сторонам. Балкончик, конечно, был чудесен: узкий, прямоугольный, с каменными перилами и витыми столбиками, заставленный тяжелыми вазонами с разнообразными цветами. Но ничего подобного я в особняке не видела!
— А где мы вообще?
— Как оказалось, в городе сдают не только комнаты, но и неплохие гостевые домики, — окинув по сторонам балкон, на котором стояла моя кровать, пара кресел и столик, а всё остальное буквально утопало в зелени из подвесных кашпо, откликнулся Ирбис. — Мы выкупили один ненадолго. Здесь прелестный фруктовый сад, тебе понравится. И свежий воздух будет полезен.
Я сразу же шумно повела носом, по-новому оценивая обстановку.
Так вот, чем так сладко пахнет!
— Персики? — едва глянув на моё изменившееся выражение лица, понимающе усмехнулся Волк.
Вот же… И когда он, скажите, проницательным таким стал? Иль у меня всё на лбу крупными буквами написано? Ну, тогда б и Ирбис не удержался, чтоб свое слово вставить, да не одно!
И всё ж соблазн оказался слишком велик.
— А можно? — жалобно посмотрела я на него, с трудом, но всё ж переворачиваясь на бок.
— Если скажешь, чем тебя лечить, а потом поспишь, — выставил он ультиматум, получше натянув на мои плечи пуховое одеяло, спрятанное в белый, накрахмаленный пододеяльник. — Ну?
— Сироп корня солодки и отвар из цветов липы, — под таким убедительным, но пока еще безобидным напором пришлось сдаться мне.
Ну не могла я устоять перед таким соблазном! И этим взглядом его…
Не могу я себя сдержать, когда он заботливый такой — сразу в какого-то ребенка превращаюсь.
И вот ведь, какое диво получается. Сколько лет прошло, а как будто и не было ничего. Я всё еще знаю, что стоит мне захотеть чего-то странного, быть может, запретного, на что обязательно не согласятся другие — он это сделает. Поворчит, поворчит, но сделает!
Если подумать и вспомнить, Волк всегда мои просьбы исполнял, хоть и вид делал, что ему никакого дела до меня нет. То в чужой сад за персиками лазил, то из искр костра хороводы устраивал или коленки мои разбитые лечил, то вообще — дорогущую куклу подарил…
Куклу!
— А где Лили?!
— Спокойно, — и угомонить меня одним лишь выразительным движением брови всегда мог только он. — В порядке твоя фея. Скоро привезут.
— Ага, — насмешливо подтвердил Ирбис. — И тебе бы лучше поспать, пока ее нет. Своей болтовней она точно покоя не даст.
— Это уж точно, — вздохнув с облегчением, я сползла обратно на мягкие, прохладные подушки.
На душе сразу как-то спокойно стало, умиротворенно. И спать захотелось, да так сильно, что не будь я изначально проклятой, я б подумала, что меня усыпить решили!
— Спи, — едва уловимое прикосновение к щеке я скорее угадала, чем почувствовала. — Ирбис за тобой присмотрит.
Хотелось спросить, почему не он… но сон оказался быстрее, чем мысли. И на сей раз сон спокойный, лечебный, безо всяких тревог и странных, чудаковатых видений.
Уж не знаю, сколько проспать успела, но проснулась только один раз — вроде как неподалеку шум какой-то раздался, да громкие, знакомые голоса.
Но глаза только открыла, как смолкло всё вокруг. А, может, этого и не было вовсе, так, почудилось с полудремы. И я вроде даже как думала встать, чтобы убедиться, и ноги размять заодно, но вдруг стало так лениво. Где-то неподалеку тихо, размеренно шуршали листвой фруктовые деревья, а ласковый ветерок нежно гладил лицо, успокаивая. Было очень свежо лежать так, на балконе, но теплое одеяло неумолимо брало в свой мягкий плен. Закатные лучи солнце будто уговаривали еще поспать…
А на тарелке, на крохотном столике у кровати, заманчиво показывая пушистые розовые бока, лежали свежие, сочные персики. Крупные такие, один к одному, а хорошие, как с картинки! Я даже пальцем дотронулась до одного, чтобы убедить, реальные они, иль приснились.
Так и засыпала с невольной улыбкой на перепачканных сочным нектаром губах и очередным персиком в руке, съесть который уже не хватило сил.
А вот просыпалась уже от рассерженного, знакомого до боли шипения:
— Ну, нет. Первый раз — ладно, второй еще куда не шло. Но нельзя же дрыхнуть сутками без лекарств!
Глаза я открыла тут же, разозленный голос своей феечки признав, правда, сразу сообразить, где нахожусь, не сумела. На балконе царил полумрак, который бывает сразу после заката, немного разбавляемый подвесными магическими фонарями. Стало еще прохладнее, но еще терпимо, а Лили, ворча, суетилась у столика, отсчитывая капли знакомо пахнущей микстуры в большую серебряную ложку.
А уже у запомнившегося витого столбика стоял… Ворон?
Я даже сморгнула пару раз, чтобы убедиться, не сон ли это. Но нет, на балконе действительно стоял один из зверей Воплощенных, которого я еще не столь давно у Школы Ворожей видела!
— Прости, — встретив мой оторопелый взгляд, молодой маг развел руками и виновато, совсем как раньше, улыбнулся. — Я пытался ее остановить.
— Ты, — не поверив собственным глазам, я почти задохнулась. И не понять, что точно послужило тому виной — то ли отравленный дымом организм, то ли возмущение от его присутствия! — Что ты здесь делаешь?!
— Знамо что, — не правильно поняв причины моего гнева, сердито бросила через плечо моя куколка, не прекращая нехитрых манипуляций с лекарствами. А, может, у нее и собственный повод поворчать проявился? — Меня сюда привез!
Час от часу не легче. Они чего, все по очереди объявиться решили, аль снова всю пятерку вместе собрать? Неужто даже про свой разлад решили забыть? Так это лично для меня ничего хорошего не значит!
— А… зачем?
— То есть как зачем?! — резко обернулась ко мне Лили, взметнув рыжими кудрями и пышной юбкой заодно. — Ты мне что, не рада?
— Да я… — не успела я даже попытаться оправдаться, как в рот мне сунули ложку, заставляя проглотить сироп, имеющий очень, ну очень специфический вкус и запах. А следом в ладони втиснули кружку с еще теплым отваром и наказом:
— Пей, давай, пока я добрая. Нет, ну вот не на секунду, ни на секундочку тебя нельзя оставить!
— Кипятиться прекрати, — сделав всё-таки глоток, серьезно попросила я, окончательно переставая понимать, что происходит. И на одного из Воплощенных зверей старалась не смотреть даже мельком. — И расскажи всё толком. Ты ж в особняке с Ирбисом была, на кухне!
— Так знамо дело, — фыркнула она, медную прядку со щеки сдувая. Ручки фарфоровые на груди сложила, а потом, передумав, чашку мою наклонила, что б я еще отпила. — Не отвлекайся. Пей, а то провалялась без дела не знамо сколько. Так вот! Мы на кухне были, отвары, что ты просила, доваривали, когда по
