– Их маг наложит на меня оковы, – хмыкнул он с деланным равнодушием. – И я выложу все, что знаю. Добровольно.
– Оковы – не самое простое заклинание, – задумчиво протянула Дилана. – И использовать его сможет не каждый сельский маг. Но даже если и так… плетение оков разума требует времени, к тому же ты ведь сдашься не сразу. У меня будет некоторый запас времени. Немного, но сейчас важен каждый час. И еще… есть одна идея, хорошая идея. Видишь ли, друг мой, даже под действием оков человек может рассказать лишь то, что знает. Не больше.
– Я не очень понял…
– Не страшно. Эти места я знаю неплохо… тут неподалеку река. Там спрятана лодка… маленькая лодка, Керб, вдвоем мы в нее не поместимся. Если я успею добраться до лодки, то уже через сутки я буду на побережье, где меня ждет корабль. Задержи их хоть немного, Керб. Очень тебя прошу.
Таша ненавидела все, что только можно было ненавидеть. Даже Святителя – хотя это, во-первых, было преступлением, во-вторых, он не имел к происходящему никакого отношения и, в-третьих, был мертв, и, следовательно, ненавидеть его попросту бессмысленно.
Погоня затянулась сверх всякой разумной меры. Люди вымотались, собаки вымотались, сама она ощущала, что еще немного – и даже магия перестанет приносить облегчение. Утешало только то, что где-то там, впереди, Дилана Танжери и ее спутник, кем бы он ни был, чувствуют себя не лучше. И даже хуже – в этом она была совершенно уверена, поскольку следопыты, хоть и падающие с ног от усталости, продолжали кое-как выполнять свою работу. И, по их словам, дичь двигалась все медленнее и медленнее. Один из охотников – Таша так и не запомнила имя, да никто к нему по имени не обращался, его называли Седой, не за выбеленные временем волосы, не за возраст, а за привычку говорить «седой» вместо «сюда» и «тудой» вместо, разумеется, «туда», – самый в команде опытный, уверенно заявил:
– Баба больная. Руку праву баюкаеть. Ломана али перегнута.
Информация, если принять ее на веру, была более чем ценна. Волшебница без руки – считай, что и не противник. Разве что заготовки использует… но Таша по себе знала, что держать в памяти заготовки боевых заклинаний – дело не слишком приятное. Обычно маги этим не злоупотребляли. Одно, от силы два заклинания, причем тех, что попроще. Молния или огненная птица – с большинством проблем любой адепт справится при помощи простейших пассов, а заготовки – это так, на непредвиденный случай. Вот перед боем маги готовились всерьез, навешивая на себя до десяти (а кому хватало способностей – и более) боевых заготовок, чтобы разрядить их во врага на поле боя, не тратя времени на плетение узора заклинания.
Вряд ли Дилана заранее озаботилась создать достаточный запас. Следовательно, она сможет ударить раз или два. В любом случае не больше трех атак. Таша была уверена, что по крайней мере первый выпад Танжери отразить сумеет… а дальше видно будет.
– Как думаешь, куда они пойдут?
– Тудой. – Седовласый махнул рукой в сторону моря. – Река тута быстрая, да нынче и холодна. Вплавь не стануть, потопнуть. Знамо дело, с хворой рукой баба плыть не смогёть. А по бережку до моря-то – самая она дорога. И водица попить есть, и рыбешка водится – хоть голыми руками хватай. Да и торговцы по реке плавають. Мож, и не время ноне для торговцев, однако ж мало ль – мож, кто и проплывёть, прихватить за недорого.
Таша хотела было вставить, что при минимальной магической поддержке она переплыла бы и замерзающую реку, но смысла в споре не было. Тем более что Седой лучше знал эти места. В том, что Дилана стремится к морю, сомневаться не приходилось – а куда ж ей еще стремиться, в здешних местах укрытия беглянке не найти, охота за ней идет по всей Инталии.
Отряд снова вошел в лес – черные деревья, толстый слой опавшей листвы под ногами… найти следы казалось невозможным, но собаки были иного мнения – измученные, они тем не менее все еще тянули хозяев вперед. Спускать псов с поводков Таша категорически запретила – кем бы ни был спутник Диланы, вряд ли это случайный человек. А тренированный воин с пятью псами справится без труда.
Внезапно один из псов, огромный, покрытый скатавшейся и усыпанной репьями черной шубой, вдруг взвыл и бросился в сторону от тропы. От неожиданности охотник, державший поводок, выпустил ремень – и собака нырнула в кусты. Мгновением позже злобный лай сменился отчаянным визгом.
– Стоять! – Таша рыкнула так, что ощутила боль в горле. – Ты и ты, с собаками проверьте, что там. Луки и арбалеты к бою. И учтите, они мне нужны живыми.
Ее пальцы сомкнулись в щепоть – не для атаки, для защиты. Если там, в кустах, укрылась Дилана, то лучше ей сделать первый ход…
Двое охотников, покрывшихся потом от страха, медленно двинулись в кусты – видно было, какого труда им стоит каждый шаг, как не хочется соваться туда, где только что сдох здоровенный волкодав. Таша понимала – послушание этих смердов тоже имеет свои границы. Если их как следует напугать – разбегутся. В иное время она полезла бы к возможной засаде сама – но не сейчас. Дилана Танжери – это тот приз, в охоте за которым следует соблюдать особую осторожность.
Собаки рвались с поводков, разрывая лесной воздух яростным лаем. Люди шли за псами, сжимая в руках короткие копья – хорошее оружие на охоте, но почти бесполезное в стычке с опытным воином. Что и было тут же доказано – из-за кустов раздался вопль, мгновением позже копье, ранее принадлежавшее уже, вероятно, покойному охотнику, пущенное с огромной силой, пробило плечо молодому парню.
– Дерьмо!
Таша активировала заготовку – купол окутал ее, надежно защищая и от оружия, и от магии. Она берегла это заклинание для стычки с Диланой, прекрасно понимая, что сумеет удержать защиту не более десяти – пятнадцати минут, после чего рухнет без сил. Но выхода не было – кто бы ни притаился там, в кустах, он уже вывел из строя двоих и, похоже, намерен действовать и дальше. Выхватив шпагу, девушка бросилась в кусты, расступившиеся перед ней. «Купол» не препятствовал своему хозяину в нанесении ударов, но сейчас Таша не могла применять магию – все ее силы уходили на поддержание защитного свода. Придется работать клинком… и надеяться на то, что смерды за ее спиной не будут стоять и смотреть, как убивают их предводительницу.
Картина, открывшаяся ее взору, была неприятной. Очень неприятной. Охотник – тот, что лишился копья, – лежал на спине, уставившись в мрачное осеннее небо остекленевшими глазами. Его горло было перерезано, и кровь, уже не хлещущая фонтаном, стекала по шее, впитываясь в золотистый ворох листьев. Второй охотник, явно живой, свернулся калачиком и тихо скулил – похоже, он был ранен в живот. Одна из собак лежала тут же, слабо подергиваясь, вторая…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
