— Она, разумеется, простила?
— Ну конечно, она просто ангел! Как только я не замечал этого раньше?
— Я за тобой подобной сентиментальности раньше тоже не замечал, — хмыкнул Алекс, — но, думаю, тебя можно поздравить. Мила, умна, деликатна и влюблена в тебя, как кошка. А скоро осчастливит семейство Гнатовых еще одним маленьким Сержиком. Из хорошей семьи?
— Какое это сейчас имеет значение? — возмутился Серж.
— Даже так?!
— Да, да, именно так. Если бы мог ходить, уже отвел бы ее под венец.
— Ну и дела?! Может и мне стоит обрюхатить какую-нибудь девицу, а потом поймать пулю, чтобы понять, как мне повезло.
— Какой же ты пошляк, Алекс!
— Какой, есть, — парировал Магу. — А что сказал по этому поводу сказал ваш высокопоставленный папА?
— Поздравил. Но, думаю, основной разговор мне еще предстоит.
— Раньше он про нее знал?
— Даже не догадывался. Да никуда он не денется, — махнул рукой Серж, — пусть привыкает к положению деда.
— Хорошо, если так. А сам, назад не планируешь?
— Нет, — покачал головой Гнатов, — увольте. Я теперь человек почти семейный, а карьера никуда от меня не денется. Были слухи, что у вас какая-то большая операция готовится?
— Тс-с!
Алекс подошел к двери, приоткрыл ее и убедился, что никто их не подслушивает.
— Да, решено брать Джибуту.
— Когда?
— Как только будем хоть немного готовы. Недели через две.
— Рискованное получается дело. И все из-за меня.
— Я тоже был хорош, — поделил вину Алекс, — но, что сделано, то сделано, назад не воротишь, зато решим вопрос раз и навсегда. Ладно, пойду, поищу твою невесту, пусть возвращается а то мне уже пора.
На том и разошлись.
В роту лейтенант Магу прибыл к самому началу пешего марша. В принципе, сам он мог бы в нем и не участвовать Алекс. Или проехать весь путь на лошади, что всеми было бы воспринято, как должное, именно так и должен был поступать командир роты. Но в этот раз он решил проделать путь пешком вместе со всеми. Правда, одно послабление себе он все-таки сделал — не стал брать винтовку, оставив только револьвер, и избавился от сабли, повесив на ремень уже привычный штык-кинжал, который в полку уже именовался «охотничьим».
Собрав взводных унтер-офицеров, Алекс грозно нахмурился.
— К маршу готовы? Амуниция у всех исправна? Вода во флягах у всех есть?
— Готовы, господин лейтенант, — хором подтвердили унтеры.
Приврали, конечно, подготовка солдат к длительным маршам была никакая, привыкли в гарнизоне сидеть, изредка и ненадолго выбираясь в поле. Да и с амуницией проблем хватало. Все, что удалось наскрести в полку, должно было прибыть только на следующей неделе, а пока приходилось обходиться тем, что есть.
— Ладно, сейчас мы это проверим. Встать в строй!
Унтеры вернулись к своим взводам, последовала команда «На пра-во!», и превратившаяся в колонну «по четыре» рота начала движение. Сам лейтенант шел впереди строя, задавая скорость и стараясь удерживать ее в пределах три-четыре версты в час. На марше руоссийский солдат тащил на себе ровно два пуда. Солдатам роты лейтенанта Магу повезло чуть больше, за счет новой, менее тяжелой винтовки и меньшего калибра боеприпасов, удалось снять с солдат по паре фунтов. Немного, конечно, но хоть что-то. Охотничью команду Алекс умышленно поставил в конец колонны. Им к таким переходам не привыкать, заодно и отставших солдат подгонят. А в том, что отставшие будут, Алекс не сомневался.
Через час Алекс остановился и скомандовал сделать пятиминутный привал. По его прикидкам прошли немногим меньше четырех верст. Солдаты еще не падали замертво, отдыхали стоя, опираясь на винтовку, но многие уже были изрядно измотаны переходом с полной выкладкой. Магу и сам чувствовал себя не самым лучшим образом, чему способствовали вчерашние посиделки в ресторане, закончившиеся за полночь, ранний подъем сегодня, и уже проделанная, хоть и верхом, дорога от Текуля до Катериновки.
Преодолевая сильнейшее желание растянуть привал еще на пару минут, Алекс подал команду.
— Шаго-ом марш!
И вновь потянулись пыльные версты извилистой грунтовой дороги. Под мерный топот солдатских сапог Магу думал, что им крупно повезло, дожди этой осенью — большая редкость. Месить ногами черную дорожную грязь было бы намного тяжелее. А если бы западный ветер нагнал с моря набравшие воды дождевые тучи, то впитавшие дождевую воду солдатские шинели потяжелели почти на целый пуд и тогда этот марш превратился в настоящую пытку. Но погода продолжала благоприятствовать шагающим под тусклым осенним солнцем солдатам.
Несмотря на практически идеальные погодные условия к месту, назначенному в качестве точки поворота на обратный путь, основательно вымотанные солдаты вышли почти через три часа. Взглянув на растянувшиеся взводы и солдат, с трудом бредущих последние метры, Алекс скомандовал.
— Привал. Полтора часа.
Надо было дать людям время восстановить силы.
— Всем перемотать портянки! Унтер-офицерам следить, чтобы всю воду разом не выхлебали!
Убедившись, что унтеры занялись своими обязанностями, лейтенант отошел от дороги, выбрал место почище, опустился на жухлую осеннюю траву и, освободившись от ранца, с наслаждением вытянул гудевшие от усталости ноги. К расслабившемуся офицеру приблизился Фелонов. Похоже, унтер мог отмахать еще десять верст и без этого привала.
— Садись.
Влад опустился рядом, расположил винтовку между ног, положив ствол на плечо. Убедившись, что никто их не может услышать, спросил.
— И как с таким воинством Джибуту штурмовать?
— А ты знаешь, где взять другое? Какое есть, таким и будем. Нас числом втрое будет, артиллерия поддержит… Задавим.
Унтер взглянул в сторону лежащих солдат.
— Десять верст прошли, уже на ногах не стоят. А до Джибуты впятеро дальше и все по горам.
— Ничего, — возразил Алекс, — за двое суток дойдем. Выпрошу в полку еще две двуколки, часть груза сложим на них. На ночевку встанем недалеко от Джибуты, а утром атакуем. Меня больше другое волнует.
— И что же волнует господина лейтенанта?
— По шее дам, — пообещал господин лейтенант. — Джибуту-то мы возьмем, хоть и с потерями. И Рыжего прикончим, и даже обратно вернемся. А дальше что?
— Что? — насторожился унтер.
— Вот и я не знаю. Бандитов меньше не станет, и лезть они к нам не перестанут.
— Не перестанут, — подтвердил Фелонов. — Только, как мне помниться, разговор на эту тему уже когда-то был, только до генерал-лейтенанта никто из нас пока еще не дослужился.
— Нет у меня времени столько ждать, — обозлился Алекс.
— Придумал что-то?
— Пока ничего конкретного, думаю.
— Ладно, думай. Не буду мешать.
Опираясь на винтовку, Фелонов поднялся на ноги, отряхнул с шаровар пыль и приставшие травинки, после чего, принял строевую стойку.
— Разрешите идти, господин лейтенант?!
— Иди, — кивнул Алекс.
Оставшись в одиночестве, лейтенант хлебнул из фляги воды и погрузился в свои мысли.
Полтора часа пролетели незаметно. Щелкнув крышкой часов, лейтенант убедился в этой неизбежной истине. Казалось, только-только присел, а безжалостная минутная стрелка уже стремительно обежала целых полтора круга. С трудом преодолев желание потянуть привал еще хотя бы на пару минут, Алекс поднялся на ноги и окинул свое расслабившееся воинство. Некоторые даже задремать ухитрились. Отдых роты был прерван затяжным и безжалостным.
— Ста-анови-ись!
Первыми на команду отреагировали унтер-офицеры, начавшие поднимать на ноги солдат.
— Подъем, туды вашу мать! Команды не слышали?!
Солдаты нехотя отрывались от земли, подтягивали ремни, навьючивали на себя ранцы, разбирали винтовки. Первой, естественно, построилась охотничья команда. У них и привычки к таким маршам больше, и глотка у унтера луженая. А если, еще и про тяжелую руку вспомнить… Еще через четыре минуты ротная колонна приняла завершенный вид и Алекс приказал начать движение.
Говорят, что обратная дорога кажется короче. Врут, сволочи! Лямки тяжеленного ранца давят на плечи, и с каждой верстой он становится все тяжелее и тяжелее. Винтовка так и норовит съехать с плеча, врезав прикладом по бедру. Соленый пот из-под кепи заливает глаза. Последний привал был бесконечно давно, а до следующего еще дальше. Дорога никак не кончается, а чертов ротный все прет и прет вперед, не снижая темпа. Ему-то хорошо, налегке идет, без винтовки, с одним револьвером на поясе. И ранец, небось, пустой, вон как болтается.
Увы, эти солдатские мысли, устремленные в затылок Алексу, не соответствовали действительности. Он и сам уже был не рад, что нагрузил ранец полностью. И темп он держал уже из последних сил. В конце концов, он здесь ротный командир и единственный офицер, нельзя было показывать солдатам свою слабость.
