Увы, эти солдатские мысли, устремленные в затылок Алексу, не соответствовали действительности. Он и сам уже был не рад, что нагрузил ранец полностью. И темп он держал уже из последних сил. В конце концов, он здесь ротный командир и единственный офицер, нельзя было показывать солдатам свою слабость.
Когда до вожделенной казармы оставалось еще версты четыре, показалась стоящая на обочине дороги телега, запряженная каурой лошадью. По мере приближения, Алекс с удивлением узнал ротный транспорт, купленный солдатами из артельных сумм. Возницей оказался недавно избранный ротный артельщик.
— А ты здесь как? — удивился Алекс.
— Здравия желаю, господин лейтенант! Меня господин фельдфебель послали. Сказали, езжай Амтип, встреть роту, а то некоторые точно до конца не дойдут. Вот я и поехал.
— Ладно.
Лейтенант повернулся к роте, с надеждой, поглядывавшей на телегу.
— От каждого взвода по пять ранцев разрешаю сложить на повозку. Охотничьей команды приказ не касается.
Надо сказать, что артельщик со своей повозкой появился исключительно вовремя, некоторые солдаты уже готовы были упасть. К удивлению Магу, до самой казармы отставших не было, дошли все, хотя количество ранцев на повозке утроилось, а после финиша почти половина роты легла там, где остановилась. Поднять некоторых удалось только спустя полчаса. Солдаты остальных рот собрались поглазеть на невиданное зрелище, пока Алекс не разогнал их.
Не успели солдатики разойтись, как появился подполковник Толстокряков в компании еще с тремя офицерами. Глянув на открывшееся зрелище, комбат сделал Алексу выговор.
— Разве же так можно, лейтенант? Совсем вы солдатиков загнали.
— Не вижу другого выхода, господин полковник. Через две недели им в горы идти, а затем сходу в бой. Лучше пусть сейчас на землю лягут, чем потом в землю. Завтра пусть отдохнут, а послезавтра повторим марш.
Подполковник на это только головой покачал, но вмешиваться не стал. Те из солдат, кто услышал слова лейтенанта, тихо застонали. В охотничью команды шли добровольцы, и была возможность отобрать физически крепких и хорошо подготовленных солдат, в роте же всякого народа хватало, в том числе и слабосильного. А в горах артельной телеги не будет, все имущество и всех отстающих придется тащить на себе.
Оставшиеся до выхода недели были заполнены весьма интенсивными тренировками и пролетели очень быстро. За три дня намеченной даты Алекс дал роте возможность отдохнуть и прийти в себя. К этому же времени прибыли обещанные Новославским орудия и двуколки с боеприпасами. Командовал артиллеристами молоденький лейтенант, выпущенный из училища только этим летом. Более опытные офицеры благоразумно предоставили возможность отличиться своему молодому коллеге.
Сами пушки Алексу понравились, дедушкины конструкторы, инженеры и рабочие потрудились на славу. Первые руоссийские четырехфунтовки со стальным стволом. Они имели заряжание со стороны казны, поршневой затвор и пружинный тормоз отката, заодно выполнявший и роль накатника. А самое главное, орудия были сконструированы под унитарный выстрел с цилиндрической гильзой.
— Хорошо тренированный расчет может сделать до двенадцати выстрелов в минуту!
Судя по всему, артиллерист искренне гордился эти достижением.
— Меня больше волнует, — остудил его Магу, — как ваши артиллеристы осилят переход по горам.
— Должны осилить, мы ведь пешая полковая артиллерия!
Артиллеристы, даже полковые, всегда свысока посматривали на своих однополчан пехотинцев. В артиллерию отбирали солдат поздоровее и посмышленее. Да и артиллерийские офицеры считали себя выше пехотных. Экзамены в артиллерийские училища были серьезнее, и учились они на год дольше, чем кавалеристы, пехотинцы и саперы.
— Хорошо, подвел итог Алекс, — дойдем — увидим. Через два дня, в семь утра выступаем.
Глава 11
Джибута лепилась к склону неприступной скалы. С одной стороны, очень удачная позиция для обороны. С другой — настоящая ловушка для оборонявшихся, дорога к селению была только одна, а ее рота лейтенанта Магу перекрыла в первую очередь. Отдельные смельчаки могли попытаться проскочить в темноте через горы, поэтому Алекс планировал закончить операцию засветло.
Внезапности достигнуть не удалось, да никто на нее и не рассчитывал. За идущей в глубину горного массива ротой, похоже, присматривали с самой переправы через Темерюк. Трижды солдат обстреливали на марше. Но каждый раз огонь велся с очень большой дистанции. Сделав несколько выстрелов, стрелки тут же уходили, не давая солдатам возможности сблизиться с ними и поквитаться. Впрочем, и потери от их действий были невелики, всего двое легкораненых.
Почти всю прошлую ночь рота провела буквально в полутора верстах от выхода из ущелья, Алекс хотел дать солдатам возможность отдохнуть после двухдневного марша по горной дороге. Марш этот дался роте нелегко, все-таки каменистая горная дорога, то тянущаяся вверх, то вдруг ныряющая вниз, не чета пыльной равнинной дороге левобережья. К концу пути несколько солдат пришлось везти на двуколках, но отставших не было. Сейчас же, все дорожные трудности остались позади, роте предстояло выполнить основную задачу.
Противник успел подготовить горячую встречу. Едва только рота попыталась развернуться на выходе из ущелья, как тут же была обстреляна. Возвышавшиеся по склону скалы плоские крыши домов, позволяли оборонявшимся вести анфиладный огонь по солдатам. Мало того, огонь велся еще и из своеобразного природного тет-де-пона, ставившего роту в два огня.
— Отходим! Назад в ущелье!
Двух убитых и шестерых раненых удалось унести с собой.
— Где проводник, сволочь! — бушевал капитан Ноздяев, назначенный штабом полка надзирать за операцией. — Повешу скотину!
Капитан был в последний момент приставлен к роте «для связи». На самом деле эта штабная крыса должна была приглядывать за не в меру ретивым ротным командиром.
— Прекратите истерику, капитан, — прошипел Алекс, — солдаты смотрят.
Причем здесь проводник? Ему заплатили, чтобы он роту довел до Джибуты. Он ее и довел, а про систему обороны селения его никто и не спрашивал. А зря, раньше думать надо было, понадеялись на превосходство в силах и артиллерию.
— Фелонов, берешь свой взвод и лезешь вон на ту скалу. Всех наверх не тащи, только тех, кто по горам хорошо лазить умеет.
— Понял, господин лейтенант!
— Действуй.
Остальные попытались завязать с противником дежурную перестрелку, но те не ответили, видимо, с патронами у них было туго. Стрельба затихла сама собой, операция затягивалась. С поставленной задачей охотники Фелонова справился неожиданно быстро. Не прошло и четверти часа, как первые солдаты достигли вершины скалы и застучали оттуда из своих винтовок. Вершина окрасилась пороховым дымом. Алекс отметил, что тренировки не прошли даром, еще год назад никто из солдат просто не рискнул бы взобраться на такую высоту по почти отвесной скале. А теперь укрывшиеся в тет-де-поне оказались ниже руоссийцев и сами начали нести потери от ружейного огня. Несколько человек попытались покинуть свое, ставшее таким неуютным, убежище, но до самого селения добрались не все — трое упали замертво, четвертый, раненый, пытался доползти до перекрывавшей въезд баррикады, но был добит метким выстрелом.
— Рота, вперед!
Взводы второй раз вышли из ущелья, разворачиваясь в две цепи. Вторая цепь вышла куцей — взвод Фелонова еще не успел спуститься со скалы. Взводный унтер-офицер Хрустин же, не дожидаясь команды, послал несколько человек занять очищенный противником тет-де-пон.
— Выводите орудия на позицию!
Вслед за пехотинцами начали движение артиллеристы со своими пушками. Серые цепи двинулись вперед, солдаты перебегали от одного укрытия до другого, падали, стреляли, поднимались и снова бежали вперед. Но не все, некоторые оставались лежать серыми неприметными бугорками.
Ках! Ках! От внешней стены Джибута в двух местах полетела каменная крошка — в дело, наконец, вступила руосийская артиллерия. Ках! Ках! И опять только каменные брызги. Четырехфунтовые пушки не оправдали возлагавшихся на них надежд. Их снаряд не смог разрушить внешнюю каменную стену, сложенную из грубо отесанных валунов, а четвертьфунтовый заряд черного пороха был откровенно слабым. Похоже, все затраты времени и сил на перевозку двух орудий и снарядов к ним оказались неоправданными. Однако артиллерийский лейтенант быстро нашел выход.
— Шрапнелью, прицел два двадцать, трубка пятнадцать. Огонь!
Уже на четвертом выстреле артиллерист подобрал правильный прицел и установки взрывателя. Белые облачка разрывов расцвели над крышами, с которых велась стрельба. Оборонявшимся это сразу не понравилось, огонь противника начал слабеть, воспользовавшись этим, серые шинели вплотную подобрались к стенам, где вражеские пули уже не могли достать их. Горцы пытались удержаться за баррикаду на въезде, но по команде Алекса, солдаты подтащили «гартинг» и буквально смели оборонявшихся огнем. Оборонявшиеся вынуждены были отступить вглубь селения, оставив на куче камней двоих убитых и целые лужи крови. Своих раненых они все-таки успели забрать.
