— Я не знаю, — ответил он, глядя прямо на её губы.
— Не спохватится ли никто нас там, на пиру? — спросила девушка.
— Неважно, — ответил Солон, — тут я принц, а не они. Они мои знаменосцы и вечер принадлежит нам.
— Кому нам? — наивно спросила Милена.
— Мне и тебе, — улыбнулся Солон.
— Мне кажется, что тебе уже пора обнять меня, вдруг тихо сказала она.
— Не только…
И после этих слов Солон впился в её губы и начал целовать Милену. Она ответила ему тем же — схватив того за плечи и не отпуская их. Солон обнимал её одновременно и крепко и необычайно нежно. Но он не мог нарадоваться своему вечеру — он впервые целовал настолько красивую девушку, которая была к тому же ещё и знатной леди. И происходило это не где-то там, а в его личном дворце — королевском.
Спустя несколько минут, когда они наконец отпустили друг друга, хмель почти пол-ностью покинул бренную голову Солона. Осталось лишь тонкое покалывание на кончиках волос, и всё ещё дрожало тело от мурашек.
— Я не только увидела сегодня принца, — произнесла Милена. — Но и поцеловала его.
Голос её заметно охрип после всего этого. Солону хотелось поцеловать её ещё раз, но всё же ему пришлось воздержаться до лучших времен.
— Я хочу спать, — вдруг сказала она.
— Спать? — удивился Солон. — В такую рань?
— Пора, Энтоэн, — сказала Милена, будто бы скрывая что-то.
— Хотя я могу предложить тебе вариант. Я думаю, что он устроет тебя.
Однако Милена всё поняла без слов.
До покоев Энтоэна они дошли как нельзя быстро. Одной рукой он вёл туда Милену, дру-гой же сжимал кувшин с вином. Их видели почти все стражники — интересно, а что они подумали об этом?
Солон медленно отворил верь в свои покои и зажёг там светильник. Лёгкий свет озарил комнату и Солон что есть мочи плюхнулся на кровать. Милена лежала рядом и странным взглядом смотрела на него, прикусывая уголок нижней губы.
Солон, отпив большой глоток вина из кувшина, поставил его на стол и снова поцеловал Милену. Этот поцелуй не был таким сладким, как первый, зато был более эмоциональным.
Милена лежала на нём и была лёгкой, словно пушинка, хотя это Солону, скорее всего, только казалось. Он неожиданно понял, насколько ему жарко, и скинул с себя свой баг-ровый камзол, оставшись в белой рубахе. Милена повторила это действие, и под её платьем скрывалась лишь тонкая сорочка, позволяя видеть оттуда её прелести, которые просвечивали сквозь неё.
Солон не мог поверить, что это происходит с ним. Что же будет сейчас?
Милена тяжело дышала, а Солон не мог предпринять никаких действий. И лишь когда Милена скинула с себя ещё и сорочку, его терпению пришёл конец.
— У меня свербит внизу, — шёпотом произнёс он.
— Я ещё долго буду тебя ждать? — вдруг спросила она.
Только сейчас к Солону наконец-то вернулось самообладание, и он понял, что надо делать. В доли секунду уже и его рубаха, и его штаны валялись на полу.
— Мы должны это сделать, — проговорила Милена.
— Да, — ответил Солон.
— Ты знаешь, что надо делать?
Солон посмотрел на Милену загадочным взглядом и перевернул её, оказавшись снизу. Он, определенно, разберется в том, что надо делать.
И когда Солон начал, она резко вздрогнула и раздался её громкий стон.
А между тем ему всё больше и больше начинала нравиться королевская жизнь.
16. «Легенда и желанье»
Лёгкий ветер снова подул с востока, немного обдувая плечи Гельфиды. На Обсерваторию медленно наступала ночь, и именно этого Гельфиде сейчас хотелось больше всего. Как же всё это время она скучала по этим вечерам, когда она одна могла уединяться на вершине здания Обсерватории! Ради этих моментов она отыскала бы тысячу Путеводителей, лишь бы эти вечера не отнимали у неё.
Лютик снова летал где-то неподалёку от неё — птица никогда не покидала девушку.
Однако сзади неожиданно подкрался Геррер, о котором Гельфида за время пребывания не воздухе совсем забыла.
— Я не помешаю тебе? — спросил он.
Странное ощущение, но Гельфиде сейчас совсем не хотелось прогонять его. Даже учиты-вая то, как много времени им приходилось видеться до этого. Хотя на самом деле послед-ние дни, которые Геррер и Гельфиде провели в Обсерватории, им мало приходилось видеться. Гельфида с наслаждением всё это время отдыхала и предавалась еде, в то время как Геррер всегда был занят какими-то посторонними делами, не связанными с ней. К тому же здесь обитал и его лучший друг Ферцен, общество которого было Герреру гораздо интереснее, чем её.
Геррер частенько выходил в город, общался с солдатами и стражниками, а так же иногда тренировался во дворе, оттачивая своё владение мечом или упрочняя мышцы. Ферцен пытался ему подражать, но получалось у него гораздо хуже. А в тренировочных боях Ферцен всегда с треском проигрывал Герреру. Когда Гельфида смотрела на них, она всегда болела за Ферцена. Но это была по большей части всего лишь жалось — на самом деле она не отрывала глаз от рук Геррера, восхищаясь его мастерством.
— Не помешаешь, — ответила Гельфида, даже не оборачиваясь. Чернеющий горизонт нравился ей больше.
Хотя сейчас Геррер уже не был похож на того варвара, которого Гельфида привыкла видеть во время приключений с Путеводителем. Он был более-менее расчесан, гладко выбрит, и одет в другую одежду, которой в этой Обсерватории было в избытке. Похоже, что он любил белые рубашки. А вот жилет сверху надевать он не любил — это придавало ему академический вид.
Он присел около неё и тоже устремился в горизонт. На самом деле, в таком вот виде Геррер был более чем приятным глазу мужчиной. Гельфиде же не очень хотелось думать об этом, так как в её глазах он всегда оставался неотесанным варваром. Или же ей просто хотелось так думать.
— Что ты находишь в этом месте? — спросил Геррер у неё.
— Тебе никогда не понять, — ответила Гельфида. — К этому можно только привыкнуть.
— В моей жизни другая красота, — сказал ей Геррер. — И она связана с тем, чтобы выжить в неравной битве с судьбою, а не насладиться красивым пейзажем.
Гельфида так ни разу и не повернулась в сторону Геррера.
— Давай не будем об этом сейчас, — сказала Гельфида. — Я хочу сказать тебе спасибо, Геррер.
— За что же? — удивился он.
— За то, что позволил жить мне дальше. Спас меня от углуков, от Слепых Охотников. Помог сохранить систему…
— Лучше молчи, — перебил её Геррер. — Сейчас не время для благодарностей. Для меня пара пустяков спасти чью-то жизнь. Кому-то помочь. Разве что обычно я зарабатываю на этом деньги.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
