class="p1">Нет. Этот мир окончательно сошел с ума!
О дальнейшем душевном равновесии не могло быть и речи, и сокрушалась я по этому поводу еще долго. Пока магов за завтраком выгнала, пока ванную комнату нашла, пока себя в порядок привела… Лили, к слову, оттуда тоже выгнала, покуда она мне на магов жаловаться не начала, да за безнравственность мою причитать.
Я и без нее не знала, как самой себе в глаза теперь смотреть.
Умом-то я понимала, что в омут с головой бросаюсь, позволяя себе любить того, кого нельзя. И того, кто меня обязательно погубит. Но только глупое сердце твердило обратное, отогреваясь лишь с ним рядом. И стоило лишь на миг тепло его рук почувствовать, как все старые страхи уходили в никуда, появлялась робкая надежда на счастливую жизнь. Глупо, да. Всё вокруг закручивалось в непонятный комок из обрывков прошлого, да кошмарных видений будущего, но одно я понимала точно — взгляда его желтых глаз я больше не боялась.
И только это уяснить для себя сумела, глядя на себя в отражении большого зеркала, одергивая подол верхней рубахи, как откуда-то издалека раздался громкий девичий крик!
Ругнувшись под нос, бросилась на звук, едва не влетев в дверной косяк, а в коридоре еще и с Ирбисом столкнулась нос к носу. На дальнейшие крики бежали уже оба, только переглянуться успели, но оказалось, торопились мы зря. Ведь на самом деле не нападение какое произошло, а всего лишь Ворон опять учудил: помочь Лили пытался, сунулся не вовремя под руку, да вазочку с вареньем ей на платье и опрокинул!
— Криворукий! — ругалась моя красуня, охаживая бедного мага кухонным полотенцем так, что он едва уворачиваться успевал, вжимая голову в плечи. — Бездарь эдакий! Мое любимое платье изгваздал!
— Нет, — тихонько, но все ж с облегчением вздохнула я, прислонясь к лестнице, ведущей на второй этаж небольшого особнячка, у которой всё это аккурат и происходило. — Они меня с ума сведут.
— Еще бы, — послышался позади меня хрипловатый смешок, и на талию уже знакомым жестом легла мужская рука. Похоже, Волк, как и все, поспешил на крик, но совершенно не удивился увиденному. — Столь великие трагедии не каждый день случаются.
— Не нагнетай, а? — сложив руки на груди, попросил его Ирбис, однако согласную улыбку в уголках губ все ж таки спрятал. — А то и мы попадем под горячую руку.
— Да что б вы понимали, — за подружку стало немного обидно, и я решила за нее вступиться. — Кифорский шелк нельзя чистить магией. А платье у нее одно.
— Вот именно! — услышав мои слова, вскипела по новой куколка, и пуще прежнего принялась буцкать несчастного Ворона. — В чем я теперь ходить буду, пока платье сохнет? У Никаськи на смену одна рубаха осталась, и та — черная!
Я невольно опустила взгляд на собственную грудь, припомнила содержимое сумки, прихваченной прозорливой Лилит из дома той ведьмы, и тоже призадумалась. А ведь действительно, во что ей теперь переодеться?
Лили у меня очень аккуратная, и к одежке своей всегда относилась бережно. Во-первых, знала, что дорогущее оно, и такое нам уже не купить — Кифор находился в Ансгаре, куда ранее мне путь был заказан. А, во-вторых, только оно и было способно подстраиваться под ее выверты с размерами тела, будучи частью куклы, в которую я душу феи поместила. Любая другая одежонка после второго, а то и третьего раза буквально по швам сыпалась!
— А что ты имеешь против черного? — вкрадчиво уточнил Волк.
Ну, поганка эта и выдала на голубом глазу:
— Да я ж не дурная, чтобы в трауре ходить!
Как я не расхохоталась, одни боги знают. Сам же маг медленно, очень медленно выгнул бровь… Ирбис тихонько фыркнул, и даже Ворон попытался хихикнуть. Но тут же огреб полотенцем по шее и угомонился, делая вид, будто ему очень, ну вот очень стыдно! Мы даже почти поверили.
А мне пришлось в очередной раз гасить угли конфликта до того, как они вспыхнули лесным пожаром.
— Ну, всё, — мягко освободившись от рук Волка, ухватила Лили за рукав, утягивая ее за собой. — Хватит буянить, пойдем платье твое чистить, пока варенье не засохло. С одеждой придумаем что-нибудь.
Лукавила, конечно, думать тут нечего. Но хоть скандалистку эту отвлекла от очередного членовредительства, да руки ей заняла. Что, ясно дело, не сомкнуло ей губы — ругалась она всю дорогу знатно, костеря несчастного Ворона почем зря! И еще столько же, пока мы одежкой менялись: я ей отдала надетую на меня темно-зеленую рубаху и такие же штаны, а сама достала из любимой сумки последний комплект сменной одежонки. Действительно, и узкие штаны, и рубаха до колен, и даже кушак оказались глубокого черного цвета, которые я раньше не носила почти. Уж слишком ассоциации неприятные были!
А теперь словно всё равно, даже нравится. И даже гадать не стану, с чего бы это!
— Срамота какая, — наконец, очистив платье и бережно его развесив для просушки, Лили повертелась перед зеркалом, поправляя на себе нехитрую одежку. — Узкое такое всё!
— В кринолине, да с кружевами по лесам бегать неудобно, знаешь ли, — несогласно хмыкнула я, все ж таки доплетая косу, которую не успела закончить ранее благодаря чьей-то криворукости. — А в корсете на торговом тракте и вовсе делать нечего.
— Что правда, то правда, — согласилась эта поганка. После глянула на себя еще разок, сморщила тонкий носик, да гневно тряхнула кудрями, заявляя. — Хотя, мне и так идет!
— Подлецу всё к лицу, — не сдержавшись, кратко хихикнула я, доставая из сумки всякие необходимые вещи и рассовывая их по складкам кушака. — Идем, если ты закончила. Что-то я действительно проголодалась.
И куколка моим словам так обрадовалась, что даже на слова мои никакого внимания не обратила. Даже наоборот, за руку ухватила и быстренько из ванной потащила, охая и причитая:
— Ну, наконец-то! Я уж думала и не дождусь уже! Шутка ли, столько дней без еды нормальной? Вон, осунулась вся. А бледнющая!
Я только кивала, ногами вслед за ней перебирая и довольную улыбку пряча. Уж я-то за столько лет хорошо изучить ее привычки успела, и наверняка знала, чем ее внимание переключить можно, а что лучше вслух произносить не стоит.
Вот только никак не ожидала, что список знаний этих внезапно пополнится одним молодым, улыбчивым магом! И что он улыбаться только ей в ответ станет — вон даже, в саду, где завтрак накрыли, на подушках место для нее придержал. Только с ним рядом свободно и осталось. Нет, была еще одна подушка
