенант бросился вслед за другом.
– Хочешь сделать из «Сахая» приманку? – Марк догнал Строгова у самого коммуникационного устройства. – Это же смертельный риск!
– Ты знаешь другой способ заманить сюда корабль? – Лицо Великого Учителя несло печать суровой решимости.
– Но орудия «Новой Невады» одним залпом накрывают не менее пяти квадратных километров. Даже «Сахаю» с его скоростью не уйти.
– Придется рискнуть.
Густой бас заставил Грабовского глянуть на экран голопроектора.
– Сержант, ты? – Марк с болью в сердце узнал усатую физиономию Дюваля.
– А кто же еще? – Симон подмигнул своему взводному командиру. – Я не мог никому доверить такое дело. Не сомневайся, старый сержант выполнит свой долг.
Будь проклято это безумие! Кто дерется? За что дерется? Ни черта не понятно! Все говорят о долге и чести, а в результате вокруг растут груды трупов.
– Дюваль, ты пополнил запас ракет?
Сквозь пелену злости до Марка стали доходить переговоры Строгова с Дювалем.
– Так точно. Мы набили брюхо «61-го» до отказа.
– Тогда выходи на позицию и готовься. При первой же возможности мы передадим тебе векторы огня.
Экран мигнул и переключился на новый режим. На нем вместо Дюваля уже демонстрировалось совсем другое кино. «Сахай-47», петляя между сгоревшими остовами звездолетов, двигался в направлении руин космопорта. Его серый силуэт оставался единственным движущимся объектом в застывшем океане мертвого металла, которым наградила это место безжалостная космическая война.
Проводив шагоход взглядом, разведчик осмотрелся по сторонам. Работа на импровизированном огневом рубеже закипела не на шутку. Харририанские техники активировали катапульту, и теперь, сияя сотнями контрольных огней, она выла не хуже, чем турбина авиалайнера. Ящеры под личным руководством командора Хризика, задействовав корабельные радары, прощупывали орбитальное пространство над Ульфом. Программисты снова и снова прогоняли программу стрельбы через протонные мозги сверхмощных слитов. Гул аппаратуры, какофония голосов, мозаика сигналов. Для непосвященного – пугающий хаос и полная неразбериха. Для профессионала – штатная работа боевого центра.
